Искра - Инди Видум
Я повернулся. Прохоров уже не только закончил ремонт пола, но и раскатал спальник, явно собираясь на боковую, но сначала хотел традиционно потрындеть на беспокоящие его темы.
— Думаю, продает. Может, какие подшаманивает до приличного вида, но продает все однозначно. В случае светильников же, уверен, кристаллы выковыривает и сдает отдельно, потому что никто вменяемый такую поделку за полторы тысячи не купит. А вот кристалл за полторы уйдет за милую душу.
— Тоже так считаю, — мрачно согласился Прохоров. — Дерет, сволочина, с нас за обучение деньги и так и этак. Еще и затягивает нарочно, чтоб побольше слупить.
— Второй не лучше.
— Ты про артефактора? Ага, наслышан. Тот еще жаднее, — Прохоров вздохнул. — Здеся, пока доучишься, без последних штанов останешься.
— Что, не покупают твои артефакты? — правильно понял я его страдания.
— Ага. Говорят, слишком уровень низкий. Но я ж цену не ломлю, почти даром отдаю, по цене материала.
— В смысле, щепку по цене полена? — решил я пошутить.
— Ну дык должен же я хоть немного заработать, — не понял он моей шутки.
Похоже, правда пытался впарить щепку по цене даже не полена, а вязанки дров.
— Ты вон на механике скоро поднимешься, а мне че делать? Зима скоро, моя артель уходит, и, кажись, насовсем.
Он протяжно вздохнул.
— Может, имеет смысл поучиться где-то в нормальном заведении?
— Да я узнавал, не выйдет. Тама аттестат нужен, и плата тыща за год.
— С расходниками, наверное? — предположил я, потрясенный стоимостью.
— Не без этого, конечно, — согласился Прохоров. — Но часть все равно покупать придется. Такие вот дела. Ничо, я и без них обойдусь. Мне главное — из Коломейки бумагу выбить — а дальше я сам уж развернусь. Могу и тебе помочь. Товарищество «Прохоров и Воронов», как те?
— Щедрое предложение.
— Думаешь, не сдюжу? Я упорный. Ежели птица удачи в руки попала, постараюсь как можно дольше удержать или хотя бы перьев надергать — в хозяйстве пригодятся. Я рукастый, все пристрою.
Как я заметил, Прохоров себя хвалить любил. Это раздражало, хотя, возможно, он и говорил правду. Пол отремонтировал на раз-два, быстро и аккуратно. Отмыл тоже все без нареканий.
— Доски ты заменил — я и не заметил. Спасибо, хорошо получилось.
— Дык это ж просто. Я не только это умею, — гордо сказал Прохоров.
— А еще пирожки печь и крестиком вышивать? — не удержался я.
— Крестиком — не, это пусть бабы развлекаются, негоже у них хлеб отбирать-то.
— А пироги, значит, умеешь печь? — удивился я.
— Не пробовал пока. А что там сложного? Лепи да в печь отправляй. Это тебе не подкову выковать.
Последнее меня однозначно заинтересовало.
— А ты и подковы ковать умеешь?
— А че не уметь-то? Папаша у меня кузнецом. Со сродством, — вздохнул Прохоров. — А я вот его так и не получил, хоть в кузне с раннего детства.
— К артефакторике же получил? — удивился я. — Наверное, в кузне мало времени проводил.
— Да куда уж больше-то? — буркнул Прохоров. — Меня папаша сам выставил. Мол, не дано — не надо и лезть. Иди, грит, поищи себя в чем другом. Так-то. Ну я и решил, что ну его, это кузнечное дело. Не мое это. Мое, вон, целительство или артефакторика.
Он замолчал, явно не настроенный на дальнейшую беседу, но я все-таки спросил:
— А показать приемы ковки сможешь?
— Чего ж не смочь, смогу.
Он опять замолчал, и я решил больше не расспрашивать. Перед сном я включил ненадолго нагревательный артефакт, чтобы уж совсем в холоде не засыпать. Морозило меня после сегодняшнего. Когда я отопление выключил, Прохоров уже похрапывал. Негромко, но основательно. На мой сон это не повлияло — уснул я сразу, как только голова коснулась подушки, потому что организму требовался отдых.
Проснулся я от прохоровского: «Петь, я на рынок. Меня не теряй. Калитку подопру, чтобы тебе не вставать-то». Я угукнул и продолжил спать дальше, хотя Митя загремел, провожая нашего гостя до двери. Вылезать из-под теплого одеяла категорически не хотелось — вечерний прогрев был небольшим, и температура уже опустилась до некомфортной.
— Уф, наконец-то ушел, — фыркнул Валерон, устраиваясь рядом со мной на подушке. — Хоть нормально посплю, а то в чемодане неудобно.
— Он большой, — сонно ответил я и отключился, не услышав, что там сказал Валерон.
Когда я проснулся второй раз, Валерона на кровати не было, зато Прохоров чем-то грохотал в кухонном закутке. Никакого личного пространства. Из кухонного закутка стали доноситься аппетитные запахи, и я решил встать.
— О, Петь, проснулся? — обрадовался Прохоров. — Те Бочаров книгу передал. Грит, не хочу, чтобы вьюнош опять во что-то вляпался.
— Что за книга? — заинтересовался я.
— По кристаллам. Я на стол положил. Бочаров сказал, вернуть ему через неделю.
Теперь я окончательно проснулся и пошел смотреть, что же мне передал целитель. Тонкая книга, даже скорее брошюрка, оказалась посвященной тонкостям использования кристаллов для обучения. Сведения, собранные в ней, должны были помочь избежать тех проблем, с которыми я столкнулся после приема второго сродства. Кстати, вторым сродством дело не ограничивалось — можно было взять и третье, но при условии, что одно из заклинаний достигло уже сотого уровня. И дальше так же — по пятьдесят уровней на сродство. Указывался и возрастающий риск не просто потери магии, но и уничтожения собственного тела стихией в случае, если не удастся ее подчинить. Составители указали, что процесс становится болезненнее с каждым разом, поэтому у меня появилась твердая уверенность, что еще одно сродство, если попадется, использовать не буду — не стоит делать за наемных убийц их работу, пусть сами постараются хоть немного. Им за это деньги платят, в отличие от меня.
В остальном ничего нового из этой брошюрки я не вынес: там были все те же предупреждения о недопустимости использования мелких кристаллов чаще, чем раз в три-четыре дня, а крупных — чаще, чем раз в месяц. Разумеется, если они несли новый навык или сродство. В противном случае кристаллов можно было использовать сколько угодно, поднимая ими навык до нужного уровня. Подумать только, сколько ценных навыков, схем и рецептов при этом утрачивается…
— Еда почти готова, — намекнул Прохоров. — Потом дочитаешь.
Сделал он кашу
