Искра - Инди Видум
— Ему тож надо? — удивился Прохоров. — Он рази ест?
— Переработка пищи в магическую энергию, — с ходу придумал я.
— И гадит поди?
— Безотходное производство, — пояснил я и самостоятельно положил порцию Валерону: и картошки, и груздей.
— Предупредил бы, я бы больше сделал, — сказал Прохоров, грустно осматривая оставшуюся часть.
— Это сложно. Он не всегда выражает желание получить энергию альтернативным путем.
Митя благодарно скрежетнул и полез с миской опять под кровать.
— А че он там жрет? — спросил любознательный Прохоров.
— Стесняется. Ест неаккуратно, — пояснил я.
Из-под кровати раздалось чавканье, не слишком похожее на металлический лязг. Я постарался его заглушить, принявшись расспрашивать Прохорова, как прошел его последний поход в зону, параллельно гремя чайником и с шумом передвигая табуретку.
— Да сиди ты, сам поставлю, — рявкнул на меня Прохоров. — Видно же, что не восстановился, двигаешься как калека. А мне не тяжело.
Чайник он у меня отобрал, заполнил водой и водрузил на плитку. Валерон, похоже, намек понял и не издавал ни звука. Через некоторое время Митя выбрался из-под кровати и протянул мне пустую посудину.
— Добавки не будет, — сурово сказал я. — Хватит некоторым и моей энергии.
— Какой твоей? Заполнять вздумал? Сдурел? — сразу возмутился Прохоров. — Те че целитель сказал? Беречься. Пусть лучше картошку жрет. Ее у тя много. К сырой, кстати, он как?
— Отрицательно, — ответил я.
— Ниче, зато жрет не больше нас, — оптимистично сказал Прохоров. — Хотя… Он же мельче намного… Тяжелый, зато.
Рассуждая о причинах повышенной обжористости Мити, сам Прохоров ел с хорошим аппетитом и не думал откладывать часть своей уменьшившейся порции в протянутую миску. Впрочем, как и я. От удара, нанесенного моей магии, я уже частично оправился, и организм требовал восстановить потраченные на кризис ресурсы.
После ужина Прохоров воспылал желанием отмыть пол, на котором была размазана грязная сажа. Вообще, пол, наверное, скоблить придется, чтобы убрать места, превратившиеся в уголь, так что я с чистой совестью делегировал Прохорову это грязное дело, а сам надел жилетку с подогревом и пошел в дальний конец участка.
Как я и думал, Валерон появился там очень быстро — не пожалел своей энергии на бесплотный вид.
— Готовит Прохоров хорошо, — воодушевленно тявкнул он. — Можно оставлять.
— Где я его оставлю? У нас нет места.
— Курятник освободился, — напомнил Валерон. — Там места полно. Можно даже две комнаты разгородить при желании. Митя все вымел, поэтому там почти не воняет.
— Вряд ли Прохоров согласится жить в курятнике и для тебя готовить.
— Почему? Хорошее, большое, удобное помещение.
— Неотапливаемое и вонючее. Уже сейчас прохладно, а скоро в таком долго находиться будет вообще невозможно.
— Можно что-то с отоплением придумать, — неуверенно сказал Валерон. — Соорудить что-нибудь на скорую руку.
— Чтобы он мне сарай сжег, если вдруг согласится?
— Не выдумывай, там все доски с алхимической обработкой. Их нужно жечь и жечь, пока не загорятся. Ты вон даже дом прилично обуглить не смог, — огрызнулся Валерон. — Тоже мне, повелитель Огня, какую-то хижину не смог испепелить.
— Короче, я сказал — нет. Прохоров не приблудная кошка, чтобы его оставлять, — жестко сказал я.
— Конечно, не кошка. За кого ты меня принимаешь? Я бы никогда не предложил кошку оставить, — оскорбленно сказал Валерон. — Кошки готовить не умеют.
— У них другая задача — мышей ловить.
— Мышами сыт не будешь, в отличие от пирогов.
— Вряд ли Прохоров умеет делать пироги.
— Зато он, если что, всегда может сбегать за целителем.
— Если что, не пришлось бы бегать за целителем, если кто-то — не будем показывать на него пальцем — не предложил бы использовать кристалл со сродством.
— Моя вина, — вздохнул Валерон. — Но кто знал о дурацком ограничении в пятьдесят уровней? Ты просто недостаточно быстро их повышаешь.
Я дослушивать его не стал, завершил свои дела в самом маленьком строении на участке и вернулся в дом. Прохоров как раз заканчивал домывать пол, вытащив из-под кровати чемодан, в который я незадолго до этого сложил купленную одежду. Все же хорошо, что я почти загорелся в старом тряпье, а то было бы обидно остаться без вещей сразу после покупки — то, что было на мне при использовании кристалла, годилось только на половую тряпку.
— Смотрю, ты кладезь талантов, — сказал я Прохорову, обнаружив, как тот ловко работает тряпкой.
— А то ж, — гордо ответил он. — Я если чего хочу, всегда добиваюсь. Вот эту доску менять придется — прогорела сильно. Есть че на замену?
— В сарае пара досок осталась, — прикинул я.
— Ключ где? Счас сделаю быстренько.
Я выдал Прохорову ключ в тайной надежде, что одногруппнику придет в голову заночевать именно в сарае. Большое помещение, свежий воздух. Останки тварей вместе с куриным пометом выгребли. Чего еще для счастья нужно?
Но Прохоров вернулся с двумя досками, потому что решил заменить еще одну, которая прогорела не так сильно, но все же выглядела недостаточно хорошо. Инструмент и гвозди из сарая он тоже прихватил и вскоре занялся выдиранием одних досок и установкой на их место других.
Помочь я ему не мог, потому что продолжал чувствовать слабость, а быть наблюдателем не захотел, решил заняться блоком для Мити. Ставить оба буду одновременно, поэтому без разницы, который делать первым. Блок для прыжков оказался попроще, им и занялся, не переживая за Прохорова — за ним наблюдали и без меня. Как Митя, так и Валерон. И если первый отвлекался на меня время от времени, подбегая и пытаясь рассмотреть, что же я делаю, то внимание второго было целиком посвящено ремонту пола.
Прохоровское постукивание и шебуршение за спиной не мешало, скорее настраивало на рабочий лад. Так что я даже словил вдохновение, когда делал разводку алхимическим зельем с толчеными кристаллами. Рисунок получился ровный, четкий и в точности по схеме. Я отодвинул деталь в сторону и потянулся, чтобы сбросить напряжение. Незамеченным это не осталось.
— Как думаешь, куда
