Стать тенью для зла (СИ) - Силаев Денис

- Наблюдаю световые вспышки направлением Порт-Артур! - рявкнул он слова обговоренного заранее доклада, что, по мнению Васильева, было полной ерундой. Если вы ночью видите вспышки - то понятно что они световые. Какие еще могут быть вспышки? Но их благородие лейтенант Кедров велел сказать именно так, а спорить с командиром матрос не стал.

- Стрельба никак? - хорошо видящий в темноте Васильев увидел довольное лицо Кедрова, наклонившегося к нему с мостика.

- Никак нет, вашбродь. Красная, потом две зеленых и желтая. Да и услышали бы уже.

- Не ошибся?

- Никак нет. Вот и он видел - Васильев толкнул в бок разинувшего рот сигнальщика. Тот не понимал, что от него хотят, но на всякий случай "такточнул" ихбродию. Ну его, от лукавого. Спорить с этим адмиральским фаворитом в первом сроке, со щегольски заглаженной бескозыркой с ленточкой, на которой нанесено имя погибшего корабля - себе дороже. Японский крейсер углядел этот глазастый? Углядел, это и в судовой журнал внесли. Значит и вспышки углядел. Были вспышки, вашбродь, не сумневайтесь!

Флаг-офицер тут-же зашуршал каким-то новым пакетом.

- Таак-с. Раз с Артура нам сигналят, значит Голубиная Бухта откладывается. Смотрите сюда, Михаил Сергеевич. Командующий на сегодняшнюю постановку приготовил вот такие коды... Ага, вот. Красная, две зеленых и желтая. Третья схема. Извольте.

- Послушайте, Михаил Александрович, а повторения сигнала не будет? Принято же дублировать сигнал такой важности.

- Осмелюсь доложить, вашбродь - скромно влез в разговор Васильев - это и был дубль. Далековато мы отошли, видно плохо. Я грешным делом когда в первый раз их увидел - подумал, может показалось. И тут второй раз...

- Что же ты, Васильев, ты же самый глазастый на эскадре у нас - разочарованно протянул Кедров .

- Осмелюсь доложить, вашбродь, это наверное от того, что нам в сторону на зюйд-вест сигналят, наши же думают что мы там. Вот до нас только отблеск и долетел.

- А почему такой цирк? - возмутился Рощаковский. - Что за отмены-перемены такие?

- Ах, Михаил Сергеевич, а то вы не знаете. Отмены-перемены теперь всегда будут такие. С нашим-то флагманом...

Офицеры скорбно помолчали несколько секунд, затем командир начал отдавать необходимые команды. "Решительный" начал движение в сторону Саншантау. По траектории, максимально удаленной от берега.

- В принципе, я могу предположить, что наблюдатели заметили на зюйд-весте крупный японский отряд, и нас решили поберечь - миролюбиво предложил лейтенант Кедров лейтенанту Рощаковскому, доставая портсигар - а мест, где мы должны расставить мины для этой войны, у Вильгельма Карловича в планах превеликое множество. Вы же знаете, наверное, что у него в "Морском Сборнике" выходило много статей про минное дело. "Положение мины в морской войне", опять же, достаточно скрупулезный разбор минных постановок в японском деле с Китаем.

- Скрупулезный... Вильгельм Карлович у нас весь, целиком и полностью такой вот ... Скрупулезный - ворчал Рощаковский. - Где бы нам не такого скрупулезного найти. Попроще. Можно прям вот вообще простого. Как Степан Осипович, например, Царство ему небесное.

Глава 30

Неведомая хрень.

- Его имени нет на стенах храма Ясукуни! И нет его имени там совершенно заслуженно.

На ступеньках стоял... - Такано тут же упал ниц в ритуальном сэйдза. Никакого сомнения, сам Иеясу Токугава. В своих парадных доспехах, ровно в таких, в каких он был изображен на знаменитой картине работы Цукиоки Ёситоси «Токугава входит во дворец». Правда сейчас принц Минамото не входил а выходил, не из дворца а из храма, а за его спиной вместо придворных стояли три терракотовых воина с нагинатами и ничего не выражающими лицами. Но вот лицо легендарного сегуна выражало. И то что оно выражало, никак нельзя было назвать радостью при виде верного сына Аматерасу.

