Системный Барон - Миф Базаров
Он плюхнулся в плетёное кресло с такой нарочитой развязностью, за которой явно скрывалась неуверенность.
— Если вы мне поможете, то, возможно, мои дела пойдут в гору, — дознаватель достал из портфеля пять внушительных папок и положил их на стол.
— Так не пойдёт, — я скрестил руки на груди.
— Что же вы хотите, дорогой мой друг? — льстиво спросил он.
— Алексей Николаевич, давайте без этого цирка, — сказал я, спокойно глядя на собеседника. — Я не буду ничего делать, пока вы не выполните все свои обязательства. Вспомните, что вы мне ещё должны. За предыдущие дела и за то, что я не отправил вас на нары, когда была такая возможность.
Лицо дознавателя на мгновение исказила злоба, но он тут же взял себя в руки. Николаевич достал из портфеля тонкую папку и с хамским видом швырнул её на стол.
— Вот. Детализация ваших испытаний в Москве. Императорский полигон. Три этапа, как и ожидалось. Но условия… — он неприятно усмехнулся, — вас там сожрут, даже не поперхнувшись. Так что, будьте добры, я свою часть сделки выполнил. Теперь ваша очередь.
Я взял папку, но даже не стал её открывать. Всё равно сейчас не до того.
— Этого мало.
Лицо Окорокова исказилось. Он понял, что лёгкой добычи не будет.
— Но я же… Документы привёз!
— А расплатиться за те дела?
— Но, позвольте, Дмитрий Григорьевич, для меня это слишком дорого. Пожалуйста, Дмитрий Григорьевич, спасайте меня, миленький, — Окороков заёрзал.
И тут я вспомнил глаза девочки-травницы, полные боли и надежды. Ладно, хотя бы выясню, где похоронен её дед. Скажу ей, пусть сходит на могилу. Маленькое, но всё же утешение.
— Хорошо, — сказал я, делая вид, что сдаюсь. — Я возьму одно дело, но сначала у меня к вам вопрос.
Окороков насторожился.
— Меня интересует дед Никита. Он сначала был моим сокамерником, а потом его камера была напротив моей. Скажи, где его похоронили?
— Я вам не справочное бюро, барон, — привычным тоном заворчал Окороков.
Но всё же достал из портфеля потрёпанный блокнот и начал листать. Прошло минуты две, прежде чем его лицо, до этого ничего не выражавшее, озарилось в кривой ухмылке.
— А, Никита Игнатьевич… Помню. Упрямый старый хрыщ. Нет, барон, он не погиб.
В голове у меня пронёсся образ девочки. Сердце ёкнуло.
— Жив? — не веря своим ушам, переспросил я.
— Если можно назвать жизнью ожидание этапирования на рудники. Готовится к отправке, — он ещё раз заглянул в блокнот. — В конце этой недели, кажется.
Я немедленно встал, опершись руками о столик, и навис над Окороковым.
— Ты хочешь, чтобы я и дальше помогал тебе распутывать дела? — спросил я тихо, но так, чтобы не осталось сомнений в серьёзности тона.
Дознаватель закивал, словно сорока на ветке. А по алчному взгляду стало ясно, что он готов на многое ради этого.
— Да-да-да, барон, конечно!
Я ткнул пальцем в стопку дел, которые он принёс.
— Хочешь, чтобы я сегодня же начал копаться в этом? Тогда слушай! Мне нужен дед Никита здесь!
— Я не волшебник, Соловьёв! Этапирование — это не мой отдел!
— Значит, найди способ. Переведи его под домашний арест. Спиши на хорошее поведение. Подмахни бумаги о смерти. Мне всё равно, как ты этого добьёшься. Ты начальник следственного изолятора. Рычаги у тебя должны быть. Освободи мне этого деда. Это будет оплатой за мою консультацию по этим делам, — я указал на стопку из пяти папок.
Окороков заметно побледнел. Его пальцы нервно забарабанили по портфелю. Он понимал, что я не блефую. А ещё осознавал, что до того, как я отправлюсь в Москву на испытания, ему нужно получить максимум пользы от меня. Дознаватель недовольно поморщился, оценивая риски. После недолгой паузы на лице расползлась кривая ухмылка.
— Хорошо, барон. Будет вам ваш старик. Ну, готовьтесь… дел я вам привезу ого-го.
— Не «ого-го», — холодно парировал я. — Вот эти пять, и в следующий раз — ещё десять. И на этом — всё.
Окороков явно хотел большего, это читалось в его жадном взгляде. Он уже представлял, как решает десятки запутанных дел с моей помощью. Медленно поднявшись, служащий поправил пиджак, на мгновение замер и едва заметно улыбнулся уголком рта. Ему явно в голову пришла какая-то идея.
— Как скажете, барон. Но раз уж мы стали такими деловыми партнёрами, — он сделал паузу для драматизма, — возможно, вам будет интересен ещё один мой гость. Он куда ценнее любого старика.
Я промолчал, давая продолжить.
— Он был схвачен не на месте преступления, — Окороков наслаждался моментом, растягивая слова. — Он был… ну, скажем так, невольным свидетелем. Одного очень громкого дела, касаемого вашей семьи. Думаю, вам захочется с ним повидаться. Очень захочется.
С этими словами, не дожидаясь ответа, дознаватель повернулся и зашагал к своей машине.
Глава 19
С самого утра следующего дня занялся поисками хорошего антиквара. По трём номерам, любезно предоставленным справочной службой, либо называли нереальные сроки, либо вежливо, но твёрдо отказывали, едва я называл фамилию.
— Алло, справочная? — сказал я в трубку, как только пиликнул сигнал соединения.
— Послушайте, — раздался в трубке недовольный женский голос, — я уже вам всё сказала. Других номеров у нас нет!
— Простите, вы, наверное, перепутали, — возразил я, — номера, которые вы мне дали…
Договорить не успел. В трубке послышались короткие гудки. Я с раздражением положил телефон. Это был уже третий звонок, заканчивающийся одинаково. Либо вежливым отказом, либо, как сейчас, прямым хамством.
Что, чёрт возьми, здесь происходит? Внезапно в голове щёлкнуло. Я набрал номер Окорокова.
— Алексей Николаевич, — без предисловий начал я, — нужна ваша помощь.
В трубке повисло молчание, затем раздался искренний изумлённый голос:
— Дмитрий Григорьевич, о чём вы? Я как раз занимаюсь вопросом вашего старика! Позвольте, у меня и своих забот полно!
Он говорил таким деловым тоном, что у меня закралось сомнение: вовремя ли я позвонил?
— Мне нужен номер антиквара, — жестко произнёс я в трубку.
— Позвоните в справочную, — раздался ответ, и я уже приготовился услышать
