Помещик 2 (СИ) - Шерр Михаил

Утром четвертого дня кареты вкатились в широкий двор какой-то дворянской усадьбы под Питером, где должны пройти намеченные проводы генерала Чернова, отъезд которого в Европу с какой-то неизвестной мне миссией намечен на следующий день.

Несравненная без всякой натяжки Софья Павловна едет с ним на правах будущей законной супруги!

Именно эта маленькая пикантная деталь и была истинной причиной моего так хитро замаскированного вызова в Петербург. Какие-то «высокие государственные» интересы требовали как можно более срочных развода и повторного брака новоиспеченного генерала Чернова.

То, что в нынешней России официально развестись крайне трудно, я уже знал. Конечно дворянин, да еще приближенный к Государю Императору имел больше шансов получить его.

Одним из железнейших оснований для этого был доказанный факт прелюбодеяния одного из супругов, то есть супружеской измены. Это должно быть доказано и подтверждено, в частности зафиксированными признанями сторон или свидетельскими показаниями.

С этим вроде было все в порядке, любовнички жены генерала Чернова подписали признательные показания, но был маленький нюанс.

Они должны лично подтвердить свои показания перед духовной консисторией, церковным судом. Затем это решение должно быть утверждено Святейшим Правительствующим Синодом. А вот с этим была проблема. Оба господина уже отошли в мир иной.

Поэтому нужны мои показания и возможно даже Степана, несмотря даже на то, что он крепостной мужик.

Всё это мне, с совершенно очаровательнейшей улыбкой и в потрясающе вежливых тонах, изложила Софья Павловна и попросила дать эти показания.

Если я согласен, то тут же специально обученные люди допросят меня, запишут мой показания и они уедут в Петербург, а я останусь готовить шашлыки для проводов генерала.

Почти все приглашенные офицеры служили и воевали с генералом на Кавказе во время недавно прошедших и еще идущей войны. Все они уже знали и ценили это кавказское блюдо.

Мои шашлыки действительно очень понравились генералу своим каким-то необыкновенным вкусом и он хочет удивить своих товарищей.

Допрос, которому меня подвергли два следователя церковного суда оказался не очень приятной процедурой. При всем моем негативе к той истории такое копание в чужом грязном белье было мне крайне неприятно и я вздохнул с облегчения когда все было закончено и эти господа удалились.

У меня было чувство, что меня просто выпотрошили, потом потоптались на мне и выкинули. И это при том, что господина Нестерова никто и пальцем не тронул. И даже ни разу ни тыкнули, всё исключительно вежливо, не повышая голоса.

Надо полагать, что за сто лет это искусство в спецслужбах было доведено до совершенства и в совокупности с методами физического воздействия и давали результат, когда, как в известном анекдоте, даже египетская мумия давала показания.

«Наконец-то, — подумал я, — дальше будут только приятные эмоции сюрпризы».

Мне Софья Павловна открытым текстом сказала, что генерал похлопочет за меня и поможет оформить желанную привилегию.

В действительности кроме этого меня очень скоро ожидал такой сюрприз, которого я даже не мог предположить.

Шашлыки мне всегда удавались на славу. Я наверное действительно закопал в землю свой кулинарный талант, как утверждали многие мои знакомые.

Любой маринад, который я готовил для этого блюда, получался у меня всегда великолепнейшим и шашлыки заслуженно всегда были гвоздем программы и укрощением стола.

Изображать из себя гражданина, который рядом проходил мимо мангала, я здесь естественно не стал и без всяческих ужимок принялся за приготовление угощения.

Неожиданно один из уже приехавших гостей, недавно прибывший с Кавказа офицер, в чине которого я совершенно не разобрался, вызвался мне помогать.

Это было так необычно, что я даже растерялся в первую минуту. Одно дело я, официально здесь мелкопоместный калужский помещик у которого уже наверняка репутация большого чудика немного того после поездки в Париж.

Другое дело дворянин и гвардейский офицер. Пусть он и не супер-пупер аристократ, но в любом случае это почти для всех большое «фи».

