Маг красного знамени - Клим Руднев

О'Коннор повернулся к нему. В глазах Стила горел странный огонь — смесь ненависти и фанатизма, которая порой пугала президента.

— А что вы предлагаете конкретно?

Дзержинский, хромая, подошел к карте и механической рукой указал на Восточную Европу.

— Прибалтика уже готова к восстанию. Им нужно только оружие и инструкторы. Украина колеблется — там можно поддержать сепаратистов. Кавказ всегда был пороховой бочкой.

— Вы говорите о расчленении огромной страны.

— Я говорю об освобождении угнетенных народов! — в голосе Дзержинского прозвучали металлические нотки. — Эти территории были захвачены коммунистами силой. Теперь у нас есть шанс вернуть им свободу.

О'Коннор вернулся к столу и сел. Он долго молчал, обдумывая слова советника.

— А что с ядерным оружием? Если Союз начнет распадаться, кто будет контролировать боеголовки?

— Именно это должно нас беспокоить больше всего, — согласился Дзержинский. — Представьте: ядерное оружие в руках местных полевых командиров, сепаратистов, террористов. Мы обязаны вмешаться, чтобы предотвратить катастрофу.

Президент снова надел очки и посмотрел на документы на столе. Сводки ЦРУ подтверждали слова Стила — ситуация в Союзе действительно была критической.

— Конгресс никогда не одобрит открытую военную операцию, — сказал он наконец.

— А кто говорит об открытой операции? — усмехнулся Дзержинский. — Есть множество способов повлиять на ситуацию, оставаясь в тени. Поставки оружия оппозиции через третьи страны. Экономическое давление. Информационная война.

— Вы предлагаете развязать новую холодную войну?

— Я предлагаю закончить старую — нашей победой.

В кабинет тихо постучали. Вошла секретарь президента, миссис Джонсон.

— Мистер президент, у вас через десять минут встреча с министром обороны.

— Спасибо, Маргарет. — О'Коннор посмотрел на Дзержинского. — Фредерик, подготовьте мне подробный доклад по этому вопросу. Рассмотрим все варианты.

— Конечно, мистер президент. — Дзержинский встал и направился к двери. — Но помните — времени у нас мало. Каждый день промедления укрепляет позиции наших врагов.

Когда советник вышел, О'Коннор остался один в кабинете. Он подошел к окну и долго смотрел на зеленую лужайку, где играли дети сотрудников Белого дома.

Что-то в Фредерике Стиле его беспокоило. Человек знал слишком много о внутренних делах Союза, слишком точно предсказывал развитие событий. И эта жажда мести в его глазах… Словно это было для него личным делом.

Президент вернулся к столу и набрал номер директора ЦРУ.

— Роберт? Это О'Коннор. Мне нужна дополнительная информация о Фредерике Стиле. Проверьте все еще раз, более тщательно.

* * *

А тем временем Дзержинский шел по коридорам Белого дома, планируя свою месть. Он потерял все — власть, армию, даже собственное тело было изуродовано. Но у него оставался острый ум и безграничная ненависть.

Тот мир, который он пытался создать, рухнул. Но он мог уничтожить мир, который его предал. Он мог стереть с лица земли страну, где восторжествовали его враги.

Америка стала бы идеальным инструментом для этого. Богатая, сильная, амбициозная. И очень наивная в своем стремлении к мировому лидерству.

Дзержинский зашел в свой кабинет — небольшую комнату на втором этаже западного крыла. На столе его ждали новые донесения агентов, которых он внедрил в различные антиправительственные группировки Союза.

Он сел за стол и начал писать доклад для президента. Каждое слово тщательно подбирал, чтобы подтолкнуть американцев к нужному решению.

«Уважаемый мистер президент, — писал он механической рукой, которая оставляла на бумаге странные царапины, — анализ последних событий в Советском Союзе показывает…»

Он писал о хаосе в Москве, о голоде в провинциях, о том, что ядерные объекты остались без надлежащей охраны. Он писал о страданиях угнетенных народов и о необходимости срочного вмешательства.

Но между строк читалось совсем другое. Читалась жажда мести человека, который потерял все и готов был уничтожить мир, лишь бы отомстить тем, кто его победил.

За окном кабинета садилось солнце, окрашивая Вашингтон в красные тона. Дзержинский поднял голову от документов и усмехнулся. Скоро весь мир окрасится в красный цвет — только не от знамен революции, а от крови войны.

— Ты думал, что победил меня, межпространственный выродок? — прошептал он в пустоту. — Ты думал, что твоя революция что-то изменила? Сейчас я покажу тебе, что такое настоящая сила.

Механические пальцы протеза сжались в кулак, и металл заскрипел под давлением. В мертвом глазу отразился закатный свет, делая лицо Дзержинского еще более зловещим.

Война была неизбежна. И на этот раз он не оставит своим врагам ни единого шанса на победу.

* * *

А в мире без магии Иван и Майя сидели в небольшом кафе, попивая кофе и читая новости в интернете.

— Смотри. — Майя показала ему заметку на экране планшета. — В России снова протесты. Люди требуют политических реформ.

— Может, и в нашем мире что-то меняется к лучшему, — осторожно предположил Иван.

— Может быть, — согласилась Майя. — Но так медленно. Там, в том мире, мы могли изменить все за несколько месяцев.

— И чуть не угробили все за несколько дней, — напомнил Иван.

Майя грустно улыбнулась. Она знала, что он прав. Революции редко приводят к тому, чего хотят революционеры.

— Знаешь, о чем я думаю? — сказала она, откладывая планшет. — Может, мы просто не там искали. Может, настоящие перемены начинаются не с магии и революций, а с… обычных людей?

— Как это?

— Ну, смотри. Ты работаешь на заводе, я — в библиотеке. Мы помогаем людям, честно делаем свою работу. Это же тоже способ менять мир, правда?

Иван задумался. Действительно, за полгода работы на заводе он многое изменил. Предложил несколько рационализаторских идей, помог наладить отношения между рабочими и администрацией, организовал кружок для молодежи.

— Дедушка бы сказал, что самая важная революция — это революция в сознании, — медленно произнес он.

— Точно! — оживилась Майя. — И для этого не нужна магия. Нужны только люди, которые хотят сделать мир лучше.

Они замолчали, думая каждый о своем. За окном кафе шла обычная жизнь обычного города. Люди спешили по своим делам, дети играли во дворах, где-то звучала музыка.

— А что, если мы попробуем? — вдруг сказала Майя. — Что, если мы начнем здесь то, что не успели закончить там?

— Что именно?

— Строить справедливое общество. Не через магию и революции, а через… образование, просвещение, помощь людям.

Иван посмотрел на нее с удивлением и восхищением. Даже без магии Майя оставалась той же девушкой, которая была готова изменить мир.

— У тебя есть план? — спросил он.

— Есть начало плана, — улыбнулась она. — Помнишь деревню Медвежий угол? Как там люди сами организовали справедливую жизнь?

— Помню.

— Почему бы не попробовать то же самое здесь? Не в деревне, конечно, а в городе. Создать сообщество людей, которые хотят жить по-другому.