Знаменосец забытого бога (СИ) - Ра Юрий

Первой с работы обычно приходит мама, причем это «обычно» происходит всегда. У неё нет научной работы, она не строит карьеру, она работает от сих до сих, даже на работе думая о своей семье — это нормально. Новость про выигрыш тогда пускай дождется главу семейства. Даже так, пускай он узнает про очередное не вписывающееся в картину мира событие тет-а-тет.

А дальше уже пускай болит его голова о форме подачи и степени информированности жены о таком нерядовом событии, как очередной выигрыш в лотерею. «Дорогая, я должен признаться, наш сын не от тебя, его бог подкинул». Ну или как там учёный муж будет формулировать сбой в законах мироздания, пусть сам думает.

Папа пришёл через час, так что у мамы Оли было время намного отдохнуть и привести себя в порядок. Тем более, что сын в этот раз снова проявил чудеса смекалки и немалый кулинарный талант. Мальчик из сыра, купленного фарша, томатной пасты с названием «Соус томатный Краснодарский» и макарон приготовил спагетти-болоньезе. Сыра было немного жаль, он натер его просто варварски много, но мама сдержалась и не стала выговаривать мальчику, он же старался. Макароны были заранее отварены и уже остыли, фарш Тимка пожарил, не удосужившись налепить из него котлет — якобы такой вот ленивый рецепт придумали итальянцы. Всё ждало, когда придёт папа, а там будет достаточно всё выгрузить на сковороду к фаршу, нагреть и дать растопиться сыру. «Ну-ну, посмотрим» — подумала мама и не стала ругать сына второй раз. В конце концов, японцы говорят, что надо давать детям больше свободы. Так написали в журнале «Семья и школа».

Папа пришёл вовремя, то есть задержавшись с работы всего на час. Тёпа еще только бежал в коридор встречать главу семейства, еще даже не залаял от невыносимого счастья, а Тимур уже зажёг огонь под сковородой и начал священнодействовать с ужином. «Начал» — неудачный глагол для финальной стадии приготовления, но как уж есть. Как собака определяла, что дверь в подъезд открывает именно хозяин, то тайна, ведомая только ей, но ошибок не бывало ни разу.

Вот и сейчас, папа в дом, а там запахи, и семья, и Тёпозавр под ногами мечется, жена в щёчку целует — всё-таки лето в этом году замечательное! Так примерно считал Чирков-старший, пока не вышел покурить на балкон. То есть курилось нормально, даже с неким удовольствием от процесса, но потом на балкон вышел сын, и вечер перестал быть томным.

— Тим, что-то случилось?

— Ничего плохого, просто в пятницу был тираж.

— И-и-и…

— Как обычно, в этот раз не ковёр, а холодильник и мотоцикл.

— Какой мотоцикл? — На большее папы не хватило, словно ему была важна именно марка аппарата.

— Не знаю, хрень какая-то за четыреста рублей, ММВЗ. Не знаешь, что это такое?

— Минский мотоциклетно-велосипедный завод.

— Звучит так себе.

— Едет примерно так же. Погоди! Что ты мне зубы заговариваешь, ты снова выиграл. Как⁈

Крик отца услышала даже мама, моющая посуду. Она нижней половиной тела дёрнулась бежать гасить конфликт, даже сделала один шаг в сторону гостиной. Но верхняя половина тела, та, где руки и голова, ухватилась за кран и никуда тело не пустила. Потому что голова решила, мол пора мужчинам самим начать решать свои мужские вопросы. И вообще, у мальчиков порой возникают такие темы, интересы и сложности, про которые мамы даже знать не должна, даже догадываться. Кто из мам знает, в каком возрасте папа должен делиться секретами использования презервативов? А папы знают, они их носители, так сказать. Носители секретов, хотя презервативов — тоже.

В то время. Когда мама размышляла по поводу гондонов, папа на балконе отбивался от страшного зверя по имени мотоцикл. В его мире такие не водились. То есть они тарахтели где-то неподалёку, не касаясь Павла, кого-то унося в волшебные дали, кого-то сбрасывая на больничную койку. Но то были совершенно понятные физические объекты, преобразующие внутреннюю энергию топлива в кинетическую посредством двигателя внутреннего сгорания. Разрушить систему ценностей кандидата наук Чиркова двухколесные повозки не могли. Раньше у них это не получалось.

