Чэч: Сезон дождей - Артур Фатыхов
— Семь метров? — Кивок. — Умница.
Далековато пока. Но всё равно переложил копьё в левую руку, правой мне удобнее молнии метать. Секунду ещё постоял, раздумывая, как лучше поступить: глушить тварь молнией, как только подберусь на дистанцию удара или проскочить, не связываясь, — время-то не резиновое. А у меня, можно сказать, отсчёт только начался.
Решил не связываться. Если только сама атакует или следом увяжется, — глушану молнией и дальше ходу.
Шёл осторожно, хотя и понимал, — тварь уже почуяла вибрацию моих шагов. Но повезло, то ли из-за ночного времени, то ли ещё по какой причине, но жаба, чья морда частично торчала из воды, так и не пошевелилась. А я пошёл чуть быстрее.
За полчаса ходьбы Ушастая соседка показала мне ещё трёх тварей, притаившихся метрах в пяти от берега и никак не среагировавших на моё приближение. И я подспудно стал надеяться, что, может быть, пронесёт? Может быть, успею?
Куда? Туда, куда ведёт тропинка. Или, вернее, даже тропа. А ещё вернее, то, что осталось от когда-то бывшей здесь дороги. Тропинка действительно отличалась от той, по которой мы шли днём в противоположную сторону. И хотя замусорена она была не меньше, но точно была шире. Метра на полтора, а местами и на два. И если тропинка, ведущая на юг, прижималась к скалам, повторяя каждый их выступ или впадину, то эта была прямая, как американский хайвей. А скалы, нависающие над берегом, явно стесали когда-то, чтобы не мешались. И идти по ней, даже несмотря на то, что становилось всё темнее и темнее, бежать по той же причине я уже опасался, было намного легче.
Шум-шу! Гадство! Обернувшись, когда прошли очередные тридцать секунд, офигел от неожиданности, — призрак членорога, замахивающегося своей здоровенной секирой, был всего в пяти метрах позади.
«Почему так близко?» — вырвалось у меня невольно. Но Шум-шу отвечать не стал, а оскалившись, швырнул секиру. Я рванул в сторону, вскидывая правую руку.
— Хош! — прозвучало так, будто я проорал: «Н-на, сука!»
Жирная изломанная молния вытянулась в сторону призрака и… Исчезла, не достав до ненавистного надсмотрщика. Бл@дство!
«Пятнадцать секунд!» — прогромыхало в голове, напоминая о времени отката заклинания.
Замерший было, Шум-шу довольно осклабился, демонстрируя крупные крепкие зубы, и вытянул вперёд лапу, со сжатым вертикально кулаком. Что он задумал? Через мгновение я увидел, как в кулаке появляется улетевшая секира. Небыстро. Сначала начала материализоваться длинная рукоять…
Атакуй призрак сейчас, и я бы не сообразил, чем ему ответить, у него же иммунитет к физическому урону. Оставалось только бежать сломя голову. Но Шум-шу не торопился, с явно читаемым на морде наслаждением воплощая свою монструозную секиру. У призрака остались чувства?
Тут белёсый Шум-шу буквально засветился, — Луна нашла прореху в закрывшем её плотной пеленой туче и показала свой краешек. А ещё я увидел, как чётко обозначилась тень от скалы под моими ногами. Решение пришло моментально. Активировав заклинание, я сделал шаг. А потом ещё два, раздвигая грудью разом уплотнившийся воздух. Обернулся, продолжая отсчитывать секунды. Сейчас настанет момент истины: сможет ли призрак последовать за мной на теневую тропинку.
— Восемь тысяча… Девять тысяча… Наверное, можно уже не ждать?
Я зашагал на тот край тропинки, видимый в нескольких шагах. Как только уткнулся в туман, преграждающий путь, счёт и закончился, — тропка оказалась совсем короткой. Можно выходить? Да! Надо только учесть, что боевое заклинание хоть и стало мощнее, но дистанция поражения увеличилась не сильно. Как ориентировался на три метра, так и надо пока, — конфуза, как давеча, не случится. Готов? Да!
Охренеть! Я, как появился с вытянутой правой рукой, чтобы активировать молнию, так и замер от увиденного. Членорог лежал животом на тропинке и, что только мог, так вяло скрести ладонями, раз за разом погружая их в камень, пытаясь дотянуться до начавшей истончаться прямо на глазах секиры. А на его спине, точнее, прямо в призрачном теле, сидела жаба с сенбернара размером и, закатив глаза, то ли от блаженства, то ли так помогая глотать, раз за разом погружая морду в полупрозрачную спину Шум-шу, вырывала куски эктоплазмы, или из чего там состоит тело призрака.
Вот она нелюбовь между нежитью и нечистью в наглядном виде. Жаба меня пока не замечала. А я со скоростью искусственного интеллекта решал, что мне делать дальше? Шарахнуть жабу молнией или дать ей догрызть ненавистного надсмотрщика? Интересно, а после этого он сможет воплотиться? Если нет, то пусть тварь его сначала догрызёт, я подожду.
Ещё пять раз жаба погружала морду в Шум-шу. Наконец-то тело призрачного надсмотрщика исчезло. Тварь замерла и открыла полыхнувшие золотом глаза.
Глава 18
— Они? — спросил я оборачиваясь.
Перепуганная соседка, появившаяся мгновение назад и заполошно махнувшая рукой в обратную от меня сторону, молча кивнула и снова исчезла. И хотя Ушастая почти всегда перепугана, на тех же жаб, то и дело попадавшихся мне на пути, уже реагировала гораздо спокойнее. Видимо, уверовала, что я справлюсь с такой напастью. Но вот появилась другая, пострашней.
Я начал всматриваться в затянутый пеленой дождя берег болота, вдоль которого и шла полуразрушенная дорога.
Уже часа как полтора взошло солнце, стало заметно светлее. Хотя небо так и было затянуто низкими облаками, продолжавшими поливать, пусть и не сильно, несчастную, напитанную водой по самое не могу, землю. А ещё с болота на берег накатывал пока ещё низкий стелющийся туман. Вот ещё одна аномалия этого места. Насколько помню, если образовался туман, — дождя не должно быть. А тут всё в комплекте, — кушайте, не обляпайтесь.
— Твою же!.. — вырвалось у меня, когда я увидел еле различимые силуэты, частично скрытые туманом. — Один, два, три… Сколько их? Вот ещё один показался.
И даже отсюда вижу, что они здоровенные, — никак не меньше человека-скорпиона, когда-то чуть не покромсавшего всю мою ватагу. Один! А теперь их гораздо больше! И судя по всему их и жабы, атакующие нежить как камикадзе, не остановили. А я-то надеялся, что раз Шум-шу сгрызла та жаба, то эти со следа собьются. Не сбились.
И что делать-то? Я беспомощно оглянулся, — выбор. Продолжать бежать вдоль берега, надеясь найти в почти отвесной стене скал хоть какую-нибудь расщелину или пещерку, чтобы принять последний бой. А то, что он будет последним, сомнений не осталось, — не справиться мне с такими громадинами в одиночку. Сейчас даже теней нет!
