Правильный Драко - Tasadar
— Экспеллиармус! Ступефай! — одновременно ударили Гарри и Дафна, пользуясь секундным замешательством врагов. Их лучи заставили братьев отступить ещё на шаг.
Сириус, почувствовав поддержку, перешёл в контратаку, посылая в Долохова струю ревущего пламени. Но Антонин просто рассёк огонь палочкой, словно занавеску.
На лице Пожирателя появилась гримаса раздражения. Ему надоела эта возня.
Он сделал сложный жест, и с конца его палочки сорвался веер фиолетовых молний — его фирменное проклятие, разрушающее внутренние органы. Оно летело широким фронтом, угрожая накрыть и «Селену», и стоящих за ней детей.
Стандартный «Протего» тут был бесполезен. Драко понял это мгновенно.
— Дуро! — выкрикнул он, направляя палочку на валявшуюся перед ними плотную дорожную мантию.
Ткань взметнулась вверх и в полёте окаменела, превратившись в гранитную плиту.
Фиолетовые молнии врезались в камень. Раздался оглушительный треск, плита разлетелась в крошево, приняв удар на себя, но заклинание было остановлено.
Они сражались отчаянно, прикрывая Сириуса с флангов и не давая Пожирателям замкнуть кольцо. Однако силы были катастрофически неравны.
Антонин Долохов даже не выглядел уставшим. На его вытянутом бледном лице застыло выражение скуки и лёгкого презрения. Он лениво отбивал заклинания школьников одной левой рукой, а правой продолжал теснить Сириуса, загоняя его в угол.
— Вы утомляете меня, — процедил он сухим, бесцветным голосом. — Кончайте с этой… женщиной, — бросил он братьям Лестрейндж. — А мальчишка нужен мне живым.
— Отступаем! — крикнул Сириус, понимая, что ещё минута — и их оборону прорвут. — В «Сладкое королевство»! Живо!
Блэк собрал остатки сил и ударил палочкой в землю. Мощная взрывная волна подняла облако пыли и булыжников, на мгновение ослепив Пожирателей. Он схватил Гарри за плечо и толкнул к дверям кондитерской.
— Крам! — заорал Драко, оборачиваясь. — Прикрой отход!
Виктор Крам, стоявший чуть сбоку и отбивавшийся от наёмников, кивнул. В этот момент в его сторону летело мощное, гудящее заклинание.
Болгарин вскинул палочку для щита, но сделал это нарочито «неловко», с широким, неправильным замахом.
Заклинание срикошетило в фасад «Сладкого королевства», прямо над массивной входной дверью.
Грохот перекрыл шум битвы. Каменная кладка не выдержала. Камни, балки и черепица рухнули вниз, поднимая столб пыли. Вход, а вместе с ним и спасительный тайный ход в Хогвартс, оказался погребён под непроходимым завалом.
— Проклятье! — выдохнул Сириус, глядя на груду камней.
Путь был отрезан.
Ситуация стала критической. Прибывшие авроры попытались пробиться к ним, но тут же были связаны боем с подоспевшим подкреплением наёмников.
Вдруг со стороны леса, примыкающего к палаточному лагерю, раздался звук, от которого кровь застыла в жилах у каждого из присутствующих.
Многоголосый, протяжный, голодный вой. Дикий и первобытный.
Драко резко задрал голову. Над чёрными пиками гор висела полная, неестественно огромная луна, заливающая мир мертвенным светом.
— Оборотни… — прошептал он побелевшими губами, чувствуя, как внутри всё обрывается. — Мерлин, только не это.
С холма к деревне, сметая хлипкие заграждения, неслась серая живая лавина. Десятки зверей. Впереди, огромный, как медведь, с горящими жёлтыми глазами и серой шкурой, бежал Фенрир Сивый.
На лицах защитников отразилось полное, беспросветное отчаяние. Авроры, увидев, какая сила несётся на них, дрогнули. Руки с палочками затряслись.
Сириус понял: это конец. Им не выстоять против Пожирателей и стаи оборотней одновременно.
