Том 5. Красный Жрец - Cuttlefish That Loves Diving

Вернувшись в реальный мир, Клейн надел цилиндр, взял трость и в карете покинул дом 160 по улице Берклунд, направившись в особняк члена парламента Махта, расположенный в том же квартале, под номером 39.

В доме члена парламента Махта, в элегантно обставленной гостиной, вокруг изящной трёхъярусной этажерки собралось несколько гостей. Перед каждым стояла чашка с чарующего цвета чёрным чаем.

Клейн взял небольшой сэндвич с огурцом, откусил кусочек и полушутя-полусерьёзно высказал своё истинное мнение:

— Сегодняшние десерты выглядят весьма необычно, будь то морковный торт или сливочные сконы.

Член парламента Махт, услышав это, расхохотался:

— Дуэйн, у вас поразительно острая наблюдательность.

Это не имеет никакого отношения к наблюдательности, любой, у кого есть глаза, заметит, какие они странной формы... — мысленно съязвил Клейн, но вслух сказал:

— Звучит интригующе.

— Конечно, это Хейзел сама приготовила. Можете позже попробовать. Хоть она пока и не очень хорошо контролирует форму, но вкус действительно отменный, — с ноткой хвастовства произнёс Махт.

Сидевший поодаль ректор Баклундского технического университета, Портленд Момент, тут же рассмеялся:

— Это не очень похоже на ту Хейзел, которую я знаю.

Махт взглянул на госпожу Риану и с удовлетворением сказал:

— Все мы растём, не так ли? Хейзел в последнее время и впрямь повзрослела. Она не только начала с охотой посещать занятия, которые раньше на дух не переносила — те, что готовят к светской жизни и замужеству, — но и время от времени печёт нам сладости, играет на фортепиано. К тому же, она часто по собственной инициативе сопровождает свою мать на концерты, скачки, в универмаги, и тихо слушает на различных салонах и приёмах.

Справедливость говорила, что лечение Хейзел дошло до той стадии, когда она может вспоминать пережитый ею ужас и боль. И хотя это лишь интуитивное эмоциональное переживание, ещё не связанное с конкретными событиями, этого достаточно, чтобы Хейзел время от времени видела во сне, как теряет родителей и большинство родных... Это заставляет её подсознательно ценить семью и, в какой-то степени, меняться? — Клейн задумчиво кивнул и с улыбкой произнёс:

— Это замечательно.

— Да, — растроганно ответил Махт. — Раньше я очень беспокоился о характере Хейзел, переживал, что она не сможет обрести счастливый брак, не сможет нормально общаться с людьми нашего круга. Что когда нас не станет и она столкнётся с трудностями, ей некому будет помочь. Теперь я наконец-то спокоен.

На лице Махта появилась искренняя улыбка, и он на удивление откровенно поделился своими прошлыми тревогами.

Затем он поднял руку, слегка взмахнул ею и с большим воодушевлением произнёс:

— Зачем я борюсь с проклятым смогом и загрязнением? Зачем мы соперничаем с Фейсаком в Восточном Баламе и с Интисом в Западном за колониальные интересы? Разве не для того, чтобы наши потомки жили лучше и у них было меньше забот? Взросление Хейзел для меня значит больше, чем заслуги, обретённые в Восточном Баламе, и борьба в нижней палате.

Клейн молча слушал Махта, невольно повернув голову к окну.

Небо было затянуто плотными тучами, солнца не было видно.

В это время Портленд Момент полушутя ответил Махту:

— Нет, всё это мы делаем и для того, чтобы самим жить лучше.

С этими словами он посмотрел на Клейна:

— Дуэйн, ты надумал? Будешь инвестировать в мою механическую лабораторию?

Клейн усмехнулся:

— Господин ректор, почему вы так нетерпеливы, словно юноша? Я просмотрел предоставленные вами материалы и получил общее представление о том, какие права и доходы принесёт инвестиция. Откровенно говоря, я очень заинтересован. Особенно меня радует, что эта механическая лаборатория позволит множеству талантливых молодых людей получить опыт. Именно в это и следует вкладывать деньги. Что в наше время самое ценное? Таланты!

— Эту фразу говорил император Розель, — усмехнулся Портленд Момент. — Так сколько ты планируешь вложить?

Клейн поднял чашку из костяного фарфора и, отпив глоток чёрного чая, ответил:

— Предварительно — десять тысяч фунтов.

— Достойно самого известного в последнее время богача Баклунда. Я уже и представить не могу, каким состоянием вы обладаете. Сначала пожертвовали акции на сумму более десяти тысяч фунтов, затем за двадцать тысяч золотых фунтов купили Поместье Мейгур, а теперь собираетесь вложить в механическую лабораторию Портленда целых десять тысяч фунтов... — не удержалась от восхищённого возгласа сидевшая рядом госпожа Риана.

Портленд Момент же поднял большой палец:

— Вот это инвестор с настоящим чутьём.

Клейн улыбнулся:

— Но я всё равно сначала найму команду из юриста и бухгалтера, чтобы они проверили все детали и составили договор. Профессиональные дела нужно доверять профессионалам. К тому же, мне нужно подумать, вкладывать ли деньги напрямую или сначала основать компанию или фонд и действовать через них. Хм, Портленд, мне кажется, вы упустили один момент. Такая важная лаборатория и почти без всякой защиты! Не боитесь промышленного шпионажа или проникновения и саботажа со стороны иностранных держав?

Портленд Момент на мгновение замер, а затем медленно кивнул:

— Весьма резонно... Я как-то упустил этот вопрос из виду.

Добившись своего, Клейн не стал развивать эту тему и намеренно спросил:

— О генерал-майоре Конасе Килгоре всё ещё нет новостей?

Махт вздохнул:

— Нет. В Сивеллауском дворе говорят, что обыскали и Поместье Мейгур, и всю округу, но не нашли ни единой зацепки.

Говоря это, член нижней палаты понизил голос:

— Я подозреваю, что генерал-майор попал в беду во время выполнения некой секретной миссии. В последнее время наверху какая-то странная атмосфера...

В некотором смысле вы угадали абсолютно всё... — Клейн тоже вздохнул:

— Надеюсь, ничего серьёзного не случилось.

Во время оставшегося чаепития Клейн, выбрав подходящий момент, отлучился в ванную и перенёс Потустороннюю Черту Сновидца, выпавшую из видоизменённой бутылочки, в кучу хлама над серым туманом.

Когда приём закончился, он вернулся на улицу Берклунд, 160. Небо уже по-настоящему потемнело, газовые фонари по обеим сторонам дороги зажглись раньше времени, и мелкий дождик забарабанил по окнам кареты.

Теперь все вопросы сводятся к тому, что же скрывают руины Кровавого Императора. Если три великие Церкви вовремя обнаружат проблему, то смогут предотвратить многие грядущие события, — размышлял Клейн о текущей ситуации, глядя на размытые дождём огни за окном. В ближайшее время, если не удастся поймать Катарину, я ничем не смогу помочь. А Богиня сейчас поглощает или осваивает Уникальность Бога Смерти, и вряд ли у неё есть возможность отреагировать на таком уровне.

Чтобы решить эту проблему, нужно либо доставить из Святого Собора