Правильный Драко - Tasadar

В его осанке, в лице, в старомодном поклоне и в самой ауре, исходящей от него, ей чудилось что-то болезненно знакомое.

Что-то родное. Забытое. И давно потерянное.

Уважаемые читатели, не забываем за лайки. Вам не тяжело, а автору приятно)

Глава 26

— Кто ты такой? — прохрипел Долохов, с подозрением всматриваясь в пульсирующие под ногами руны.

Уголок губ Корвина слегка изогнулся в горькой, едва заметной усмешке. Он ответил с пугающим спокойствием:

— Надо же… Я и не думал, что так сильно изменился внешне, что ты не узнаёшь меня… мой старый друг. Ну что же, может быть, это и к лучшему, — добавил он уже тише.

Едва стихли слова, лицо Корвина окаменело, лишившись всяких эмоций, а с его палочки сорвался сгусток воздуха — невербальный удар, полетевший быстрее, чем мог уследить человеческий глаз. Антонин попытался принять его на «Протего», но руническое поле сыграло свою роль: щит Долохова возник с крошечной задержкой и оказался слишком хрупким. Заклинание Корвина с оглушительным звоном разнесло барьер вдребезги, отбросив Пожирателя на шаг назад. Нахмурившись, Антонин снова бросил взгляд на багровые символы, видимо, осознав их истинную цель.

— Убить его! — рявкнул он, давая сигнал к атаке.

В сторону профессора тут же устремились проклятия братьев Лестрейндж. Корвин даже не стал тратить время на щит: от первого луча он уклонился скупым, текучим движением корпуса, а второй принял на палочку и, крутанув кистью, жестко перенаправил обратно.

Через секунду началась настоящая бойня. Трое опытных магов разом выплеснули на противника весь свой арсенал. Улица превратилась в хаотичный вихрь света, дыма и грохота.

Свидетели, затаив дыхание, наблюдали за невозможным: профессор Корвин двигался с неестественной скоростью. В его действиях не было ни грамма суеты — только холодная, хирургическая эффективность человека, сражавшегося всю жизнь.

Корвин не тратил силы на эффектные жесты. Когда Долохов выпустил веер кислотных проклятий, профессор не стал ставить щит — это замедлило бы его. Он сбил лучи коротким, жестким взмахом, отправив сгустки разъедать брусчатку, и тут же, используя инерцию, послал в ответ невербальное Режущее, нацеленное точно в шею. Антонину пришлось рухнуть на грязные камни, чтобы не лишиться головы.

Рабастан попытался ударить в спину Взрывающим заклятием, но Корвин, словно чувствуя колебания воздуха, резко сместился влево. Он перехватил луч Лестрейнджа на кончик палочки и хлестким движением швырнул его обратно, добавив импульс «Депульсо». Смесь двух заклинаний врезалась в мостовую перед ногами Рабастана, взорвав камень и осыпав Пожирателя градом острой щебёнки, заставив того закрыть лицо руками.

Рудольфус, видя это, послал мощное «Редукто», метя в колени, но Корвин уже перешел в наступление. Он ударил палочкой оземь, активируя локальную рунную ловушку: брусчатка под ногами нападающих вздыбилась. Каменные плиты выстрелили вверх зазубренными пиками, едва не насаживая Пожирателей, как насекомых.

— Ignis Tenebris! — выкрикнул Корвин.

Кнут из черного огня, рассекая воздух, разбил щит Рабастана. Наблюдавшая за этим «Селена» нахмурилась, прошептав: «Откуда он это знает?..», ведь подобные заклинания известны далеко не каждому. Сириус Блэк, зажимая рану на боку, смотрел на бой широко раскрытыми глазами, узнавая в резких, рубящих жестах Корвина родовые техники Блэков.

Не давая врагам опомниться, Корвин сделал выпад. Мощный телекинетический удар швырнул Рабастана через всю улицу; Пожиратель с тошнотворным хрустом врезался в стену дома и, сползая по ней, затих.

