Экспансия. Том 1 - Джек из тени

— Идеально, — кивнул Ратилье. Он не видел в этом просто удачу, но отличную возможность. Возможность не просто уничтожить один корабль, а преподать урок. Жестокий, кровавый, показательный урок.

— Центурион Гальба, — обратился он к командиру Третьей когорты. — Центурион Ветрий. Вы слышите меня?

— Так точно, мой генерал! — раздались из артефакта голоса.

— Объект находится между вами. Выдвигайтесь немедленно. Задача окружить и уничтожить всех, кто находится на борту. Никаких пленных. Я хочу, чтобы их головы к утру украшали пики на стенах их же баррикад. Вы меня поняли? Мне нужны не просто трупы. Мне нужно зрелище.

— Будет исполнено, мой генерал! — с готовностью ответил Гальба.

Ратилье отвернулся от карты. Он представил, как его легионеры вырезают выживших, как крики ужаса разносятся над площадью. Это будет бальзам на его уязвлённую гордость. Он заставит их заплатить за каждого убитого имперца.

* * *

— Они идут, командир! С двух сторон! — голос дозорного, выглядывавшего из пробоины в борту «Пустельги», был напряжён, но спокоен.

Внутри десантного отсека, тускло освещённого аварийными рунами, царила деловитая тишина. Никакой паники, пятьдесят гвардейцев, ветеранов войны с Пауками, проверяли оружие, подгоняли броню. Их лица были скрыты глухими шлемами, в каждом движении чувствовалась холодная, отточенная десятками тяжёлых боёв готовность к смерти. Своей и чужой.

Лейтенант Корвус, командир отряда, выслушал доклад и кивнул.

— Позиции занять. Снайперы, на крышу, через верхний люк. Пулемётчики, к пробоинам. Остальные, готовьтесь к выходу.

Он активировал свой командный канал связи, который соединял его напрямую со штабом.

— Звезда, я Ворон. Мы на земле, повреждения критические, но корпус цел. Экипаж и личный состав без потерь. Нас окружают, предположительно, силами двух когорт. Ваши приказы?

Ответ пришёл мгновенно. Голос Мэри был лишён всяких эмоций, это был голос машины, отдающей команду.

— Ворон, я Звезда. Забудьте о скрытности. Протокол «Выжженная земля». Разрешаю применение всех бортовых систем вооружения. Удержите позицию до подхода подкрепления. Повторяю: удержать любой ценой.

Корвус почувствовал, как по спине пробежал холодок. Протокол «Выжженная земля» означал одно: бой без правил, без ограничений, с применением всего арсенала, который они так тщательно прятали. Это означало, что ставки подняты до предела.

— Принято, Звезда. Конец связи.

— Не посрами позывной — усмехнулась Мери — иначе один гордый птиц в форме имперской канцелярии тебя с того света достанет…

Он обернулся к своим людям.

— Вы слышали приказ! — его голос загремел в замкнутом пространстве. — Господа, нам разрешили повеселиться! Орудийные расчёты, к тяжёлым магострелам! Барьерная группа, готовность номер один! Остальные, за мной! Покажем этим деревенщинам, как воюет гвардия Морозовых!

* * *

Легионеры центуриона Гальбы приближались к рухнувшему кораблю с осторожностью. Они двигались перебежками, прикрываясь щитами, ожидая выстрелов из темноты. Но корабль молчал, он казался мёртвым, огромной тушей доисторического зверя, выброшенной на берег.

— Они там забаррикадировались, трусы! — сплюнул один из легионеров.

— Сейчас мы их выкурим, — прорычал Гальба. — Зажигательными по корпусу!

