Скорбный дом Междуречья - Алевтина Ивановна Варава
Конечно, эта игрушка ничего не стирает. Но это ведь можно представить…
И Савва начал делать для маленькой барышни то, о чём она ему рассказывала. Девочка радовалась. Она была совсем не такой, как все другие господские дети.
Вот и Аполин подключается к производству игрушек. И они строят свой мир в кукольных домиках. Играют там, сочиняя другую жизнь.
Эднара растёт, и мир Земли становится сложнее и запутаннее… Совсем-совсем другой мир. В нём нет ни капельки злого колдовства, из-за которого так страшно рядом с князем. В нём даже нет надов, вечных и эманаций. Только люди. И животные — но они носят постоянную форму, и не нужны простолюдины, которые их дрессируют. В том мире вообще нет деления на магов и простолюдинов. Когда-то давно была знать и рабы. Но это осталось в прошлом. Теперь все свободны.
Счастливый, удивительный мир…
Рождаются новые и новые братья. Князь становится всё ожесточённее и злее.
Так не должно быть. Он не имеет права.
Эдна наслушалась рассуждений Саввы, нахваталась от него низинных слов и диковинных мыслей. Придумала правильную реальность.
И тогда она начала жмуриться.
Закрывать глаза, когда отцу надо было колдовать.
Мешать ему. Не давать свою магию.
Начала бунтовать.
Так первый раз сорвалась свадьба старшей сестры.
А Эдну отправили в красный дом.
И жестокие нады, монстры, которых она возненавидела, причиняли ей боль, бесконечно, страшно. Сжигали на ней кожу. Запирали в каменных мешках. Загоняли в вены иглы и пускали по телу концентрированный ужас.
Вернувшись домой, Эднара уже не жмурилась. Она делала всё, чего желал отец. И мечтала, бешено мечтала о том, чтобы мать защитила её. Она ненавидела мать за то, что та не приходит на помощь. Не понимала, за что она рожает их — нелюбимых детей. Ненавистных сыновей. Эксплуатируемых дочерей.
Аполина отослали, наказали и запретили приближаться к вздорной княжне. Её игрушки отняли.
Только о дружбе с Саввой никто не знал, и они продолжали общаться.
А потом княгиня д'Эмсо родила своего двенадцатого подряд сына.
И свирепый, словно сатана — демон, которого Эднара и Аполин придумали для своего мира, демон, которого не существует, но которым всех пугают, — свирепый, как тот самый воплощённый демон, князь схватил Эднару за руку и её чарами убил младенца, а потом изжарил его крошечное тельце на жаровне и заставил княгиню его съесть, до самого последнего куска. Чтобы ей было неповадно снова родить мальчика.
Вместо княжича потом похоронили младенца простолюдинки, которая умерла родами вместе с ребёнком в низине в ту же ночь. Никому не пришло в голову усомниться, предположить, что дитя подменили — а тот малыш умер естественным путём. Это уполномоченные совета Пяти всегда проверяли, если гибли маленькие княжичи.
В день после липовых похорон, когда княгиня окаменела в бесчувственную статую, что-то помутилось у Эднары в голове. Той же ночью князь предпринял отчаянную попытку обзавестись долгожданной дочерью. Проник на остров Первородных в надежде отыскать в пещерах Зверя Тумана и загадать желание.
Зигрид Небулапариунт их обнаружил. Но князь был так зол, он был в таком отчаянии, что, может быть, даже смог бы победить…
И стали бы рождаться девочки, бесконечные про́клятые судьбой девочки. Рождаться, чтобы страдать…
И вот тогда Эднара д'Эмсо окончательно сошла с ума.
Забыла своё прошлое, заблокировала его напрочь. Стала Полиной. Любящей матерью для своей драгоценной дочери Пушинки, которая ждёт там, в мире Земли, не придуманном, а настоящем, единственном возможном. Ждёт, и к ней нужно только вернуться. Обязательно вернуться и позаботиться о ней…
Зверя Тумана больше не было.
И придуманный мир стал всего лишь сказкой, каковой и был всегда.
— Не плачь, Пушинка! — взмолился послушок Аполин. — Давай я принесу тебе молока с печеньем и расскажу сказку? Если мы постараемся, об этом никто не узнает…
Глава 22
Расплата по счетам
Может быть, и хорошо. Избавившись от бредового состояния, она по крайней мере поняла, что действительно нужно сделать. Бросив поиски решения, как удрать в придуманный мир.
Если бы не помрачение, и желание Зверю она бы загадала совсем другое. Но это разовый шанс. Теперь, когда Эднара вспомнила своё прошлое, быль о Звере Тумана тоже воскресла сполна.
Лишь глава Первородных, тот, чью жизнь поддерживает и чьей жизнью в то же время питается Зверь, волен загадывать желания бесконечно, потому что его ограничивает само его существование, урезаемое каждым воплощением чьего бы то ни было чаянья. Иные могут обратиться к Зверю один-единственный раз.
Но можно обойтись и без древних колдовских тварей.
Кстати, интересно, кто станет главой рода теперь? Если Зигрид Небулапариунт сгинул без наследника. Земли достанутся жене, а сила? Кто получит вечную жизнь, если сумеет охранить свои владения?
Эднаре не суждено этого узнать.
Она не успеет.
— Не нужно печенья, малыш. И тебе не нужно со мной говорить, это для тебя опасно, — сказала младшая княжна д'Эмсо, прижимаясь к послушку Аполину всем телом в последний раз. — Я могу попросить тебя об одной, но очень большой услуге?
— Конечно, Пушинка! Всё что угодно!
— Спрячь княжеский волнас и создай на его месте такой же, но без золота.
Аполин отстранился и внимательно поглядел в её глаза.
— Что ты задумала?
— Тебе не нужно знать, чтобы не быть в том виноватым.
— Не надо, — пискнул послушок, и его глазки наполнились слезами.
— Почему? — со странной улыбкой спросила Эднара. — Так я, по крайней мере, принесу что-то хорошее своей семье.
— Пушинка… — дрожащим голосом выдавил гномик.
— Сделай это, пожалуйста. Но желательно не сразу, а когда отец за мной пошлёт. Иначе всё может открыться. Это дополнительный риск, к сожалению. Но я буду очень признательна тебе за помощь. Больше мне не к кому обратиться. Бинарус сдаст меня с потрохами, как и Сюй. Ты — нет.
— Я всё сделаю. Моя милая девочка, — всхлипнул послушок и обнял её ещё раз. — П-п-прощай.
Когда Эднара вернулась в спальню, Бинарус едва не бросился ей на шею. Зла на него уже тоже не стало. Послушки всегда служат господам. У них нет выбора. Винить его — глупо.
К тому же он даже не лгал. Пушинка действительно оказалась больна…
Эднара не стала объяснять детали своего невозможного возвращения. Она хотела успеть полежать немного до завтрака. Снаружи рассвело. Самая бесконечная ночь в её жизни подходила к концу.
Для мира Земли
