Проклятый Портной: Том 1 - Артем Белов

Ну а начальник, будучи не совсем идиотом, сумел связать события, произошедшие рядом с камерой «спецзаказа», то бишь мной, за последние сутки в одну цепочку. И наверняка понял, что переведи он меня в другие камеры, подобное может повториться. Поэтому решил от греха подальше, пока не связываться.

Конечно, был риск, что меня пристрелят между делом, однако, судя по словам Борова и его товарища, Хорёк заплатил именно за то, чтобы Максимку здесь неделю пытали за нанесённое оскорбление.

И если Борову, ввиду отсутствия интеллекта, было в общем-то на это условие наплевать, то вот его начальнику… Наверняка, тот был лично, ну на крайний случай через кого-то, знаком с заказчиком, и невыполнение поручения грозило для него какими-нибудь штрафными санкциями.

Так что вероятность смерти от рук местных «работников» на текущий момент я оценивал не выше пятнадцати процентов. А учитывая, что Боров был выведен из строя, то и вовсе не больше пяти.

В общем, можно продолжать спать и восстанавливаться, не сильно беспокоясь за сохранность своего тела. Чем я, собственно, и занялся.

Единственное, что, перед тем как лечь, подошёл к решётке и, коснувшись одного из прутьев, проклял тот. Естественно, с соблюдением Баланса.

И теперь железяка прекрасно сопротивлялась физическому воздействию, однако крайне плохо переносила длительное воздействие тепла.

Так что если кто-нибудь надумает заглянуть ко мне в закуток, то с удивлением обнаружит странную картину: безмятежно спящего меня и два носка, завязанных на пруте. Но, естественно, лишний раз соваться в зловонное крыло никто не собирался, так что спал я спокойно. И даже без сновидений.

Проснулся же, судя по ощущениям, глубоким вечером, если даже не ночью. В тюрьме, насколько позволял расслышать мой обострённый слух, было тихо, и лишь где-то вдалеке шаркали да бряцали ключами бдящие дежурные.

— Город засыпает, просыпается Проклятый, — спрыгнув с кровати и обув тапочки, я подошёл к решётке, после чего дёрнул прут с носками на себя.

Раздался хруст, и в моих руках оказался почти что метровый кусок железа, а передо мной путь на свободу.

— Вижу цель, не вижу преград, — продолжил я рассыпать крупицы мудрости, одновременно натягивая носки.

В камере с наступлением ночи заметно похолодало, так что приятно обжигающе тёплые элементы гардероба подняли мне настроение.

Впрочем, последние сутки оно и так было на высоте. Я даже стал потихоньку забывать значение слово «скука».

Поправив робу и подхватив с кровати прут, скорее по привычке, чем из-за необходимости, я выбрался наружу. После чего двинулся в сторону выхода. Особо много это времени не заняло, хотя оказался коридор на удивление длинным, а камер по обеим его сторонам неприлично много.

Тем не менее, судя по тому, что большая часть «жилых помещений» была чиста, до моего появления они пустовали. Так что наполненность сего исправительного заведения явно хромала. То ли потому что здесь быстро перевоспитывали, то ли на этот «курорт» приглашали далеко не всех.

Однако гадать над этим вопросом мне долго не пришлось.

Стоило только покинуть крыло, по пути прокляв несколько замков и открыв двери, запечатанные монтажной пеной, как до меня донёсся разговор дежурных.

— Да говорю тебе, прикроют. Ну, где это видано, чтобы тюрьма частная была? Это дело под государевым контролем должно быть!

— Что-то ты об этом не думал, Игорёк, когда сюда устраивался. Да и после первой получки особых страданий от угрызений совести я на твоей морде не наблюдал, — со смешком произнёс невидимый напарник Игорька.

— Ну так я-то думал, что тут нормальная тюрьма будет, а тут… — послышался тяжкий вздох. — Да ещё эта секция 1-А с особо опасными. Вот если они такие «особые», так какого хрена там камер нет? За ними же следить нужно. Мало ли чего учудят. Хотя уже учудили…

— Не лез бы ты в эту тему. Да и вообще потише говори. Мало ли кто уши греть может. Наше дело маленькое, сидеть да смотреть в ту сторону, в которую приказали.

— Я тебе что, конь с шорами, чтобы только прямо смотреть?

— Ну не кобыла же. Я надеюсь… — фыркнул напарник.

Хм, а я всё удивляюсь, чего это действительно камер не видно, а вон оно что.

Из памяти Максима удалось вытянуть крохи информации, об открытии первой в Иркутске частной тюрьмы. Событие для города было знаковое, да и произошло всего несколько месяцев назад, так что парень ещё не всё успел позабыть.

Находилось сие заведение под родом Игнатьевых, о которых ходили не самые хорошие слухи. Впрочем, в открытую обвинять их никто не спешил, так как род был далеко не слабый и обидчиков порол с демонстративной жестокостью.

Однако напрямую самой тюрьмой руководил некий Васильковский, человек неблагородных кровей. Который, судя по всему, кроме официальной деятельности, ещё и подрабатывал на стороне.

Конечно, сомнительно, что Игнатьевы не знали, что происходит в стенах их тюрьмы, однако Васильковский определённо владел всей информацией.

Так что пока слушал двух болтунов, решил, что было бы неплохо наведаться в гости к начальнику, прежде чем покинуть это незамечательное место. Тот вроде как ввиду ЧП, сегодня решил заночевать на рабочем месте.

Хотя, конечно, перед визитом вежливости не мешало бы переодеться да от носков избавиться, иначе выдадут они меня с потрохами.

Тем временем, двигаясь в направлении центрального поста с говорливыми дежурными, я внимательно осматривал двери, пока не обнаружил одну с криво повешенной табличкой «комната отдыха».

Дверь, к моему удивлению, оказалась не заперта, так что поддалась от малейшего прикосновения и беззвучно распахнулась.

Внутри оказалось довольно темно. Особенно если сравнивать с хорошо освещённым коридором.

Впрочем, глаза довольно быстро привыкли к царившему в комнате отдыха полумраку, с трудом разгоняемую ночником, и я разглядел несколько двухъярусных кроватей. И на каждом ярусе похрапывал человек в форме тюремной охраны.

«Смена отдыхает», — догадался я.

«Ага!» — синхронным всхрапыванием подтвердили спящие мою догадку.

Правда, один из них, видимо, самый чуткий, эту синхронность слегка подпортил. То ли сон ему плохой снился, то ли «аромат» носков до него первого добрался.

Поэтому я медлить не стал и, скользя меж кроватей, принялся тыкать пальцами в тюремщиков, накладывая проклятия. Ничего серьёзного, так, крепкий, здоровый сон, после которого у проснувшихся будет немного плохо с пищеварением.

И не то чтобы у меня не очень с фантазией. Просто, во-первых, ничего плохого они мне лично не сделали, а, во-вторых, я не планировал, уходя