Но они не успели, в тот момент, когда лучники уже накладывали стрелы, две пробоины в бортах корабля, откуда ещё недавно валил пар, вдруг ожили. В них показались стволы двух спаренных тяжёлых магострелов, бортового вооружения «Пустельги». И на площадь обрушился ад. Это был сплошной, непрерывный поток сине-белой плазмы, который с жутким воем пронёсся по рядам карателей. Эффект был чудовищным, первая шеренга легионеров, уверенных в своей броне и щитах, просто испарилась. Щиты, доспехи, плоть, всё смешалось в единое облако перегретого газа и кровавых брызг. Поток энергии косил людей, прошивая насквозь двоих, троих, четверых, оставляя за собой дымящиеся, искорёженные трупы. Легионеры, оказавшиеся в зоне поражения, даже не успевали закричать.

— Назад! Рассредоточиться! — в ужасе заорал Гальба, бросаясь за угол полуразрушенного дома.

Но было уже поздно. За несколько секунд шквального огня он потерял почти треть своей когорты. Площадь перед кораблём превратилась в дымящуюся бойню. И в этот момент, с шипением и скрежетом, опустилась десантная аппарель «Пустельги». В её тёмном проёме стояли пятьдесят фигур в чёрной, матовой броне.

— Барьер, вперёд! — скомандовал Корвус.

Первая шеренга, десять бойцов, шагнула вперёд. Над их головами вспыхнул и соткался мерцающий купол. Они двинулись с площади, образовав живую, неуязвимую стену.

— Мочи козлов! — крикнул Корвус.

Из-за этой стены ударили остальные сорок гвардейцев. Ручные магострелы заговорили в унисон, выплёвывая сотни выстрелов. Это была уже не перестрелка, легионеры, деморализованные огнём корабельных орудий, оказались под перекрёстным огнём. Они пытались отвечать мечами и копьями, но просто не могли подойти на расстояние удара, стрелки, как и маги, не могли пробить барьер. Они умирали, так и не поняв, что их убивает. Магострелы корабля ударили поверх строя, заливая огнём всё пространство впереди, не давая почти ни единого шанса на спасение.

Центурион Ветрий, чья когорта заходила с другой стороны, в ужасе замер, услышав звуки бойни. Он увидел, как его товарищи из Третьей когорты бегут. Бегут, бросая оружие, давя раненых, их лица были искажены животным ужасом. А за ними из огненного ада, не спеша, как палачи, шли чёрные фигуры, поливая всё вокруг потоками смертоносной энергии.

Подкрепление в лице отрядов барона Кройца, привлечённое шумом боя, подоспело как раз к финалу. Они выбежали на площадь и застыли, как вкопанные. Вся площадь была усеяна телами в имперской броне, сотни тел. А посреди этого кровавого побоища стояли пятьдесят аниморийских гвардейцев. Они спокойно перезаряжали оружие, проверяли снаряжение, а двое из них деловито добивали раненых карателей короткими выстрелами в голову. Спокойно, методично, без злобы и без жалости.

Барон Кройц посмотрел на эту сцену, потом на свой меч, который казался теперь детской игрушкой, и почувствовал, как по спине пробегает липкий, холодный пот. Он думал, что они заключили союз с другой империей. Теперь он понял, что они продали душу дьяволу. И этот дьявол только что показал им, как он умеет собирать свою жатву.

* * *

Генерал Ратилье стоял перед магической картой в своём шатре, и тишина вокруг него, казалось, вибрировала от сдерживаемой ярости. Он не кричал, не бил кулаками по столу. Его гнев был холодным, как лёд, и оттого в тысячу раз более страшным. Два центуриона, Гальба и Ветрий, стояли перед ним на коленях. Гальба, командир Третьей когорты, трясся, как в лихорадке, его лицо было землистого цвета, а взгляд бегал по узорам на ковре. Ветрий, командовавший Седьмой, выглядел не лучше, он просто смотрел в пустоту, его сознание, казалось, так и осталось там, на залитой кровью площади, среди останков его солдат.

— Горстка против сотен — прошептал центурион — но я не видел такого никогда! Каждый бил, словно боевой маг