Но моему помощнику похоже внешние приличия были безразличны и он с нескрываемым удовольствием начал мне помогать.

Офицер представился Михаилом, мы сразу же перешли на «ты» и быстро и дружно всё приготовили.

Когда красиво и ровно нарезанные куски великолепных баранины и свинины были уложены в керамические лотки, залиты приготовленным мною маринадом и Михаил попросил меня рассказать о себе.

До этого у нас было чисто производственное общение без каких-либо разговоров на личные темы.

Мой рассказ Михаил слушал с каким-то странным вниманием и мне показалось что несколько раз он с трудом сдержался, чтобы не перебить меня.

А когда я закончил, он огорошил меня вопросом:

— Александр, объясните, почему вы решили, что ваш брат Василий погиб на Кавказе?

В этот момент я наверное испытал те чувства, которые выпадают на долю рыбы внезапно оказавшейся на берегу.

У меня появилось чувство, что я задыхаюсь. Грудь неожиданно обожгло и сдавило тисками.

— Мои родители умерли когда из Петербурга пришли в один день известия о гибели братьев.

Михаил отрицательно покачал головой.

— Бездыханное тело вашего старшего брата Петра Георгиевича я лично лицезрел. А вот тело вашего среднего брата Василия Георгиевича никто не видел. Есть только утверждение бывших вместе с ним в поиске офицеров о его гибели в бою.

Мой собеседник раздраженно сжал кулаки и взмахнул ими.

— Эти господа почти сразу же резонно были заподозрены в трусости и лжи. И из Тифлиса в Петербург я привез донесение наших охотников, вернувшихся после рейда по горам. Несколько русских офицеров, в числе которых и ваш брат, попали в плен к горцам. Василий Георгиевич был ранен, но остался жив. Их содержат к одном из очень отдаленных высокогорных аулов. Какую судьбу им уготовили эти дикари никто не знает, но убивать в ближайшее время не будут. Лично я могу предположить что их мучители потребуют или обменять офицеров на своих пленных, или затребуют выкуп.

Я внезапно перестал воспринимать происходящее, а затем яркая вспышка света.

Как бы со стороны я вижу нашу двухкомнатную хрущевку, которую отец получил когда я только родился.

В большой комнате мои родители и я. Себя я не вижу, но точно там есть.

Я заканчиваю школу и через два дня первый экзамен — сочинение. Темы неизвестны, кроме одной, она будет обязательно о войне.

Её я и буду писать по-любому. Мой старший брат офицер и служит в Афганистане. Мы об этом узнали недавно, он сначала скрывал это.

И вот сейчас к нам пришли два офицера из райвоенкомата. Они принесли родителям и мне страшную весть. Мой брат пропал без вести несколько недель назад и вот теперь достоверно известно что он в плену.

Следующая вспышка. Прошло полгода. Те же офицеры принесли другое и еще более скорбное известие.

Душманы требовали выкуп за моего брата и вроде бы процесс пошел. Но затем что-то изменилось. Достоверно известно, что он пытался бежать и погиб в тех проклятых горах.

Его тело наши разведчики обнаружили и вынесли. Сомнений нет никаких, мой старший брат, офицер Советских Вооруженных Сил остался верен присяги и погиб в рукопашном бою со своими мучителями и преследователями.

Через несколько месяцев мой погибший брат спас меня от попадания в Афганистан. В последний момент меня вычеркнули из списка командированных на ту страшную войну.

Уже после армии я получил два ордена, Зведочку и Красное Знамя, которыми был награжден мой брат.

Третья вспышка света и я вернулся из своего неожиданного воспоминания о первой жизни.

— Михаил, а как достоверно узнать, какую сумму конкретно желают получить эти, — я запнулся не зная как назвать тех, кого в плену мой брат.

— Это очень сложно. Эмир, который удерживает в том числе и вашего брата, любит сам диктовать условия. Его почему-то называют паша. Чрезмерными инициативами с нашей стороны можно только навредить. Но однозначно скажу суммы они называют огромные. В самом лучшем случае требования выкупа будут предъявлены через год после пленения.