Герцогиня на службе у Короны (СИ) - Ширай Вера

— Кто бы поверил, — ответил он спокойно, — что ваш муж сам получил эту должность?

Я прижала ладонь к рту, не сразу поверив услышанному.

— Боже мой… — шепнула я. — Вы не просто знали — вы это и планировали. А как же ваша жена? А как же я? Неужели не было другого варианта? Вы могли… открыть всем правду про мой дар?

— Вас бы убили, — тихо произнёс он, и в этих словах не было ни жестокости, ни сожаления — лишь сухой расчёт. — А моя жена, пока я не найду всех заговорщиков останется в замке. Там ей эти слухи не навредят.

Я опустилась на стул, пытаясь отдышаться, чувствуя, как кровь стучит в висках.

— Король знает о вашем обучении, он знает, что вы можете не только найти яд в бокале, но и найти лучшее решение. Он надеется развивать вашу силу. Людвиг хочет использовать ваш дар, чтобы находить верные решения, которые не будут приводить к опасности. И мы не можем рисковать вашей жизнью. — сказал герцог не отрывая взгляд от бумаг.

— Оливия, вы же не вчера родились? — он посмотрел на меня с ухмылкой. — Все понимают как это работает. И очень часто, мужья сами не против. Вы же понимаете, как работает система? — он встал и пошел мне навстречу.

— Короли, герцоги, даже графы никогда не выберут в любовницы принцесс, дочерей герцогов и графов — много проблем с семьей, их попытками повлиять на политику. Крестьянки, служанки — не интересно. Лучшие любовницы при дворе — жены мелких чиновников. И умные мужья часто «закрывают глаза» на увлечения своих жен, а взамен получают титулы, земли, продвижение.

Я смотрела на него с широкими глазами, полными удивления и шока.

— Вы далеко не единственная с такой судьбой. Вы просто слабая в глазах сплетников, пока ещё слабая, и они считают, что могут говорить о вас. Если хотите, я назову вам имена других таких любовниц при дворе? И в отличии от тех дам, вашу репутацию потом можно будет отмыть.

Всё это время я мечтала о скромной жизни в деревне, о доме и детях, о том, чтобы забыть дворцовые интриги. И вот — оказалось, что все мои планы были просто предметом лёгкой насмешки в чужих устах.

— Оливия, — сказал герцог и внезапно взял мои руки в свои. Его прикосновение было тёплым, но в нём угадывался властный тон. — Поверьте, всё будет хорошо. Ваша служба не займет много времени, а потом вы получите всё, о чём мечтаете.

— Немного времени? — прошипела я, не веря ни слову. — Вы, наверное, смеётесь: как долго продлится ловля шпионов? Годы?

— Я надеюсь мы управимся быстрее. Я бы хотел, чтобы вы отложили некоторые свои планы, которые могут помешать делу, — сказал он ровно.

— Я рекомендую воздержаться от близких отношений с мужем пока мы не разберёмся… но если соблазн велик — на столе есть средство. Его величество может расстроиться если что-то пойдет не по его плану. А вообще, я могу сам поговорить с вашим мужем. — сказал он, вопросительно приподнимая бровь.

— Обойдусь без вашего вмешательства. И с мужем, и со сплетнями я справлюсь сама.

Я стояла с раскрасневшимися от гнева щеками, униженная и раздосадованная. Моя первая, почти животная мысль — разбить склянку об его стол. Крикнуть, что я не слабая и не заслужила такого отношения! Но вместо этого я схватила флакон и выскочила из кабинета, так что дверь захлопнулась за мной громким стуком.

Глава 43

ГРАФ ДЮК

Вторая жизнь. Граф Дюк. Пир в честь Карла Великого

Граф Дюк вошёл в общий зал, где уже гремела музыка и звенели кубки. Воздух был наполнен смехом, ароматом различных блюд и специй, разбавлен легким шлейфом духов и трав, а на полированных стенах отражались отблески факелов и свечей, мерцающих в ритм танцующим парам.

Мужчина задержался у столов, не сколько из-за жажды или голода, сколько ради храбрости. Один глоток — и терпкая жидкость согрела горло, будто помогая сдержать раздражение, которое вызывало само присутствие герцога Терранса.

