Разгильдяй - Сергей Николаевич Чехин
В воздухе повис немой вопрос — как? — причем не только у меня. Ушкуйники тоже все прекрасно видели и уронили челюсти, глядя на фокус из одного разряда с волшебством. В темноте, на шатком суденышке, на огромной скорости остановить копье полоской стали в полпальца шириной. Кто, черт побери, научил ее подобному трюку — Оби-Ван?
Миг спустя Лира подбросила мыском упавший дротик, подхватила, развернула нужной стороной и отправила в обратный путь. Но не в прежнего хозяина, а в самого старого, опытного и представлявшего наибольшую угрозу бойца. С тем же недоумением лысый здоровяк уставился на торчащий из груди кол и плашмя грохнулся в реку.
Тут бы эйнам включить мозги да развернуться подобру-поздорову, но жажда мести за вожака вскипятила и без того разгоряченную кровь. Сразу три кошки с неуловимо коротким интервалом полетели к ладье — первый Лира срубила на подлете, от второго уклонилась, а в третий крюк поймала свободной рукой и дернула всем весом. Незадачливый абордажник не ожидал подобного исхода, потерял равновесие и с громким ревом нырнул вслед за главарем.
Корабли еще не сошлись, а враг уже потерял двух воинов, и Лира не собиралась останавливаться на достигнутом. Когда до тримарана оставалась метра полтора, девушка без малейших колебаний перемахнула на край поплавка, где до нее мог дотянуться только один эйн, и численный перевес не играл существенной роли. Но в то же время на всей посудине не сыскать более неудобного и опасного места — узкое, скользкое от набегающих волн и непрерывно качающееся вверх-вниз, а рядом ни веревки, ни перекладины.
Как оказалось, на подобные неудобства попутчица вовсе не обращала внимания и держалась устойчивее мужиков на палубе. Один из них под свист и улюлюканье попытался уколоть наглячку дротиком, но та перехватила древко, дернула на себя — и третий эйн с воплем исчез под «бананом».
Опьяненного яростью ума хватило понять, что не стоит лезть к лейтенанту врукопашную, но прежде чем в нее полетели новые копья, Линн кувыркнулась на доски через плечо и лежа рубанула ближайшего разбойника по щиколоткам. Меховые унты не спасли от удара тяжелого пехотного меча, созданного для пробивания лат и кольчуг, эйн уронил меч, качнулся и полетел в воду.
Минус четыре меньше чем за минуту — да за такие навыки и генеральские погоны не стыдно вручить… ну, или что тут носят вместо погон? Одному Марзалу ведомо, скольких красных фурия пустила в расход, раз дослужилась до старшего офицера, но северяне всяко не чета вымуштрованным королевским солдатам.
И Лира подтвердила мою догадку, кинувшись на оторопевших врагов и мельницей вспоров глотки сразу двоим. Кряхтя и шипя ушкуйники осели на палубу, держась за горла и пуча зенки. Увидев лужи крови и обезображенных соратников, оставшиеся эйны предпочли попытать удачу вплавь и щучками прыгнули с борта. Подруга проводила их взглядом, как ни в чем не бывало скакнула обратно, застав меня за не самым приглядным занятием — я свесился по грудь за борт и блевал дальше, чем видел.
— Что с тобой? — мечница примостилась на банке и закуталась в плащ. — Качка?
— Нет… — я попытался выпрямиться, но скользнул взглядом по удаляющемуся тримарану и согнулся в новом приступе рвоты. — Я, конечно, видел расчлененку, но вживую…
Линн хмыкнула и отвернулась, разглядев нечто невообразимо интересное на залитом лунным светом берегу.
— Не ранена? — уточнил на всякий случай, помня о ее презрении к травмам.
Качнула головой.
Какое-то время мы молча отдыхали — она после драки, я после вывернутого наизнанку желудка — наслаждаясь ночной тишиной, непривычной до звона в ушах после какофонии отгремевшей стычки.
— Два-один, — с улыбкой просипел я.
Попутчица вскинула брови.
— Я тебя раз спас, а ты меня — уже второй. Так что за мной еще одно спасение.
— Просто помолчи… — девушка глубоко вздохнула и закрыла глаза. — И мы в расчете.
— Нет, так не пойдет, — зачерпнул горсть воды и прополоскал рот, сморщившись от холодной боли в зубах. — Лучше скажи, всем этим приемчикам в монастыре научилась?
— А где еще, — с легким раздражением прозвучало в ответ. — Не всем же силу посылают боги. Кому-то приходится по старинке, ручками и ножками, день за днем, год за годом…
— Тяжело было? А-то все думаю, в универ поступать или в армейку топать. Ну, по-вашему — пройти испытание в Академию магии или в королевскую рать записаться.
— Тяжело, — собеседница не стала обращать внимание на мои муки выбора. — Днем — муштра, ночью — тюрьма для малолеток. Сначала изнываешь на плаце, потом выживаешь в компании волчат, которые хотят тебя не только прирезать, — Лира зябко повела плечами. — А еще там любили пороть. Привязывали к тележному колесу, спускали штаны и розгами… Тех, кто постарше — плеткой. За особые залеты могли и кнутом побить… иногда до смерти. Порка за провинности. Порка за нерасторопность. Но чаще просто так, для закалки характера.
Я во всей красе представил привязанную к колесу подругу, которую мужик в балахоне с остроконечным капюшоном хлещет семихвосткой по голой заднице. Хоть немного отвлекся от дикарей с выпученными зенками и фонтанами кровищи из разваленных шей.
— Чего лыбишься? — девушка нахмурилась и вонзила в меня тот же взгляд, каким одаривала врага перед знатной дракой.
Признаваться было чревато, и дабы не выдать постыдную правду, выдал правду искреннюю и совершенно невинную:
— Рад, что мы снова вместе. Пусть и на время.
— Угу, — Линн прижала меч к груди и закрыла глаза. — А теперь дай наконец поспать.
Глава 9
К утру пейзаж на берегах начал меняться — войско заснеженных камней схлестнулось с редкой, но живучей травяной ратью, и ни одна из сторон не желала уступать, то атакуя, то отводя потрепанный авангард, из-за чего протянувшаяся по холмистой долине линия фронта напоминала кривую сейсмографа.
Однако из тыла уже шли подкрепления мелких кустарников, за ними высилась тяжелая кавалерия берез в черно-белом камуфляже, и вот уже от мерзлой пустоши не осталось и следа. Всюду, насколько хватало глаз, бугрились пологие холмы с ветряными мельницами на макушках, а склоны и подножья поросли ровными как газоны пшеничными полями.
Небо посветлело, утратило насыщенную синеву, а облака нагуляли толстые косматые бока вдали от могучих ветров и сбились в тучные непуганые стада, неспешно плывя над самой
