Василий Кошанский. Здравствуй, мир! - Фохт
Прогресс дошёл и до железных дорог, только тянуло поезд заговорённое колесо, в котором носились заколдованные белки. Но поездов было мало, ходили они только по трём маршрутам: к южному морю, к западным границам и в глубь страны на восток. А наше имение располагалось на северо-западе, неподалёку от города Хомячинска. В том направлении тоже строилась железная дорога, но скорее для военных и торговых нужд. В Выхухолевском заливе находилась самая большая морская база страны, а неподалёку — главный порт Великой Котовии Китовск.
Тягловыми и верховыми животными были козлы. Большие, мощные, с загнутыми назад рогами — для карет; поджарые, мускулистые, с острыми, как клинки, рогами — армейские «сивки-бурки»; безрогие или с маленькими рожками животные средних размеров — обычные скакуны. Козы же давали молоко. Ни коров, ни лошадей котики не знали.
Я заранее написал родным о досрочных каникулах, и за мной сразу же прислали семейный экипаж — салон был оборудован по последнему слову техники, а тянули его роскошные белоснежные козлы с бородами мудрых старцев. Назар уважительно присвистнул и, кажется, даже поклонился козлам перед тем, как садиться рядом с возницей.
Гамак мягко покачивался, я нежился на бархатных подушках и мог бы подремать, мешали переживания из-за скорой встречи с родными отцом и бабушкой. Маменька скончалась, когда мне ещё не исполнилась первая седмица. Поговаривали, что виновата была смертельная порча, но Котриарх нашей губернии был тогда из «М» и объявил, что следов запретной ведьминской магии нет и не может быть. Папенька поставил на уши всех друзей и родственников, однако найти ни заказчика, ни исполнителя не удалось.
Как князь Кошанский отреагирует на нового Васю? Вдруг почует в нем чужака? Или пронесёт? Все же последние три года сын жил в столице, навещая семью только раз в год на летних каникулах. Да и в усадьбе больше сидел в бывшей детской в гордом одиночестве, погруженный в книги. Только Эдику удавалось изредка вытащить Василия на прогулку или раз за все лето — в Хомячинск. Папенька не неволили меня, он и сам мало общался с соседями, посвящая всё своё время козлезаводу, где совершенствовал особо ценную породу козлов — железнорогов.
За воспоминаниями я не заметил, как мы прибыли к первой остановке. Козлы бегали весьма резво, но от высокого темпа уставали. А потому умные коты придумали магическую подзарядку. Позволить её могли себе не все, но богатенькие буратинки за сутки преодолевали очень внушительное расстояние. Разумеется, для экипажа Кошанских была заказана подзарядка. Ждать предстояло около часа, и я направился в таверну перекусить. Мой аппетит оставался верен мне.
Народу в небольшом зальчике было достаточно много, сидели почти вплотную друг к другу. Я прошёл к маленькому столику между двумя окнами. Тут же послышалось громкое ржание и хрюканье. Группа «шпротных» котов в армейской форме прямо-таки умирала от смеха — причиной веселья была моя бобочка.
— Не, ну ты глянь! Ой, мамочки! Ха-ха-ха!
— Ой, не могу, хохма ходячая!
— Эй, заяц, а чего уши короткие?! Морковки недожрал?
— Наверное, хвост в карты проиграл.
Господа изощрялись в остроумии, мало беспокоясь о том, что я слышал их обидные шутки. Я подозвал полового, сделал заказ. Насмешки меня не трогали, но я понимал, почему Василий Матвеевич не любил выходить «в люди». Он был куда трепетнее, чем наша нынешняя, о-очень многогранная личность.
Я листал газету в ожидании обеда. Новый канцлер потихоньку прибирал в свои лапы власть, среди свеженазначенных министров и других государственных деятелей все чаще попадались фамилии на «К». Надеюсь, правдохваты не станут устранять любого, кто займёт должность канцлера? Ох, как бы вправить мозги Чижику, чтоб бросал свою тайную организацию, революционер мелкотравчатый.
Мне почему-то принесли еду раньше, чем юмористам, что их очень возмутило. Один из них, не особо сильный огневик, решил продемонстрировать свой талант и заставил вспыхнуть салфетку, когда я взял её. В принципе, использование магии, особенно боевой, не по делу крайне не одобрялось, но в отсутствие военной комендатуры или полицейских молодёжь нередко устраивала подобные развлечения. Вот за магические дуэли могли серьёзно наказать, а на мелкие пакости гражданским военные власти смотрели сквозь пальцы. Жаль, мне было нечем ответить. Управлять своим даром я ещё не научился.
Другой умелец-погодник — это была компания младших офицеров — решил устроить у меня в тарелке маленькое торнадо. Их действия сопровождались восторженным гоготом. Я аккуратно подставил ложку, и торнадо окатило брызгами весельчаков. Упс! Пахучие рыбные капли не рассмешили, а разозлили господ. Один из них вскочил, попытался схватить меня за шкирку. Я увернулся и отпихнул его. Тут же появился хозяин заведения и громко буркнул:
— Без лап!
Офицер недовольно сел на своё место. Это был «защитник», его магия была исключительно оборонительной. Он горячо зашептал что-то на ухо огневику. Я не стал ждать атаки, а нащупал в кармане бархатный мешочек с гасителем. Незаметно достал его и активировал. По помещению пробежала едва ощутимая волна холода, а в воздухе на мгновение пахнуло озоном. Я спокойно принялся за жаркое, вполглаза наблюдая за смятением вояк. Над огневиком сначала посмеивались, а тот нервничал. Затем своё бессилие осознал погодник. Через пару минут компанию накрыла паника. Гасители встречались только в книгах по истории магии и изредка в приключенческих романах, на деле восстановить артефакт удалось только нашей группе. Так что задиры не понимали, почему вдруг лишились своих умений. Теперь им было не до меня. Я не спеша закончил трапезу, расплатился и продолжил свой путь. Я был доволен, что Старокотов доверил мне испытание гасителя, он весьма удачно прошёл первую проверку в моих лапах.
Дорожный гамак укачивал моё сытое тело, а я размышлял о том, что Василию Матвеевичу повезло с окружением в столичной академии: даже если студенты и шептались за спиной преподавателя, Кошанский об этом не знал. Коллеги же были достаточно тактичны что в отношении меня, что Бориса. Но Василий все же держался особняком, не считая Эдика и Дусика. Моё появление сделало Кошанского более общительным и уверенным в себе.
Конечно, воспитанный в местных традициях, где хвост считался важным критерием не только красоты, но и общественного положения, Василий Матвеевич страдал от комплекса неполноценности, даже если не признавался в этом самому себе. От ужасов детской травли его избавил дедушка, перенявший опыт родителей Бориса. Афанасий Васильевич свёл к минимуму присутствие внука в стенах учебного заведения, купив особняк в Хомячинске. С осени до лета мы жили там, и
