И грянет весна! - Серослав Амадайн
— В три!? — вывалив глаза уставился на меня староста, едва я ему показал и рассказал план рынка. — Да как же?… Да куды ж столько-то?! Да мы такое ни в жисть не построим, господин анай! Смилуйтесь!…
Мастеровые, находящиеся на собрании под большим навесом где я всех собрал, закивали гуртом поддерживая слова Сидульфа, потрясая бородами да всплескивая руками.
Я усмехнулся и кивнул:
— Понимаю вас, мужики! Такое с наскоку не поставить. Поэтому вам в помощь пришлю тангоров.
— Тангоров? — подивился снова один из толпы. — Так они же по камню мастаки, а тут нужно будет из дерева ставить домину!
— Да, — согласился я. — Тангоры мастера работать с камнем… Да только кто вам сказал, что постоялый двор будет весь из дерева? — все переглянулись, а я продолжил. — Первый этаж, он самый высокий будет в отличии от второго, и третьего, будет каменным. Он станет гостевым залом, с люстрой на свечах, с огороженными отдельными столиками для особых клиентов и переговоров, ну и в целом — так будет хоть не так душно, как в других харчевнях. Особенно когда тангоры пожалуют из Торгадории и закурят тут свои трубки.
— Пожалуют, из Торгадории? — насторожился староста.
— Ну да. А что тебя так удивляет? — снимая с себя благостную личину, воззрился я на него.
— Да нет, нет! — замахал руками староста. — Вы не подумайте, господин! Просто торгового ладу тангоры давно уж не появлялись на тракте. Все знают, что у нас с ними открытой вражды нет, но и торговых дел, уж прошу простить, с мушкин хрен! Они даже с крупными городами дэйвинов и то, не особо то. Единственное где они торгуют не по малу, так это во столице! — пошамкал губами дед. — Да и то, ходют туды в основном через восточные тракты, да морем.
— Ну вот, значит у нас тут конкурентов не будет! — развёл я руки. — Тем лучше для нас! Восток сейчас не спокоен говорят, а по Макаранскому тракту всё ж таки оно и по справнее будет. А тут мы!
— Так-то оно так, — кивнул крепкий мужик неопределенного возраста гладя задумчиво бороду. — Да токмо тракт идёт через земли Ордена, а они тангоров считай и не ставят ни во что, хотя и пользуются их руками в строительстве. Станут с них драть каку́ пошлину в три шкуры, вынуждая продавать товары им, а не везти в Акаван. Перекупом заниматься им очень уж выгодно станется.
— Ну, станут, али нет, то ещё вопрос! — помахал я пальцем. — Подгорный народ тоже не дураки, и знают цену своему товару на юге. Прогнутся под красных, их дело.
«А если не прогнутся, то красные вряд ли станут обострять отношения с Торгадорией. Бородачи из тех мест могут и за булавы взяться. Но в словах мастерового есть и своя правда…»
— Значит, возродим Тамурской тракт! — выдал я мысль.
— Истиниане так просто этого не допустят! — сварливо возразил один из плотников, больше похожий на дьяка, чем на мастера по дереву. — Эти и кровь пустят, не побрезгуют!
— Ну, то уже моя проблема. — сурово осмотрел я мужиков.
— А с рахами как быть? — спросил кузнец потирая мозолистые руки.
При упоминании этих бестий, по лицам собравшихся пробежала тень страха и ненависти.
— После приезда турима, коли случится такое, займёмся вплотную пригорьем. Все крысиные норы позавалим, и рахам путь на наши земли из-под Алагатских гор будет закрыт!
Мужики покивали одобрительно, обсудили ещё пучок деталей, и на том разошлись.
А ещё в Вилюхах меня ждал приятный сюрприз в виде десятка бомжеватого виду бандитов, отловленных по округе патрулями. Побитые морды говорили о «тёплом» приёме деревенских, но совсем уж прям покалеченных не было. Все знали моё отношение к пленным. Вернее о том, что очень нужно кому-то работать на анайский каменоломне. Тонкие намёки некоторым делались не двусмысленно — если покалечат кого из таких вот арестантов, то вполне могут за провину попасть туда сами на месяцок. Были прицеденты всякого роду мелких воришек, должников, буйных по пьяни здоровяков, и прочих. Опосля кайла, все как один стали на путь истинный. Тяжкий труд — облагораживает человека!… Ну или кого иного разумного.
