Демон Жадности. Книга 1 - Юрий Розин

Я прижался к холодным камням, чувствуя, как раскалённый воздух обжигает кожу лица. Пламя бушевало ровно семь секунд — я отсчитывал их по ударам сердца. Затем исчезло так же внезапно, оставив после себя лишь волны перегретого воздуха и странный металлический привкус во рту.

От контрабандистов не осталось почти ничего — только три чёрных уголька в проеме ворот. Ворона лежала, скуля, ее левая половина лица теперь представляла собой кровавое месиво с обнажёнными зубами, сверкающими в оскале.

Я поднялся, сжимая ладонью рану на животе. Тёплая кровь сочилась сквозь пальцы, но золотые линии вокруг раны уже пульсировали странным светом, будто что-то работало внутри меня.

— Зря вы… полезли, — прошипел я, глядя на распахнутые ворота, из которых теперь валил чёрный маслянистый дым. Мои губы треснули от жары, язык ощущал вкус гари и меди.

— Т-ты… — Ворона захрипела, увидев моё движение. Ее голос был похож на скрип ржавых петель. — Не… подходи…

Я не ответил. Зачем? Мы оба знали, чем это закончится.

Шаг. Ещё шаг. Камни под ногами были скользкими от крови.

Она попыталась отползти, но не слушались.

— Пожалуйста… — прошептала она.

Я наклонился.

Моя правая рука — единственная, которая ещё хоть как-то работала, нащупала выпавший из ее рук нож со следами моей крови.

— Вы сами начали, — выдохнул я.

Лезвие вошло в ее горло легко, как в перезрелый плод. Тёплая кровь брызнула мне на руку, на лицо. Она захрипела, ее тело затряслось в агонии…

И тогда она ударила.

Ее кулак, сжатый вокруг непонятно в какой момент появившегося на пальцах артефактного кастета, рванулся вверх с последним усилием умирающего. Я увидел, как по металлу пробежали синие прожилки маны — и в следующее мгновение страшный удар обрушился мне в грудь.

Хруст.

Я услышал, как ломаются мои рёбра. Трещина, которую мне оставили во время пыток, по сравнению с этим была просто незначительной ссадиной. Острая, ослепляющая боль пронзила тело, вырвав из горла хриплый стон. Я отлетел назад, ударился спиной о камни. В глазах помутнело.

— Гх…

Кровь. Снова кровь. Но теперь она текла у меня изо рта. Я попытался вдохнуть — и чуть не потерял сознание от новой волны боли.

Ворона лежала неподвижно. Ее стеклянные глаза смотрели в вечное небо Изнанки. Из перерезанного горла медленно сочилась алая пена.

Я лежал рядом, чувствуя, как золотые линии на моей груди пульсируют, пытаясь залатать повреждения. Но они становились тоньше… Маске нужно было больше золота.

— Чёрт… — прошипел я, сжимая зубы.

Нужно было встать. Добраться до тайника.

С трудом повернув голову, я увидел распахнутые ворота. Воздух перед ними все еще дрожал от остаточного жара.

Попытка подняться началась с нелепого перекатывания на бок. Казалось, все мои мышцы взбунтовались против этого безумного решения. Сперва плечо, потом локоть… Холодный пот залил лицо, когда я, скрипя зубами, сумел встать на колени. Мир вокруг поплыл, окрасившись в черно-красные тона. Я зажмурился, чувствуя, как желудок сжимается в спазме.

Не сейчас… Только не сейчас…

Когда темнота перед глазами рассеялась, я увидел, что моя правая рука судорожно вцепилась в выступ скалы. Пальцы побелели от напряжения, но держали.

Постепенно, с проклятиями на каждом движении, мне удалось поставить одну ногу, потом вторую. Я стоял. Шатко, криво, но стоял.

Ворота тайника зияли передо мной черным провалом. Внутри мерцали знакомые синие огоньки мана-светильников. Мой тайник. Моя страховка. И теперь — моя самая большая проблема.

Я провел окровавленной рукой по лицу, оставляя липкие полосы. Замер на пороге, втягивая носом затхлый воздух тайника. Губы сами собой искривились в оскале.

— Ну что ж, Макс… — прошептал я сам себе хриплым голосом, — похоже, ты снова влип по самые уши.

Пальцы мои дрожали, когда я протянул их к замочной панели. Правильный код отличался от того, что активировал ловушку на пару легких штрихов, и теперь нужно было все составить как надо, чтобы тоже не поджариться.

Палец дернулся невпопад, едва не сбив последовательность. Я закусил губу до крови, заставляя кисть повиноваться. Наконец система отозвалась — где-то в глубине помещения раздался мягкий щелчок, похожий на звук открывающейся банки с консервами.

Кажется, все сработало как надо.

Шаг внутрь. Я застыл на пороге. Голубоватое свечение мана-светильников струилось по стенам, как жидкий лунный свет, выхватывая из полумрака десятки пустых постаментов.

Они стояли идеальными рядами, словно солдаты на параде. Каждый держатель на них зиял угрожающей пустотой. Угрожающей для меня, ведь тот старовый капитал, что я хотел использовать, оказался давно разграблен.

— Ну конечно же, суки… — мой голос эхом разнесся под сводами.

Проковыляв к ближайшему постаменту, я протянул руку, проводя пальцами по поверхности. Пыль осела на подушечках, превращаясь в серую пасту. Отпечаток остался четкий, будто на свежей краске — значит, здесь давно не было посетителей.

Ничего святого. Интересно, через сколько дней после моей смерти они заявились сюда и вынесли все подчистую?

Шаги гулко отдавались в тишине, когда я шел между рядами. Сапоги оставляли на плитке четкие следы — сначала кровавые, потом просто мокрые от раны на животе.

Книжные стеллажи, занимавшие всю левую стену, были, разумеется, тоже пусты.

Несколько сундуков у дальней стены выглядели чужими в этом царстве пустоты. Простые, грубой ковки, с массивными железными оковками. Впрочем, еще не факт, что в них что-то было.

Первый сундук раскрылся с недовольным скрипом. Внутри…

— Это шутка?

Там, где в аккуратных коробочках должны были лежать ядра артефактов, драгоценные камни и образцы редких, пусть и не магических минералов, лежала груда обычных камней.

Я перевернул в пальцах гладкий булыжник. Речная галька, идеально отшлифованная временем. Смешно. Я швырнул его в угол, где он глухо стукнулся о стену.

Еще три сундука, в которые при мне клали доспехи с изящными позолоченными узорами и клинки, в рукоятях которых были инкрустированы драгоценные камни, пахнули в лицо затхлостью ржавчины от груды железных обломков.

В конце ряда на полу остались следы от когда-то стоявших тут сундуков с золотом и слитками. Их забрали целиком и, видимо, не придумали никакого прикола, связанного с деньгами.

Крышка откинулась с тихим скрипом, и я замер.

— Ну надо же…

Серебро. Океан мелких монет общей ценностью, наверное, тысяч в тридцать золотых. Они переливались в свете, создавая иллюзию движения — будто живая чешуя какого-то гигантского существа. Я опустился на колени, слыша как хрустят суставы и сломанные ребра, а золотые узоры на груди начинают пульсировать в