Бывший друг.

Феликс, как всегда, продолжал совершать одну ошибку за другой, и Дюк, наблюдая за ним, не мог решить — раздражает ли его эта самоуверенность герцога, или виной всему жгучее чувство разочарования в его характере.

Герцог сидел в центре зала, за столом для знати, укрытый от всеобщего внимания балдахином, свисающим с потолка, он был окружён представителями делегации, и с привычной лёгкостью играл роль души компании. Измотанный, но безупречный, он переворачивал свой кубок, демонстрируя крепость духа и — не в меньшей степени — печени. Под общий смех гостей он поднимал бокал снова и снова, словно принимая вызов каждого в этом зале.

Если бы Дюк не знал Феликса так близко, он бы, как и остальные, поверил в эту беззаботную браваду.

Граф Дюк прекрасно слышал шелест дамских голосов, тот самый особенный шепот, что пронизывает любой приём, — сладкий, как виноград, и ядовитый, как змеиный укус.

— Его жена словно ошейник, — прошептала одна дама, лениво обмахиваясь веером. — Её нет, и он наконец-то счастлив, словно время повернулось вспять.

— Если боги будут милостивы, герцогиня пролежит в постели ещё недельку, а то и вовсе уедет в родовой замок — добавила другая с лукавой улыбкой.

— Что вы, что вы! — захихикала третья. — Я не желаю ей зла, лишь крепкого здоровья.

Вздыхали дамы, поглядывая в сторону Терранса с почти священным восхищением.

Дюк слушал, не вмешиваясь, с ледяной вежливостью, за которой скрывалась скука и горечь. Мужчины обычно и не придавали значения женским распрям, было бы леди чем заняться, остальное не важно. Но он слишком хорошо знал этих женщин — их злословие служило им приправой к еде, отдушиной в собственных несчастных браках.

Он перевёл взгляд на Феликса. Тот стоял в окружении гостей, уверенный, как всегда, блистал в своём привычном образе. И Дюк усмехнулся. Нет, счастливица здесь не герцогиня. Счастливчик — он. Терранс. Как всегда.

Леди Бриджит уже начала наступление — опытная, уверенная, с тем самым коварным блеском в глазах, от которого многие мужчины теряли голову, она шла к нему, к Феликсу. Дюк, наблюдая за ней издалека, с трудом верил, что когда-то и сам был под чарами этой женщины.

Она приблизилась к герцогу, словно кошка — мягко, но с явным намерением. Ткань её платья чуть дрогнула, открывая ровно столько, сколько нужно, чтобы приличие спасало от осуждения, но не от воображения. Её ресницы трепетали, как крылья бабочки, а голос звучал тихо, тягуче, будто соткан из шелка и обещаний.

И вот — герцог подаёт ей руку. Дюк машинально сделал глоток, наблюдая, как Терранс ведёт её в танце. Его ладонь опускается чуть ниже дозволенного, движение — на грани дерзости. Он склоняется к ней ближе, чем требует этикет. Всё вроде бы в рамках приличий, но каждый их шаг, каждый поворот тела просто кричит — всё это не так невинно, как кажется.

Дюк сжал губы.

В его глазах герцог поступал глупо. Не стоило соглашаться на эту игру, затеянную по наитию его молодой жены. Феликс должен был понимать, что за любую его «мнимую» слабость придётся платить ей.

Герцогиня толком не освоилась во дворце, она, возможно, просто не знала, с какими последствиями ей придется бороться в этом самом зале. У Оливии просто нет опыта, она не знает силу дворцовых сплетен. Особенно, когда весь двор увидит, что влиятельный муж к ней охладел.

И вдвойне тяжело ей будет, если окажется, что её подозрения — не более чем домыслы и тень, отбрасываемая чужими сплетнями.

По мнению графа, мужчина должен был выслушать жену, а не соглашаться с ней во всём. Хороший муж — тот, кто не позволяет жене идти на поводу у эмоций, кто удерживает от поступков, о которых потом придётся пожалеть.

Муж должен был защитить её, даже если девушка сама не осознаёт, что нуждается в защите, а не ухудшать её положение при дворе.

* * *

Вторая жизнь. До танцевального вечера. В кабинете герцога.