Последний Герой. Том 5 (СИ) - Дамиров Рафаэль

Кулак, кулак, локоть — в линию глаз, в переносицу. Он прикрылся, и тут же выгнулся на «мост». Бросок — меня сорвало вперёд, я перелетел через него. Погасил падение перекатом.

— Макс! Он встает! Макс! — кричала Оксана.

Я только что буквально вколачивал его в бетон, а Дирижёр поднялся — и даже быстрее, чем я ожидал. Я встретил его ударом прямой ноги. Подбив колена подошвой. Стопа на сустав.

Ну же!

Он чуть не сложился, но удержал равновесие, и тут же «двойкой» провёл ответку мне в голову. Я нырнул, ушел, выбросил правую в солнечное, отступил вбок и тут же — удар в челюсть.

Он взвыл — первый раз. Всё потому, что я зацепил его слепую сторону, левую. Один глаз — чёрная повязка, второй — на меня. Мозг тут же принял коррективы. Значит, работаем полукругом, снаружи, чтобы он всё время терял меня с прицела.

Мы плясали посреди бетонной комнаты. Дыхание горело в груди. Препарат делал своё: боли нет, усталости тоже. Я слышал даже собственный пульс.

Он снова полез напрямую. Я отступил на шаг, позволил ему сделать ещё полшага — и нырнул под правую. Захват и подсечка. Он грохнулся на пол.

Ударом ноги я выкрошил ему несколько зубов. Второй мой удар он отбил рукой, отмахнувшись. И как домкрат, снова поднялся.

— В глаз! — кричала Оксана. — Бей в глаз!

И швырнула мне пистолет. Патронов в нём больше не было, но это не значило, что оружие стало бесполезным. Пусть и пустое, но стальное и увесистое.

Я уже понял, что этого монстра голыми руками не убить. Сколько мне еще удастся уходить от его захватов?

Я поймал оружие на лету. Рывок вперед и удар с замахом. Рукоятка пистолета свернула ему нос, в глаз я не попал.

Дирижер заревел. Размахивал руками. Нет, так он слишком опасен. Чтобы приблизиться, я дал ему меня захватить. Его руки сцепились на моем горле. Еще секунда — и он свернет мне шею. Но моя рука вбивала быстрыми ударами угол рукоятки оружия ему в лицо. Еще, удар, еще. Кровь брызгает на меня. Попал во что-то мягкое. Вместо глаза — просто кровавое месиво.

Есть!

Но он меня держит. Душит. Я почти теряю сознание. Пистолет падает. Висну на его руке, выворачиваю двумя руками из последних сил ему запястье. Рычаг наружу — отточенный годами службы прием из арсенала МВД.

Вкладываю всю силу и массу в прокрутку.

Ну!

Его запястье не выдерживает и ломается.

Он рычит, я вырываюсь и отпрыгиваю назад. Но тут же захожу со спины. Теперь он слепой — вот и пропустил меня.

Пытаюсь зацепить его шею на «гильотину», но не идёт — он выше, рычага не хватает, а шея плотная, как столб. Срываюсь, карабкаюсь на спину. Сейчас или никогда — я не должен упустить момент, пока в моей крови ещё горит адское зелье. Левую руку проталкиваю под подбородок, правой фиксирую захват, замыкаю кисть на своём бицепсе — классическое удушение сзади. Не идеально: подбородок упрямо упёрт, челюсть мешает перекрыть дыхание. Тогда ладонью второй руки я давлю на лоб, заставляю его закинуть голову назад, открывая горло.

Он крутится на месте, пытается вскрыть замок. Я зацепил пяткой его пах, давя, и ещё глубже загнал захват в его сонную. В этот раз он захрипел всерьёз.

Руки у меня скользили по его потной коже, предплечье свело, мышцы горели. Он стоял и не падал, а я…

Силы вдруг стали меня покидать.

Дирижер хрипел… Еще немного…

Но тут он резко откинулся назад, не просто упал — с маху, пытаясь прибить меня о бетон. Я отпустил в последнюю секунду, ушёл на перекат. А он не смог остановить падение и ударился спиной. И в этот раз приложился сильно, не смог быстро встать.

Секунда, только секунда.

Удар ногой в голову, еще, еще. Он пытается подняться. Тогда я хватаю его голову обеими руками, бью затылком в кромку металлического порожка у решётки. Кровь брызгает на прутья.