Он резко развернулся к Гарри. В его глазах стояли слёзы.
— Уходите к выходу из деревни! К Хогвартсу! Быстро!
— Нет! — закричал Гарри, пытаясь вырваться из хватки крёстного. — Я не брошу тебя! Мы будем сражаться вместе!!
— Прости, Сохатик, — шепнул Сириус с бесконечной грустью и любовью. — Ты должен жить.
Взмах палочки был коротким и точным. Красный луч «Ступефая» ударил Гарри прямо в грудь. Глаза Поттера закатились, и он обмяк. Сириус подхватил его оседающее тело.
— Виктор! Невилл! — рявкнул он. Долгопупс, уже пришедший в себя, стоял рядом, шатаясь и держась за стену. — Берите его и бегите! Живо! Унесите его отсюда! Я их задержу!
Крам с непроницаемым лицом подхватил бесчувственного Гарри под руки, Невилл, хромая, взялся за ноги.
Кольцо врагов сжималось. Долохов и Лестрейнджи, ухмыляясь в предвкушении расправы, подходили всё ближе к оставшейся горстке защитников. Снейп, одной рукой прижимающий к себе раненую Тонкс, едва держался на ногах, его лицо было серым от истощения. Драко и Теодор дышали тяжело, стоя спина к спине: их магический резерв был на исходе.
Казалось, надежды на спасение уже не было.
И в этот самый момент, перекрывая шум битвы, вой волков, треск пожара и крики раненых, с чернеющих небес раздался звук.
Резкий и пронзительный.
Крик ворона.
Все — и защитники, и нападавшие — замерли, поднимая головы.
С затянутого дымом неба на поле боя камнем пикировал ворон. Он был неестественно огромен для обычной птицы, и его крылья рассекали воздух с тяжёлым, гудящим свистом.
У самой земли, когда казалось, что столкновение неизбежно, птица не ударилась о брусчатку. В одно мгновение перья обратились в клубящийся мрак, который ударил в землю и тут же уплотнился, принимая человеческие очертания.
Когда тьма рассеялась, перед защитниками стоял профессор Защиты от тёмных искусств — Орион Корвин.
Его мантия развевалась, словно сотканная из теней, а в руке уже была зажата палочка.
— Кавалерия, мать её… — проворчал Драко срывающимся от усталости голосом, сползая по стене и чувствуя, как адреналин сменяется опустошением.
Профессор Корвин не обернулся к студентам. Он стоял к ним спиной, но его присутствие ощущалось физически — как давление атмосферы перед грозой. Он медленно повёл головой, сканируя пространство спокойным, хирургически холодным взглядом. Его глаза задержались на братьях Лестрейндж, скользнули по лицу Антонина Долохова и остановились на женщине, чьё лицо исказилось в судороге — действие Оборотного зелья иссякло, явив миру безумный оскал Беллатрисы Лестрейндж.
"Селена", прижимая руку к раненому боку, смотрела в спину Корвина немигающим и удивлённым взглядом, словно пытаясь разгадать какую-то только ей одной ведомую загадку.
Но профессор уже смотрел дальше. Туда, где серый, рычащий вал оборотней накрывал первые ряды дрогнувших авроров. Клыки и когти были уже в дюймах от горла защитников лагеря.
Корвин поднял палочку:
— Protego Diabolica, — произнёс он.
Голос прозвучал негромко, но прокатился над полем боя, заглушая вой волков и грохот взрывов.
Кончик его палочки вспыхнул. Но это был не обычный огонь.
Из чёрного дерева вырвался ревущий поток синего пламени. Оно было насыщенным, переходящим в глубокий фиолетовый и ослепительно-лазурный цвета.
Пламя мгновенно очертило идеальный круг вокруг группы защитников, Сириуса, Снейпа и Тонкс, создавая непреодолимую стену и отрезая их от Пожирателей Смерти.
Зрелище было завораживающим и пугающим одновременно. Стена огня гудела, вздымаясь вверх.
И тут один