В общем, надавав ЕбЦУ (е#ически ценных указаний!), мы вернулись в Хайтэнфорт. По дороге назад, обнаружилась одна весьма интересная деталь… Пропала клетка с костяками Кронка! Как мы не пытались обнаружить следы тех кто это сделал, найти нам ничего не удалось.
«Странно. Даже рахи не тронули останки, а тут… Ну да ладно! Некогда разбираться с этим дерьмом. Но патрулям дам задачу порыскать по окрестностям, вдруг найдут кого?»
Мерно трясясь в седле по пути в город, я вдруг подумал:
«Сидульф… Странное имя для человека! Очень похоже на тагорское имя Судольф. Интересно, почему? С чего бы это человеку давать такое созвучное с тангорским имя? Иль батя был шутник?»
Вернувшись в город едва ли не в ночи, распрощавшись со спутниками, я отправился к Вишне. Уже достаточно прошло времени после всего, и нам нужно было поговорить на остывшую от чувств голову.
Зайдя в таверну, я привычно кивнул старику Фронди, пожал руку сидевшему в почти пустом зале Тарталану, который смотрел теперь на меня немного с опаской и интересом. И уже бодро было собрался рвануть наверх…
— Её там нет, господин! — вдруг окликнул меня трактирщик.
— Как нет? А где она? На улице уже ночь!
— Она с маланоркой и вещами вышла в вечер, и сказала, что больше ей комната не нужна будет.
Моё сердце дрогнуло!
— Кто знает, куда пошла Вишна?! — обратился я к редким посетителям в зале.
Тарталан пожал плечами как и многие остальные.
— Я видел как она садилась в двуколку Брада, и они куда-то уехали, господин!
— Брада? — нахмурился я, подходя к говорившему.
— Да, господин. Этот выпивоха долго с ней что-то обсуждал по дню, а потом они уехали в ночь.
Не теряя ни минуты больше, я рванул прочь из таверны.
— Анай! — окликнул меня подорвавшийся с места Тарик, но я даже не оглянулся.
«На пути в Вилюхи мы бы полюбому пересеклись! Значит они поехали на юг, по Тамурской дороге… Далеко они уйти не могли!»
Вскочив в седло, я дал пятками в бока лошади так, что она, взвившись на дыбы, рванула с места в галоп. Редкие прохожие в этот час разбегались в стороны, еле успевая убраться у меня с дороги. Стражники что-то мне кричали вдогонку, но свист ветра в ушах и биение сердца затмили все остальные звуки вокруг. Выскочив за ворота погоняя нещадно лошадь, я свернул на юг и рванул в ночь.
Низко пригнувшись, я как раз выскочил на развилку у моста, когда сбоку дороги увидел двуколку. На ней никого не было, и сердце моё рухнуло в бездну плохого предчувствия. Подлетев к повозке, на ходу спрыгиваю с лошади и заглядываю в неё…
— Линни! — с тяжким вздохом вырвалось у меня, когда в полутьме я разглядел тело маланорки. — Линии!
Но маланорка молчала и не двигалась.
Едва я потянулся дрожащей рукой к пушистому тельцу белеющему на дне повозки, как где-то в стороне рощи раздался сдавленный женский крик!
— Вишна! — выкрикнул я, и рванул в ту сторону сквозь начинающий цвести подлесок.
Ломясь словно лось по лесу, я выскочил неожиданно на лесную пролысину и увидел невдалеке возню, сопровождающуюся женскими всхлипами и мольбами, вперемешку со звуками ударов и мужским рычанием. Ярость вспыхнула во мне мгновенно! Словно в жерло вулкана с клокочущей лавой, впустили ледяные воды северного моря!
Подлетев в молниеносном рывке к ним, перехватываю занесённую для удара мужскую руку. Выворачиваю её под невероятным углом, резко дёргаю на себя, с хрустом выпрямляя конечность навалившегося на Вишну мужика. Оглушительно заорав, он выгибает спину дугой и я тут же, от всей души, вгоняю носок сапога в его бок. Приятно чувствую как нога легко погружается в обрюзгшее тело и с хрустом ломая рёбра.
