Внедроман 2 - Алексей Небоходов
Сергей, сидя у окна, напряжённо разглядывал пол, будто считал паркетины. На краю дивана задумчиво поправляла воротник Катя. Алексей стоял возле книжного шкафа, пытаясь выглядеть беззаботным, но нервно покачивал ногой. А Ленка замерла посреди комнаты, скрестив руки на груди, словно собираясь предъявить Михаилу претензию за испорченный вечер.
Наступила та особенная, невыносимая тишина, которая появляется лишь перед важными словами. Все смотрели на Михаила со смесью тревоги и надежды.
Он сделал шаг вперёд, глубоко вдохнул и изобразил на лице лёгкую усмешку, совершенно не отражающую его истинного состояния.
– Ну что, ребята, поздравляю, – сказал он с нарочитой беспечностью. – Теперь наше кино больше не самодеятельность, а серьёзная работа на государственную безопасность. С сегодняшнего дня мы официально работаем на КГБ.
В комнате повисла застывшая тишина. Лица друзей вытянулись, и Михаил даже засомневался, не переборщил ли он с иронией.
Первым опомнился Сергей:
– Ты чего сейчас такое сказал? Решил разыграть нас или с ума сошёл?
– Точно, – поддержал Алексей, прищурившись и отходя от стены. – Или тебя завербовали, и ты явился с повинной? Сознавайся сразу, а то сами тебе партсобрание устроим.
Михаил развёл руками с подчёркнутой беспомощностью:
– Нет, друзья мои, это не шутки. Я только что оттуда. Официально принят в агенты. Расписку написал. Теперь наше творчество – не преступление, а культурное проникновение на Запад. Героизм в мирное время, как любит говорить Леонид Ильич.
Ещё мгновение все молча смотрели друг на друга, переваривая услышанное. Затем, будто по команде, заговорили разом. Комнату заполнил гул голосов, из которого едва различались отдельные фразы.
– Вот это да! – Сергей хлопнул ладонью по колену. – Ну ты, Мишка, даёшь! Знал, что ты талант, но чтобы в госбезопасность…
Катя вскочила с дивана и захохотала, хлопая в ладоши:
– Господи, чуть сердце не остановилось! Миша, у меня чуть инсульт не случился, пока ты театральные паузы выдерживал!
– А я уж подумал – всё, конец киноэпопее, – подхватил Алексей, выпрямляясь и комично нахмурившись. – А тут, оказывается, теперь мы госслужащие. Пенсия, льготы и бесплатная путёвка в Крым за секретность!
Ленка едва сдержала смешок, шагнула к Михаилу и строго ткнула пальцем ему в грудь:
– Гражданин Конотопов, такими темпами скоро генералом станешь! Главное, о товарищах не забывай, а то потом через секретаршу будешь общаться: «Передайте товарищу генералу, звонила Леночка с подпольной студии на овощебазе!»
Михаил рассмеялся, защищаясь от дружеских нападок:
– Шутите сколько хотите, но теперь у нас не просто фильмы, а спецоперация по линии внешней разведки.
Сергей, снова засмеявшись, хлопнул по спине Алексея, отчего тот едва не споткнулся о коврик:
– Мишка, ты теперь наш резидент, ты только подумай! Будешь приезжать на овощебазу в тёмных очках и шёпотом командовать директору: «Сегодня работаем по шпионскому расписанию. Кабачки – прикрытие, капуста – явка!»
Комната взорвалась хохотом и весёлыми выкриками. Напряжение растворилось, уступив место облегчению. Друзья наперебой подбрасывали всё более абсурдные шутки.
– Всё! – Катя решительно подняла руку. – Такое дело надо срочно отметить! Где у нас генеральские запасы?
– Поддерживаю! – Сергей вскочил со стула, шутливо отдав честь. – Товарищ начальник резидентуры Конотопов, личный состав готов к приёму внутрь алкогольных напитков повышенной секретности!
