По воле чародея - Лилия Белая
Лешачок самодовольно ухмыльнулся.
– Скатертью дорожка! Прощевайте!
Нелюдь кинул на землю горящий уголёк. Чародей, неся на руках Искусницу, последовал за ним. Лешачок махал волшебнику вслед, кричал добрые слова, но оборачиваться уже было нельзя. Лесные недобрые духи могли поджидать за спиной. Нужно было идти вперёд. К выходу из северного леса. Только вперёд.
Домой.
* * *
Занялась заря, когда чародей с пленницей на руках выбрался из леса. Дух не подвёл – горящий уголёк вывел Властоша в поле самой короткой дорогой. Повозка одиноко стояла на тропе. Люборского ослика давно простыл след, потому Властош велел слуге запрячь в неё Дамана.
Данилушка встретил чародея с храбрым видом, хотя тот заметил, что мальчик унимал непрошеные слёзы. Видно, сильно боялся за сестру и проплакал полночи.
– Жива она, жива, просто спит, благодаря гребню, – успокоил Властош. – Подумай, Даниил, разве мог я казнить последний свой шанс?
Данилка ничего не ответил, шмыгнул носом и молча поцеловал руку шляхтича, как было заведено отдавать уважение с древних времён. Нет, подумалось пану, не стоит сечь мальчишку за его выкрутасы по приезде в поместье. Сумел расположить к себе! И весьма хитро! Вишнецкий разрешил ребёнку наконец нормально поспать без игры на дудочке. Каркрас занял место на козлах, а чародей устроился в повозке на сене подле ребят.
До Чернолесья оставалось ехать пару часов. И путники преодолели дорогу без злоключений.
Часть вторая
Поместье пана чародея
Вишнецкий едет!
Паситесь, мирные народы!
Вас не разбудит чести клич.
К чему стадам дары свободы?
Их должно резать или стричь.
Наследство их из рода в роды
Ярмо с гремушками да бич.
А. С. Пушкин 1823 г
«Свободы сеятель пустынный»
Утренний свет рассеялся в тумане, утонул во тьме страшного чёрного леса, стоило господам и их пленникам пересечь его границу. Данила к тому времени проснулся и понял: легенды не врали. Солнце не смело заглядывать в чащу, словно боялось не выбраться после. Здесь не властвовал ни Лесной Сударь, ни обыкновенные лешаки. Скорее всего, обитай тут лесной дух, он уже давно бы покоился в заросшей могиле или превратился в злого беса. Сухие деревья качались из стороны в сторону как безумные, утратившие человеческий облик люди. Незримые обитатели Чернолесья исподтишка следили за проезжающими. Кривые ветви бросали на пыльную дорогу жуткие тени. Мальчонка то и дело поглядывал на спящую подругу, с беспокойством всматриваясь, дышит ли она. Дышала. Настя, хоть и казалась очень слабой, всё же была живой. Её сочащаяся в жилах жизнь раздражала и пугала бесов Чернолесья.
Данилушка прильнул к спящей Настасье. Откуда-то послышался душераздирающий вой, и даже Каркрас, управляющий Даманом, вздрогнул.
– Это волки? – с надеждой спросил Данилка у сидящего напротив пана.
– Не совсем, – Вишнецкий мрачно улыбнулся, но сам взялся за посох.
Сердце впечатлительного ребёнка ушло в пятки. Он мог поклясться перед Единым – по лесу зажурчала мелодия. Неприятная, терзающая.
– Это поют мавки? – Данилушка сглотнул ком в горле.
От жуткого воя скрутило живот.
– Мавки на юге в водоёмах обитают, но не здесь. Не показывай страха, малец, не разочаровывай меня, – посоветовал Властош. – Просто заложные покойники зовут к себе, не стоит им внимать, коли не хочешь стать таким же. – Чародей усмехнулся, прекрасно понимая правдивость своих слов.
От нарастающего страха Данилка осенил себя звёздным знамением, и то получилось неправильно.
– Оставь надежду на молитвы Единому. Он здесь не властен. А коль с ними встретиться не желаешь, советую играть на дудочке, Даниил Некмирович. – В тихих словах колдуна впервые прозвучало полное и такое взрослое имя Данилки.
Мальчик поднёс музыкальный инструмент к губам.
– Играй-играй, – повторял Властош. – Музыку живую они на дух не переносят. Она-то будет посильнее любых молитв и чар. И что бы ни случилось, в глаза им не смотри. Только на меня, Даниил. Только на меня.
И Данилка продолжил играть, взирая на пана. Властош выглядел настороженным, шептал обережные заклятия. Из глазниц черепа лился слабый свет, отпугивая нечистых. В один момент Данилушка заметил, как волшебник, не отводя прищуренного взора, достал из сумы солонку да насыпал в ладонь горстку соли. За своей спиной Данилка услышал змеиное шипение.
Нельзя оборачиваться. Нельзя смотреть им в глаза.
Шипение усилилось. Данилушка с ужасом ощутил, как его плеч коснулись мохнатые лапы. Страшно захотелось глянуть себе за спину… Данилка неспешно начал поворачиваться.
– СГИНЬ! – В ту же секунду Властош резко рванул Данилку на себя и бросил горсть соли в кровавые глаза нежити, навострившей клыкастую пасть в шею ребёнка.
Разлился вопль, что-то скрежетнуло, но мерзкое ослеплённое существо повиновалось и юркнуло обратно в рыхлую землю.
Данилка посмотрел на спасителя. Мальчишку трясло. Каркрас противно хохотнул, а Властош серьёзно предупредил:
– Если решишься на побег, спасать не стану. Эта нежить от тебя даже костей не оставит, малец. Советую и замухрышку свою предупредить, когда очнётся, – он с пренебрежением кивнул на Настасью. – Твоя горлица просто обожает нарываться на неприятности. Хотя, вы в любом случае не сбежите. Скоро поймёшь, почему.
– Да не сбегу я. Некуда мне уже бежать, – с досадой ответил мальчик. – Но можно спросить? В вашем поместье тоже так жутко? Такая нежить спокойно разгуливает по комнатам, правда? Может, и служит вам, пить-есть подаёт?
Властош уставился на Данилушку. И откуда у мальца такие представления о жилищах колдунов?..
– Вздор! – фыркнул он.
– Ну, вы же тёмный маг, – Данилка задумался. – Так в книгах про злых волшебников пишут, мне Настя читала! Например, в повестях Анджея Кирецкого…
– О-ох, – Вишнецкий неожиданно искренне рассмеялся. – Ну, Кирецкий хоть и известный фольклорист, но под конец жизни стал много придумывать. Насолили ему чем-то соратники-чародеи, вот и стал поклёпы на них делать. Сказочки для детей начал строчить про колдунов, бытом которых даже не соизволил поинтересоваться. Ох, Анджей тот ещё шельмец, проклятый писака! Благо, сын его помалкивает, поэтом заделался, в имении отсиживается, тоже мне представитель Волховской Шляхты!
Властош тяжко вздохнул, видимо, наболело. Порой вспоминать родословную его товарищей по ремеслу действительно было непростым занятием.
– Сказок много на свете, больше верь, – продолжил маг. – Чернолесье и его уродливые обитатели – всего лишь стражи на границе моих земель. Не я расплодил этих тварей, а предки и моя покойная жёнушка. Сестрица вашей хвалёной Стеллы!
– Феи? Стелла – сестра вашей мёртвой супруги, которая тёмная ведьма? –
