Разгильдяй - Сергей Николаевич Чехин
— Леня!
Меня затрясло, я упал на колени, но ладони не опустил. Превозмогая ломоту в суставах, которые невидимая сила выворачивала наизнанку, отринул все посторонние мысли и сосредоточился на единственном четком образе. С запредельным, нечеловеческим усилием балансируя на грани яви и обморока, направил все свое сознание на воплощение крохотной, но адски жаркой искорки, от которой зажгутся костры. Наверное, пещерные люди так не мечтали о них, как я в тот миг.
— Леонид!
Окрик девушки исказился, словно пленку зажевало, все вокруг замерло, оцепенело, и в мутной серо-синей дали расцвело рыжее зарево, а боевые кличи ушкуйников сменились плесками — перепуганные воины сигали в воду и гребли к берегу, оставляя позади пожираемый пламенем тримаран.
Я выкроил немного времени, но второй корабль уже огибал трещащий оседающий остов, приподняв левый поплавок из воды, а наша посудина осталась без магической подпитки и быстро теряла ход. Толком не отдышавшись, залез на банку и вцепился в прави́ло. Сердце кольнула раскаленная игла, я блеванул кровью на шубу.
— Боги! — Лира подскочила ко мне, тараща глаза. — Отдохни, а то помрешь!
Да, скорее всего мне конец. Звуки исчезли, тело перестало слушаться, а от дикого головокружения шатало как в пятибалльный шторм, хотя Саммерен как и века назад никуда не спешила и не волновалась, в отличие от роняющего темные капли паренька. И варианта оставалось всего два: либо сдохнуть сейчас от непосильной натуги, либо чуть позже и наверняка в куда более страшных мучениях. Поэтому полный вперед, не взирая ни на что.
— Леня… — Бледное личико Лиры зависло в пальце от моего.
— Тсс… Все в порядке, — я криво улыбнулся. — Ну, почти. Протри глаза, не вижу ни хрена.
Зашуршал мешок, с треском лопнула какая-то тряпка. Лейтенант свесила руку за борт и осторожно стерла кровь с пышущих жаром лба и век. Холодная вода пришлась как нельзя кстати — срывающийся на холостые обороты мотор малость угомонился, жгучая игла прекратила пульсировать в затылке, но я все равно чувствовал себя как после зверского избиения батогами.
— Они далеко? — от малейших движений накатывала тошнота, а желудок саднило от желчной пустоты.
— Да, — попутчица подняла голову и вздохнула. — Пока…
Ключевое слово — пока. Как известно, от «пока далеко» до «мля, они лезут на борт» — один шаг.
— Есть попить?
— Сейчас.
Снова зашуршало, и стянутых пленкой губ коснулась горловина бурдюка. Думал, вода или (что лучше) вино, однако к удивлению из мешочка пахнуло чем-то кисломолочным — кефир, что ли? Хотя откуда у эйнов кефир? Скорее всего, кумыс — лошадей-то целые табуны. Никогда не пробовал кумыс, а тут взял и вылакал все до капли, и в гудящей как тромбон башке немного прояснилось.
— Слушай внимательно, — просипел, не сводя мутного взгляда с подруги. — Сейчас подойду к берегу, ты спрыгнешь и бегом от реки, поняла? Сам же постараюсь увести их подальше, прежде чем… ну… — эх, а говорить о собственной смерти не так-то и просто, аж голос дрогнул.
Лира насупилась и уставилась в темнеющую даль.
— Мы так не договаривались. Обещал довезти до Ангвара — вот и вези.
Я вздохнул и тоном умирающего от ран солдата произнес, неотрывно глядя на низкие окутанные зеленым свечением звезды:
— Прости, опять облажался. Теперь уж точно в последний раз.
— Не ной. — Она явно хотела разозлить меня и таким образом подбодрить, но у самой голос сорвался на хрип.
— Просто говорю как есть. Не знаю, сколько еще протяну. Может, вон до того поворота, и то если очень повезет. Мне все равно крышка, а тебе погибать незачем.
— Плыви, — Линн потерла рукавом нос. — И меньше болтай.
Через пару минут я окончательно выдохся, и лодка легла в дрейф. Преследователи, почуяв близящуюся расправу, завопили пуще прежнего, однако загнанная добыча хоть и лишилась ног, но все еще могла кусаться. Лира помогла мне перебраться на нос, а сама встала на корме, в победной позе водрузив правую ногу на борт и блеснув клинком в опущенной руке. Ветер колыхнул полы плаща, растрепал обрезанные волосы, и пусть воительница стояла спиной, я во всей красе воображал ее хищное лицо и хмурый взгляд исподлобья, не сулящий врагам ничего, кроме быстрой смерти.
Я насчитал девятерых ушкуйников на приближающемся тримаране: трое занимались рулем и парусами — эти включатся в бой самыми последними. Вторая тройка стояла на ближайшем к нам поплавке, балансируя без рук как на сноуборде, и размахивала дротиками и короткими мечами — незаменимым оружием для абордажных схваток. Последнее трио крепило концы веревок к перекладинам и раскручивала крючья — эти займутся «стыковкой» кораблей, как только те сойдутся на достаточное расстояние.
Я смотрел на все это и не понимал, на что надеется попутчица, стоя одна напротив шайки головорезов. Как собирается отбиваться от трех брошенных разом копий или «кошек»? И даже если каким-то чудом сумеет уклониться от дальних атак, на что надеется в ближнем бою против девятерых здоровенных мужиков, упражняющихся со своим арсеналом годиков этак с шести?
Или же ею двигало извращенное понятие о доблести и чести, требующее любой ценой погибнуть с мечом наголо?
— Лира… — я закашлялся и сплюнул кровь. Девушка не шелохнулась, будто высеченное из дерева идолище, и даже легкое покачивание ладьи никоим образом ее не колыхало. — Эйны не знают, что ты при делах… Сдавайся, а я возьму вину на себя.
Она выждала немного, обдумывая услышанное, а после запрокинула голову и расхохоталась так, что разошедшиеся в боевом угаре дикари захлопнули рты и с опаской переглянулись.
— Держи курс, — тяжеленный меч описал мельницу как невесомая хворостинка. — И перед тем как начнем, давай кое о чем договоримся.
Воительница еще ни разу не обернулась, и мне почему-то резко расхотелось видеть ее лицо, а в особенности — глаза. Что-то странное появилось в ее поведении и речи, отчего больше пугали не берсерки вдали, а подруга в шаге напротив.
— Ты навсегда забудешь о том, что сейчас увидишь, — не дождавшись ответа, процедила Линн. — А я забуду о твоем позорном предложении. Идет?
— Д-да… — выдохнул я, всерьез подумывая о том, чтобы зажмуриться и зажать уши как пугливый ребенок в грозу, но любопытство все же пересилило страх. И как вскоре выяснилось — напрасно.
Самый молодой и потому нетерпеливый северянин первым швырнул копье с тридцати шагов, и несмотря на расстояние, снаряд угодил точно в цель. Лира приняла его на клинок — нет, не отбила, не разрубила, а взяла меч двумя руками —
