Оторва. Книга пятая - Ортензия

Витя снова пожевал нижнюю губу.

— А ты чего здесь? Почему не помогаешь?

— Вот только меня там и не хватает с такой физией, а к тому же у меня сегодня вестибюль кроме палат. Сейчас подмажусь и поеду.

Витя покивал.

— Я забыл. Но ты это, проводи девчонку к Машке, у неё заказ и вроде по первому списку всё есть.

Женщина хмыкнула и продефилировала к парню, взяла оба листка и застыла. То ли одним глазом было сложно смотреть, то ли заплывший не давал нормально фокусироваться. Но потом всё разъяснилось. Она развернула листок в мою сторону и спросила:

— А это что?

Захотелось выматериться. Если женщина не знает, то мужики и подавно. Оставалась одна надежда на неизвестную Машу.

— Материал такой, — подсказала я, — прочный и лёгкий.

— Материал? — с удивлением произнесла она, — первый раз о таком слышу. А что из него шьют?

Что шьют? Объяснять, разумеется, я не стала. Никакого смысла. То, что я собиралась из него сделать, ещё не имело названия. В СССР уж точно. Поэтому ответила вопросом на вопрос:

— Какая разница?

Она только пожала плечами и ничего не ответив, глянула на второй список. Пробежала сверху вниз и, хмыкнув, кинула на меня уважительный взгляд.

— Ладно, я сейчас, — сказала она, то ли мне, то ли Вите и грациозно удалилась.

— Моцарт, — произнёс внезапно Витя, а я с трудом вспомнила прозвище Пети, — ты это, свободен пока. Топай, дальше мы сами.

Петя шмыгнул носом и не глядя на меня, развернулся и вышел из комнаты. Ну точно, с меня ему что-то полагалось, а глядеть мне в глаза стыдно. Из-за поцелуя? Можно сказать почти девственность потерял тогда, около кладбища. Едва не расхохоталась.

— Что? — Витя провёл ладонью по своей жиденькой бородке. — Что-то не так?

Всё таки улыбка у меня на лице проявилась, а этот гусь принял её на себя. Пришлось успокоить, мол, это я о своём, девичьем.

Но парень не поверил. Поднялся со стула и, перешагивая через железную дорогу подошёл к шкафу, открыл дверцу и стал на ней что-то разглядывать из чего я сделала логичный вывод. Упёрся своим лицом в зеркало и разыскивал изъяны.

Тут уж точно не выдержала и рассмеялась.

Спасла от каверзных вопросов моя провожатая. Заглянула в комнату и, кивнув мне, сказала:

— Пошли.

Я подошла к Вите, вытянула из его рук свои каракули и потопала вслед за дамочкой.

Пока шли, успели познакомиться. Почти угадала, ей было 23 года, звали Светланой. К тому же девочкой она оказалась разговорчивой и за пять минут поведала о своих проблемах. Вероятно моё лицо располагало к душевной беседе.

— Блузку умыкнула, — она хмуро кивнула в сторону подъезда, из которого мы вышли, — хотела загнать, а тут менты облаву устроили. Я и попалась.

— Ого, — я от удивления даже рот раскрыла, — так это тебя так в ментовке разукрасили?

— Это? — она ткнула пальцем себе в подбитый глаз, — нет, конечно. С чего бы им. Просидела в КПЗ пару часов и отпустили. Даже блузку отдали.

— А от кого тогда такая честь? — поинтересовалась я.

— От Витюши, от кого ещё. Он же меня из КПЗ и забрал, у него там всё схвачено. Ну и блузку признал. Их всего 10 штук привезли. Дорогущие.

И кто ей доктор? Но поинтересовалась:

— И чего тогда здесь? Свалила бы к монахам.

Света глянула на меня как на больную.

— Ты чё подруга, рехнулась?

У меня даже судорогой горло свело. Он ей такой синячище поставил, а я рехнулась.

— Кто и где мне такую зарплату платить будет? Витюшу бросить, ну ты и ляпнула.

— Не поняла, — я попыталась собрать извилины в кучу, — но если он тебе платит. И понимаю: неплохо платит. Тогда какого ты у него крадёшь?

— А я знаю? — она пожала плечами и показала на подъезд, около которого мы остановились. — Тебе сюда, 182 квартира, восьмой этаж. И ты это, о чём мы трезвонили, никому не рассказывай, даже Машке. Я тебя дальше не веду, он наверняка позвонил, а мне на работу, здесь недалеко, Витюша на полставки устроил, а то менты задолбали, — и она, махнув рукой на прощание пошла не оглядываясь.

А мне только и осталось смотреть вслед и ресничками хлопать, потому как, последнюю фразу вообще не перевела. Снова вспомнила Люсю и потопала в подъезд.

Лифт! Я на них не однажды передвигалась между этажами, но этот был шедевром! В девятиэтажном доме лифт с тремя кнопками. 5,7 и 9. Остальным жильцам он видимо был не нужен или как такое объяснить? Вполне возможно, поэтому все стены были исписаны вдоль и поперёк самыми похабными словами.

Решив, что спускаться легче, чем подниматься — поехала на девятый и убедилась, что художников проживает в данном подъезде много. Те, кому не осталось места на граффити в лифте, разрисовали стены, и я узнала, что Вася любит Лену, а Маша — дура, отстань от Феди. И это все, что было написано на русском не матерном.

Двери мне открыла девушка в сексуальных шортиках и топике. Длинные волосы были собраны в конский хвост, на лице лёгкий макияж. Вполне привлекательная фигурка и прочее.

— Привет, — сказала она, — я Лена, заходи.

— А Маша? — машинально задала вопрос.

— Ушла, но тебе кое-что оставила. Смотреть будешь?

Хотела спросить, что за дурацкая конспирация, но потом вспомнила, что в СССР за подобное сажали и прошла внутрь. Да и вопрос какой-то невнятный. Конечно буду смотреть, тем более непонятно как мне могли так быстро всё приготовить.

Как выяснилось, смогли. Какая у Витюши память, ходячий компьютер! 14 позиций с размерами и ничего не перепутал.

Я не запомнила, сверялась по бумажке.

Квартира однокомнатная и Лена, чтобы не мешать мне ушла на кухню, а через десять минут мой нос потащил меня в том же направлении.

Кофе.? Арабика?

Глава 5

Два килограмма кофе, прибалтийская кофемолка и маленькая турка обошлись дороже чем куча тряпок, но это того стоило.

И с материалом повезло из второго списка. Был такой и именно нужного размера. Получила бесплатно как бонус к общей покупке. Лена даже не помнила, как он оказался у них, но валялся уже давно. Пока ждали такси, я уплела 5 чашек, чувствуя как ко мне возвращается уверенность в завтрашнем дне.

Таксист любезно открыл багажник и едва не закинул мой новенький рюкзачок внутрь, успела перехватить обеими руками. Да я в такую тачку в прошлой жизни ни в жизнь ни села. Промасленные тряпки, грязная запаска и очень много