— Пап, а чего ты зациклился на моцике? Там еще холодильник. Ну и по мелочи, мелочь я уже потратил. А один билет, представляешь, был вообще пустым!

Папа представил, а потом попытался покинуть балкон, заодно уйдя от разговора.

— Дверь с той стороны, папа. И вообще, будь мужчиной. Прими как данность, твой сын не такой, как все.

Тимур сначала сказал, а потом подумал, что в этом времени никто такой финт превратно не поймет. Не такой как все — сейчас это не специфическое клеймо, не зашквар. Взрослые знают, что кто-то где-то извращенец, но это вне их мира. Подростки же пока чисты как ангелы в своём неведении. До какого-то времени, пока их не проинформируют старшие, выдавая очередной блок знаний из секспросвета.

— Мистификация. Ты подрисовал цифры на билетах или сделал что-то с газетой? Зачем? Тимур, игры закончились, ты же понимаешь. Что я не разрешу дурить себя бесконечно.

— Угу. У тебя есть список номеров, возьми и сам сверь с таблицей в газете.

— Я бумажку ту оставил на работе. Если не выкинул.

— Как это выкинул? И это мне говорит исследователь с ученой степенью? Не верю.

— Да скорее всего, она цела, но на работе, в столе лежит.

— Это даже хорошо. Теперь ты не сможешь допустить, что я сфальсифицировал образец, подменив бумажку. Осталось повторить эксперимент, сверив номера. Ах да, два билета целые, лежат в моей комнате. Я без тебя не стал их обналичивать.

— Как ты это проворачиваешь? Где берешь билеты, с кем в доле? Ты же понимаешь, что однажды придётся расплачиваться со своими подельниками.

— Я тебя умоляю! Давай без этого пафоса. Мало тебе двух опытов, давай третий проведем под твоим присмотром.

— А давай. Только в этот раз покупать билеты буду я! — Папа ничего не понял в схеме, но решил возглавить эксперимент. Он до последнего был готов защищать свой мир материализма и физических процессов.

— Нет, ты не сможешь. Ты не общался с богами, как я. Тебе никто ничего не должен. В очередной раз объясняю: я избранник бога удачи, у нас договор. И этоя, а не мои родственники и знакомые буду выигрывать во всякие азартные игры и лотереи. Так понятно?

— Ты опять повторяешь всё тот же бред?

— Бредом мы называем всё то, что не можем объяснить, подтвердить или доказать. Вот научный факт: твой сын выиграл в двух тиражах подряд неплохие деньги. Он необъясним, а значит ненаучен. Факт, который невозможно прицепить к теории, не может быть принят к учету? Погрешность измерений? Или теория хреновая?

— Кто тебя учил таким словечкам?

— Жизнь, папа. Меня учит жизнь. Непрерывно и постоянно учит тому, с чем я в ней сталкиваюсь. Научись танцевать, а всему остальному жизнь научит.

Глава 15

Этап

Глава семейства был в лёгком ступоре, вторая сигарета ушла вслед за первой, прочертив ночное небо на манер падающей звезды. Притом, что банка из-под дефицитных шпрот имелась, просто мужчине было не до деталей. Ему нужно было понять, как его сынок вновь провернул этот фокус. Надежда, что его просто разводят, и в бумажке, что лежит я ящике стола, не те номера была слишком призрачна. Уж больно уверено держится Тимур, слишком он спокоен для простого развода. Развод тут однозначно имеется, но весьма сложный. Блин, как он это делает⁈

А еще было непонятно, что делать со скопившейся тысячей рублей. То есть накопили они уже три тысячи, а эта четвертая, она прямо с неба упала. Стоп! Договаривались же потратить выигрыш на Тимура, так и надо сделать. А если кто-то придет за деньгами, то вот они, все на одежду сыну потрачены, чеки имеются. Хотя тем, кто может прийти, чеки будут без надобности. Да, им придется отдавать деньгами, а тогда Чирковы с книжки снимут. Хотя и не хотелось бы.

— Пап, по поводу смерти Высоцкого ты сделал пометку в своём блокноте?

— Когда ты уже поймёшь, что некоторыми вещами не шутят.