Обожаемый и осуждаемый - Оксана Кас
Одни бусы точно из настоящего лунного камня, в этом Хару уверен. Этот голубоватый отблеск невозможно передать в стекле или пластмассе. Теоретически, такие бусы оправдают все остальные покупки, в которых Хару не уверен. А думать надо быстро — сейчас налетят стервятники и быстро уведут у Хару товары прямо из рук. Поэтому он начал по одному складывать предметы к себе в сумку и вслух считать. Старушка все еще смотрела с подозрением, готовая на любые подлости, но не противилась такой наглости. Сложив общую сумму за все выбранные вещи, Хару залез в другой карман сумки и отсчитал деньги, дав даже чуть-чуть больше. Поклонился и поспешил ретироваться. Местные продавцы смотрели на него со злобой.
— Ты уверен, что серьги золотые? — спросил Шэнь, — Они не были похожи на изделие из драгоценного металла.
— Они могут быть золотыми, просто очень старыми, — ответил Хару, — Золотые вещи раньше делали иначе, сплавы были другими. Но я решил рискнуть, потому что бусы точно из лунного камня.
— Те, прозрачные? — удивился Шэнь, — Ты уверен, они же такие длинные? И бусины крупные.
Хару кивнул:
— Если бабуля обманула насчет золота, то я просто оплатил тот комплект за счет бус. Если не обманула… то мне будет стыдно, потому что тогда я облапошил старого человека.
— Ее быстрее сейчас облапошат местные торгаши, — буркнул Шэнь. — Видел, как они к ней кинулись, когда мы отошли? Обычно на рынках торгуются, а ты без торга взял, наверняка старушка еще и скидку тебе была готова сделать… В любом случае — ты отдал ей крупную сумму. Для выкупа невесты маловато, конечно, но работники на заводе столько за месяц получают.
Хару пожал плечами. Старушка не была похожа на мошенницу. Звучит глупо, конечно, ведь мошенники никогда не похожи на мошенников, но Хару был убежден, что она действительно просто вышла продать то, что у нее есть. Скорее всего — муж-моряк, пока был жив, привозил ей всякие мелочи из рейсов. Она хранила, а теперь решила продать. По-хорошему, конечно, нужно с такими вещами идти к оценщику… но это только звучит просто. На деле, оценка вещей требует вложений. Хару вот собирается заказывать экспертизу, иначе не продаст эти товары, но это его решение и его риски. Он может просто зря потратить деньги и узнать, что серьги и кольцо — сталь с бронзовым напылением, а камни в браслете… какой-нибудь дешевый зеленый булыжник. Но у него есть на это деньги, а у старушки — нет, поэтому она и вышла продавать все на улицу.
Старушка эта, к слову, словно задала настроение всей прогулке. Сначала они втроем отошли подальше от того места, потому что опасались недовольных продавцов-соседей, но затем с удовольствием покопались вместе с Хару в коробках с фиксированными ценами, ища то, что Хару им заранее описал. Итог — шикарный улов. Шесть брошей в виде фруктов — на европейских аукционах они стоят по триста долларов, а здесь он их купил по цене примерно пятнадцать долларов за штуку. Больше всего удивляло, что они вообще нашли так много этих брошей. Скорее всего потому, что в Шанхае всегда было сильно влияние колонизаторов, это, по сути, портовый город, сюда стекаются товары из самых разных стран. А Шэнь привел Хару не в туристический район с дорогими винтажными лавками, а на рынок для местных. Тут в одной части огромного ангара продают бижутерию в коробках и старые кастрюли, а в другой — овощи и свежую дичь.
Хару нашел немало образцов бижутерии, которые он видел в обзорах в социальных сетях. А еще находил просто украшения, которые слишком искусно сделаны, чтобы быть современной подделкой. Все это здесь стоило относительно дешево, пусть и не «три копейки». А вот все «китайское» — по-прежнему дорого. Хару очень хотел купить настоящий китайский веер, деревянный. Нашел, но пришлось раскошелится.
Зато в рядах с одеждой он нашел для Шэня очень классную сумку — натуральная кожа, большой объем, а сломанный замок заменить — это мелочи. Юнбин с восторгом ухватился за трость — оказывается, его отец немного прихрамывает, поэтому последний год ходит на работу с тростью. Трость стоила тоже не особо дешево, но качество действительно очень хорошее и ручка как будто из слоновой кости. Опять же — придется самостоятельно найти резиновый наконечник, немного отполировать царапины на дереве, но это стоящая вещь.
С одеждой была заметная проблема — хорошей попросту не было. Китайцы едва ли не лучше корейцев разбираются в брендах, а в среду на рынок выходят далеко не все продавцы, так что улов был скудным: одна черная рубашка из натурального шелка, без лейбла. Выглядела она немного как прикид сутенера, но слишком уж хорош был шелк.
Рынок работает где-то до обеда, но бродить там так долго оказалось достаточно сложно. К восьми утра они прошли самые кучные антикварные ряды, дальше придется искать такие ларьки среди других товаров. Решили вернуться в отель, а потом уже пойти гулять по городу. У самого выхода зашли в настоящий антикварный магазинчик, где продавали книги, свитки и картины. Хару нашел красивый свиток с рисунком тушью — силуэты гор, большая сосна на первом плане и взлетающий журавль. Шэнь — свиток с каким-то иероглифом, Юнбин вознамерился вдобавок к трости везти в Корею картину. Благо, размер у картины маленький. В любом случае — в такси они ехали уставшие и с крайне странным набором вещей.
Они гуляли всю среду и вместе позавтракали в четверг. А потом сначала ушел Шэнь, а ближе к вечеру и Хару. Съемки.
Вся одежда была от Saint Laurent, а вот аксессуары и украшения — от китайских брендов. Современный пентхаус с панорамными окнами обставили в старинном стиле, Хару позировал в этих декорациях, изображая древнего, уставшего от жизни вампира. Съемку начали вечером, закончили уже после полуночи, когда современная часть Шанхая сияла неоновыми огнями, выглядящими размыто из-за моросящего дождя. Красиво. Хару позировал и наслаждался.
Там была одна сумка, точнее — клатч. Жесткий корпус, полностью покрытый кристаллами. Натуралистичная копия человеческого сердца на тонкой золотой цепочке. Для обложки Хару снимали именно с этим сердцем — ему налили на ладонь какой-то золотистой вязкой жидкости, положили поверх это сердце (интересно — оно отмоется?), а потом снимали сидящим на полу у окна.
Кадры, которые Минхёк показывал Хару, действительно поражали воображение