— Брат! — взревел Рудольфус. Забыв об осторожности, он кинулся к упавшему, на бегу пытаясь выставить щит, но это стало фатальной ошибкой.

— Transfiguratio!

Корвин направил палочку на высокий чугунный фонарь над головой Рудольфуса. Металл, мгновенно поплыв, превратился в тяжелую алебарду. Лезвие рухнуло вниз, отсекая кисть, сжимающую палочку. Пожиратель упал на колени, оглашая улицу страшным воем и хватаясь за окровавленный обрубок.

Стоявшая в стороне Беллатриса смотрела на Корвина расширенными глазами.

— Так ты… жив? — прошептала она дрогнувшим голосом, а затем запрокинула голову и засмеялась — истерично и жутко. — ТЫ ЖИВ!

С диким визгом она вступила в бой, желая уничтожить противника. И хотя её заклинания были хаотичными, безумная мощь ведьмы пробивалась даже сквозь давление рун.

— Сдохни! Круцио! Конфринго! — орала она, брызжа слюной.

Корвин, поморщившись от шума, сбивал её атаки ленивыми взмахами, пока наконец тихо не произнёс:

— Ты слишком громкая.

Короткий взмах палочки послал заклинание тишины прямо ей в горло. Беллатриса открыла рот в немом крике, но не издала ни звука, что взбесило её ещё больше. Ослепленная яростью, она начала метаться, не замечая, как Корвин хладнокровно теснит её к стене из сине-фиолетового пламени, защищавшей мирных жителей.

На миг остановившись, чтобы отбить луч Долохова, профессор взглянул на неё, затем на стену огня. Он что-то очень тихо и коротко прошептал, а затем направил на ведьму палочку:

— Depulso Maxima!

Ударная волна сработала как таран, швырнув незащищенную Беллатрису прямо в синее пламя. Раздался беззвучный крик, короткая вспышка и тихий хлопок — Беллатриса Лестрейндж исчезла, растворившись в огне.

Сотни людей с ужасом наблюдали за тем, как одна из самых опасных ведьм современности превратилась в пепел…

— НЕТ! — вскричал Рудольфус, бледный как смерть.

Превозмогая шок, он схватил уцелевшей рукой палочку брата и, вложив в голос всё желание убивать, прокричал:

— FIENDFYRE!

Из палочки вырвалось проклятое пламя, и ревущая огненная химера устремилась к профессору. Корвин, нахмурившись, отделил от стены огромного ворона, состоящего из фиолетового огня, и бросил его наперерез, но Адское пламя всё же было сильнее. Оно начало неумолимо пожирать ворона, подбираясь к студентам.

Антонин Долохов, тяжело дыша и зажимая кровоточащую рану на руке, огляделся по сторонам. Рабастан был без сознания и, скорее всего, при смерти, Рудольфус искалечен и продолжать бой не мог, Беллатриса… была мертва. Этот бой был проигран. Воспользовавшись тем, что Корвин занят сдерживанием огня, Долохов из последних сил создал своё Адское пламя, направил его в сторону профессора, затем схватил братьев и с громким хлопком активировал аварийный портключ, исчезая прочь.

Два потока Адского пламени слились в единый неуправляемый вал, который рухнул в сторону студентов. Корвин побледнел, понимая, что вряд ли удержит такую мощь. Драко в ужасе зажмурился, но в этот миг мир озарила ослепительная вспышка: золотое пламя феникса ударило перед огненной стеной, и из него вышел Альбус Дамблдор.

На лице директора не было его привычной добродушной улыбки. От него исходили волны силы, превышающие даже мощь Корвина. Быстро оценив ситуацию, он сделал широкое, властное движение палочкой снизу вверх, и огненный вал дрогнул.

— Aqua Eructo! — скомандовал он.

Языки пламени мгновенно трансфигурировались в бурлящий