Егерь. Системный зверолов - Николай Скиба

— Для меня — да! Самым перспективным в деревне, — кивнула она, сцепив пальцы на коленях. — И не только в деревне. Даже среди владений барона он был известен, уважаем. Приезжали к нему из других поселений, просили совета, предлагали деньги за то, чтобы он поймал для них особо ценного зверя. Говорили, что даже до короля дошли слухи о его возможностях. За пару недель до смерти…

Я молчал, слушая, как в её голосе звучат нотки давней любви.

— У твоего отца был дар, — продолжила Ольга, взгляд её потеплел от воспоминаний. — Он мог приручить любого зверя. Любого! Таких, которых никто другой даже пытаться не осмеливался подчинить.

— В каком смысле любого? — уточнил я.

— Зверей намного сильнее себя, — объяснила она. — Обычно приручитель может справиться только с теми, кто слабее или равен ему по силе, это все знают. Равен по ступеням развития. А твой отец… — Она покачала головой, словно сама не до конца понимала то, о чём говорила. — Он брался за таких тварей, которые должны были разорвать его в клочья. И подчинял. Всегда подчинял. Не знаю, как это у него выходило.

Я почувствовал, как холодок пробежал по спине. Значит, способность «Экспериментальная эволюция» была не единственной особенностью наследственной линии. Похоже отец парнишки мог приручать зверей выше своего эволюционного ранга. Но мне досталось другое. А вот это уже очень серьёзное открытие — я и вправду предположить не мог подобного.

— Все в округе знали — если нужно точно что-то поймать, идти нужно к Саше, он справится, — с гордостью произнесла мама.

— А как это выглядело? — спросил я. — Ты видела хоть раз сама?

Ольга кивнула, её глаза потемнели от воспоминаний.

— Один раз. Он взял меня с собой на «безопасную охоту», когда ловил Лунного Оленя. Зверь был независимый, быстрый и гордый. Но Сашка… — она усмехнулась, а потом сжала губы. — Как всегда справился. Я видела, как его татуировки вспыхнули таким ярким светом, что больно было смотреть. Он поднял руки, а олень, который убегал вдруг резко остановился… Знаешь, вот так вот склонил голову и подошёл сам.

Чёрт возьми. Это было нечто большее, чем обычное приручение. Это была настоящая магия принуждения на расстоянии! Мне-то для этого нужен физический контакт!

Я посмотрел вокруг — на потрескавшиеся стены, на простую мебель.

— И что случилось? Знаешь?

Лицо Ольги помрачнело.

— Сила эта его и погубила, — произнесла она твёрдо. — Он стал слишком самоуверенным. Решил, что может справиться с любым зверем, каким бы опасным тот ни был. И когда наткнулся на медведя, то…

Она замолчала, стиснув зубы.

— То… что?

— Уже неважно, сынок! — она резко мотнула головой. — Это уже не то, о чём ты спрашивал.

Я нахмурился. Похоже, староста рассказал ей почти такую же сказку, и она просто не хочет омрачать мою память об отце. Ольга считает, что он пытался приручить медведя, наткнувшись на него около деревни. От этого и погиб. Неудивительно, что Ирма в чём-то подозревает Ефима.

Постепенно картина становилась яснее. Отец Макса был исключительно талантливым Звероловом, чьи способности значительно превосходили возможности обычных приручителей. Это приносило ему славу, и, самое главное, превосходство над остальными Звероловами. Не только из деревни.

И превосходство… Над Ефимом.

— Слушай, а какая ступень развития была у Ефима, когда отец умер?

— Вроде бы третья, не помню, — ответила она. — А твой отец был всего лишь второй ступени, представляешь! Но приручал зверей, с которыми Ефим едва-едва справлялся.

Ну вот и всё. Вот в чём корень зависти и страха старосты. Отец Макса при более низком ранге превосходил его по результатам. А теперь сын этого Зверолова проявил те же особые татуировки, ту же наследственную силу. Получается, что старика просто беспокоит его статус, а ещё, наверняка, деньги.

Ефим боялся не моей смерти — он боялся повторения истории. Что же ты сделал с мужиком, гнида?

— А когда он стал старостой, м?

— Ефим? Да давно, уже и не вспомню. Как Григора изгнали, может через год. Или меньше? Нет, не помню. А что? — нахмурилась женщина.

— Да так, — сказал я, поднимаясь с лавки. — Теперь я понимаю.

— Что понимаешь? — насторожилась она.

— Что скоро всё будет в порядке, — улыбнулся я, беря Красавчика на руки. — Мне пора. И не осуждай, хватит уже. Смирись.

Ольга резко встала и схватила меня за рукав.

— Макс, — её голос стал жёстким, — не делай глупостей. Ты мой единственный сын.

— Не буду, — сказал я. — Глупостей — не буду.

Мама вышла из дома первой, проверила, что путь чист, и я быстро скользнул во мрак леса.

Шёл обратно к хижине по знакомой тропе, а в голове крутились мысли.

Красавчик устроился у меня на плече, его тёплое тельце слегка покачивалось в такт моим шагам. Горностай дремал, изредка шевеля ушками при особенно громких звуках ночного леса.

Картина становилась всё яснее с каждым шагом.

При своей второй ступени отец уже превосходил Ефима. Приручал зверей, с которыми староста едва мог справиться.

А ведь не просто так старик имеет свою должность. К сильным Звероловам уважение и доверие жителей огромное.

Вот чего ты боялся… Конкуренции.

Возможно, отца выбрали бы старостой, а Ефим был бы на подпевках, как сейчас Григорий у него?

И вот появился я. Сын этого человека с той же наследственной силой. В тот день он пришёл проверить, что мои татуировки пробудились.

Но хоть всё и выглядело абсолютно логично, проблема будто сидела глубже.

Я остановился на тропе и посмотрел на свои руки в лунном свете. Красные узоры пульсировали слабым свечением, а на краях основных линий едва проступали тонкие спирали.

Моя «Экспериментальная эволюция» позволяла питомцам развивать четыре навыка вместо обычных двух. Да, совершенно иная сила, и тоже уникальная.

У отца был один дар, у меня — другой. Но оба они означали одно и то же: невероятный потенциал роста.

Я усмехнулся, продолжая путь. Изгнание, которое должно было стать моим наказанием, обернулось величайшей удачей. Свобода от социальных ограничений, возможность развиваться без помех — всё это досталось мне благодаря «заботе» старосты. Он ведь не знал, что умеет мальчишка.

Но оставался один вопрос: почему Ефим не пошёл на убийство?

Я замедлил шаг, обдумывая этот момент. Устроить «несчастный случай» в лесу было