Михаил усмехнулся, чувствуя, как остатки тревоги исчезают:
– Тогда командуй, Сергей! Сегодня официально празднуем повышение. На страже нравственности социалистического общества!
Друзья оживлённо засуетились: кто-то потянулся за бутылкой, припасённой для особого случая, кто-то накрывал на стол. Михаил, наблюдая за весёлой суматохой, почувствовал неожиданную лёгкость. Хотя понимание сложности ситуации оставалось, он решил, что сегодня можно поверить в светлое будущее.
Сергей, вновь усевшись на стул, скрестил руки и с притворной серьёзностью посмотрел на Михаила:
– Всё это прекрасно, конечно – агентура, капуста как явка… Но сколько «родина» заплатит за пикантную миссию? Или мы теперь за идею трудиться будем? Может, партбилеты вручат с надписью «эротико-просветитель»?
Михаил, не спеша налив себе чаю – настоявшегося, как хороший конфликт, – хмыкнул и покачал головой:
– Никаких партбилетов, Серёж. Всё остаётся по-старому: доход по труду. Просто теперь у нас не покровительство, а прямая связка. Нас официально вписали в схему. Если раньше нас прикрывали по дружбе, то теперь – на бумаге.
Сергей философски кивнул:
– Ну, хоть крышу хорошую нашли. Раньше был Олег Брониславович – надёжно, хоть и неофициально. Теперь выходит с печатью и номером, броня из советской бюрократии.
Ольга, молчавшая всё это время, тихо спросила, внимательно глядя на Михаила:
– А лично для нас что это значит? Теперь шептаться в лифте будем? Покупать хлеб с условной фразой? Михаил, скажи честно, всё действительно под контролем?
Он ответил не сразу. Отставив стакан, Михаил посмотрел прямо на неё и заговорил спокойно, чуть понизив голос, как человек, уверяющий, что гроза пройдёт мимо:
– Никто не будет шептать в лифте, а хлеб останется в гастрономе на углу. Просто теперь у нас есть защита. Я поговорил с ними. Мы им нужны. Пока это так – мы в безопасности. Никто не придёт, не закроет и не арестует. Сейчас это главное. А потом…
Михаил запнулся. Ольга поймала его неуверенное «а потом», сказанное чуть тише, и встретилась с ним взглядом. Ничего не ответила. Только молча кивнула – так кивают женщины, принимающие ложь ради временного спокойствия.
Алексей, до этого задумчиво водивший пальцем по краю стола, наконец оживился и с расстановкой произнёс:
– Ну что, товарищи, поздравляю. Теперь мы настоящие кинематографисты.
Слово «настоящие» он выделил особой интонацией – с ироничной торжественностью, словно объявлял запуск первого спутника эротики в советское пространство.
– Осталось только вступить в Союз кинематографистов, – добавил Алексей. – Думаю, после показа «Сантехника в посольстве Муамбы» нас туда примут автоматически. Особенно если там будет буфет.
Катя прыснула и повернулась к Сергею:
– А тебя, Серёженька, назначим директором по связям с общественностью. Ты у нас самый обаятельный, даже сантехники тебя любят.
– Ха, – буркнул Сергей, – а тебя, Катюша, сделаем специалистом по работе с иностранцами. Ты же явно работаешь на экспорт.
Ленка, до этого скептически слушавшая разговор, вдруг подняла стакан, словно готовясь сказать тост:
– Ну что, господа спецагенты и товарищи по скрытой камере, кто бы мог подумать, что мы окажемся на госслужбе, снимая порно на овощебазе? Расскажи мне это год назад – скорую вызвала бы. А теперь вот верю.
Михаил усмехнулся, глядя, как его странная и дорогая команда возвращается к жизни: шутками, подтруниванием, голосами, в которых уже не было страха, только азарт. Вдруг он почувствовал нечто похожее на гордость.
Отступать им было некуда. Мосты сожжены, обратных билетов нет. Всё, что у них есть – этот путь, эти фильмы и странные советские закоулки, по которым