Удар, ещё удар, я бью и бью его головой о сталь, не желая снова проверять, кончились ли жизненные силы противника. Сам я почти ничего не видел, пот и кровь заливали глаза, и если сейчас отпустить, то уже…

— Макс! Остановись! — будто издалека услышал я крик Оксаны. — Он труп!

Я разжал зубы, разжал руки и вдохнул, чтобы опомниться. И увидел, что череп Дирижера лопнул, ошметки мозга вышли наружу. Вместо головы осталось кровавое месиво.

— Сдох, — просипел я и с трудом поднялся.

Друзья! У романа 877 лайков. Давайте добьем до тысячи! Макс своей победой это заслужил! Спасибо.

Глава 19

С моих рук капала кровь. Чужая кровь — густая, тёмная и необычайно липкая, будто и не человеческая. Кровь убитого мной монстра. Я стоял, переводя дыхание, чувствуя, как сердце всё ещё колотится в груди, усталость навалилась всё большим грузом, будто щелкнули выключателем.

Сделал шаг к телу профессора, нагнулся. Пошарил по его карманам, нашел ключи. Это были не электронные карточки или магнитные пластинки, а обычные металлические ключи, холодные на ощупь.

Совершенно ясно было, что это ключи от клетки, так что я быстро выпустил Оксану. Замок щёлкнул, дверь поддалась. Она выскочила из-за решетки, бросилась ко мне на шею. Не сдержала эмоций — прижалась, поцеловала в щёку, я чувствовал ее дыхание, горячее и прерывистое.

— Нужно уходить, — сказал я, придерживая её за плечи, будто боялся, что ее снова заберут. — Неизвестно, сколько их здесь ещё осталось.

— Тут есть ещё люди, пленники? — взволнованно спросила она.

— Да. Я видел их… Но не знаю, сколько.

— Мы же их не бросим? — в её голосе звучала мольба.

Я кивнул:

— Тогда нужно раздобыть оружие. Там у тех, у трупов есть стволы…

Мы осторожно вышли в коридор. Он был мертвенно пуст. Странно, ни души…

Мы вернулись туда, где я оставил трупы охранников. Нашли пару пистолетов, магазины. Патронов оказалось немного, но кое-что все же было. Я передал один пистолет Оксане. Это был «Глок».

— Это ты их всех?.. — удивлённо спросила она, глядя на разбросанные тела.

— Ну… да… — я озирался. — И похоже, здесь больше никого не осталось, иначе бы они уже вышли на нас.

— Тем лучше, — коротко сказала она. — Нужно срочно найти выход.

— И забрать Мордюкова, — добавил я.

— Его тело, — грустно уточнила Кобра.

— Нет, Оксан. Он жив — по крайней мере, был жив, когда я последний раз его видел. Но без сознания и потерял много крови.

— Морда — живой? Слава богу! — вскрикнула Оксана.

Я вздохнул.

— Погоди радоваться… Вдвоем мы его не вытащим. Растрясем. Освободим людей, и они понесут. Пошли.

Мы двинулись дальше.

— Какая-то лестница должна быть… или лифт, — пробормотал я.

— Спросим у пленных, — предложила Оксана.

— Ну да… Может, кто-то знает, где выход, или как вообще попасть наружу. Мы же сюда провалились, будто в ад, в пекло…

Я сжал ключи в руке и пошёл к ряду помещений с клетками.

Мы открыли дверь одного из них электронным ключом. Вошли внутрь. Замок на клетке отомкнули обычным ключом, которых я забрал у Ландера целую связку.

Едва я вытащил ключ и устало толкнул решётку, оттуда шагнули четверо мужиков, возраста от тридцати до сорока, плечистые, жилистые, но донельзя измождённые. Лица осунувшиеся, глаза тревожные и настороженные, в каждом взгляде сквозит неподдельный страх.

— Выходим, выходим, — сказал я твёрдо, не оставляя места сомнениям. — Я свой… Мы свои… Теперь вы свободны.

Они остановились, молча переглянулись. Сначала смотрели на меня волком, особенно на мою окровавленную одежду и руки, на которых насохли копоть, пот и кровь, следы только что пережитого боя. Но рядом стояла Оксана — такая же взъерошенная, с усталым лицом, с глазами, в которых читалась боль. Её вид убедил их лучше любых слов: мы такие же пленники, как и они.

Только более везучие и смекалистые.

Ключи один за другим щёлкали в замках, металлическое эхо расходилось по помещениям, мы обследовали камеры, но почти все они были пусты. Лишь в одной нашли еще двоих. Итого — шесть освобожденных узников и мы с Оксаной.