- Я вообще не понимаю, что он здесь делает, ему не место даже у подножия этого храма. Бездельник и неумеха, решивший прославится, приняв помощь от пустоголовых демонов, которые даже не имеют права называться воинами! Все воинское умение которых — это прочитанные в учебниках истории ответы на вопросы, которые мы должны были решить сами!

- Он хотел помочь своей стране...

- Он навлек на нашу страну огромные беды. Ты, пустое яйцо, ты представляешь, что ты наделал? Хвала светлым ками, что наводимые их рукой артиллеристы сумели тебя прикончить, и возможно, у них еще не все потеряно.

Чем плох загробный мир — у Такано не было вакидзаси чтобы совершить сэппуку. А кстати, у грозного сегуна наоборот, вся, полагающаяся самураю пара мечей присутствовала за поясом. Интересно, как можно убить себя в загробном мире? Если он сейчас иллюзией меча вскроет иллюзию своего живота, то что случится с его ками? Развоплотится? И в чем, демоны его дери, его вина? Нет, он нисколько не сомневался, что раз сегун сказал — значит так оно и есть, но что он сделал не так?

- Господин Минамото, он принял помощь с чистым сердцем, не во благо себе, а движимый лишь заботой о своей стране и желанием помочь народу Японии занять достойное место в этом мире — невероятная дерзость, Уэджи продолжала стоять, даже ушки ее распрямились, а кончик хвоста начал подрагивать от злости.

- Заткнись, рыжая! - Такано видел, что Иеясу сейчас не на шутку разгневан, даже пара мельчайших капелек слюны только что слетели с его губ. - Это было бы хорошим ходом, если бы наш народ вел финальную битву со своими врагами. А что сейчас?

- Что сейчас? - промямлил Такано, плохо ухватывающий суть беседы.

- Ох, извини, благородный Такано, я забыл тебя уведомить. - Иеясу, похоже, взял себя в руки, и его лицо постепенно превращалось в маску. Но Уэджи, видимо, собиралась и дальше в манере гайдзинов, со своей непосредственностью, продолжать разговор на повышенных тонах и... Это было немыслимо, но она собиралась и дальше спорить с величайшим сегуном!

- Вы же приняли помощь этого голландца во время битвы при Секигохаре? Взяли его пушки? Почему им нельзя?

Иеясу, видимо посчитал, что говорить больше не о чем, и развернулся спиной, собираясь уходить. Хотя, немного притормозил повернулся.

- Если сравнивать сегодняшнюю ситуацию с битвой при Секигохаре, то у нашего народа сейчас свои голландцы. Англичане. Они, подобно Адзину Миуре хорошо, и максимально честно, помогли и пушками, и кораблями, и обучением. Как и мне, вам дали ровно столько, за сколько народ Японии мог заплатить. Дали явно и открыто. А что и как дали моему народу вы?

- Мы дадим нашему народу великую победу!

- Понимаешь, рыжая. И ты, придурок. Сейчас народ Японии даже не понимает, почему он выигрывает эту войну. Ему кажется, что это происходит от того, что он такой весь из себя великий, с неустрашимым духом, ему помогают боги. Наш адмирал, который оказался хорош только против китайских собак, сейчас каким-то чудом берет верх над русскими — уважаемой морской державой, закалившей свой флот в боях в те времена, когда японцы считали двухмачтовую джонку вершиной технического прогресса. Что вообразят о себе мои потомки после этой победы? Что никакая держава им не ровня?

- Вы правы, уважаемый господин Иеясу — похоже, Уэджи собралась немного уступить напору самурая. Эх, Такано прекрасно знал, что об этикете она имеет некоторое представление, но выполняет только отдельные его элементы. Это все равно что вообще не выполнять ничего, и к хорошему концу разговора вряд ли приведет. Сейчас Токугава даст команду, и терракотовые воины порубят их в лапшу. - Но мы не можем проиграть эту войну.

- Скажи, рыжая: а боги, а вернее ваши технические штучки, станут помогать нашему народу в следующей войне? А как ты думаешь — следующую войну нам выигрывать будет не нужно?

13 мая 1904 года Желтое Море.