Шеф с системой. Рецепт победы - Тимофей Афаэль

Атмосфера в зале накалялась. Я чувствовал, как мой проект балансирует на грани провала под давлением консервативных голосов.

И тут произошло неожиданное.

Воевода Всеволод, младший брат князя, поднялся со своего места. Это был мужчина лет сорока пяти, с густой темной бородой и проницательными глазами. До этого момента он молчал, внимательно слушая споры, но теперь выступил вперед.

— Позвольте мне высказаться, — сказал он, и его голос прозвучал веско в затихшем зале. — Я слушал этот спор и понимаю — здесь столкнулись два взгляда на будущее нашего рода.

Все повернулись к нему. Всеволод пользовался большим уважением среди воинов и бояр.

— Наш казначей говорит о традициях, о проверенных методах. Это достойная позиция, — кивнул воевода в сторону старого боярина. — Но позвольте мне напомнить вам недавнюю историю.

Он обвел взглядом собравшихся:

— Месяц назад этот молодой человек участвовал в тайном походе, когда чуть больше сотни воинов отправились в самое сердце вражеской территории. Помните?

Неловкое молчание. Действительно, многие из присутствующих до сих пор считают наш поход безумством.

— А что в результате? — продолжил Всеволод. — Они не только вернулись живыми, но и разгромили врага, захватили заложников, получили огромную контрибуцию и заставили Боровичей отступить.

Он подошел ближе к столу:

— И все это благодаря чему? Благодаря тому, что Алексей подошел к войне не как наши деды, а как человек, думающий на поколения вперед. Его «Железный Запас» позволил нашим воинам выдержать то, что было не под силу обычным людям.

Казначей поерзал на месте:

— Но, воевода, тогда речь шла о конкретном походе…

— А теперь речь идет о будущем рода, — жестко перебил Всеволод. — Вы хотите, чтобы мы и дальше зависели от капризов погоды? Чтобы каждая засуха или суровая зима ставили нас на грань голода?

Он повернулся к князю:

— Брат, Алексей предлагает освободить нас от извечного страха голода. Сделать наш род по-настоящему независимым.

— Но затраты… — начал было один из старых капитанов, со злостью во взгляде смотрящий на Всеволода.

— Затраты? — Всеволод усмехнулся. — А сколько мы потратили на эту войну? Сколько жизней, сколько серебра, сколько сожженных деревень? А одна правильная идея этого юноши окупила все наши вложения за один поход.

Он обернулся ко мне:

— Алексей, напомни собравшимся — что конкретно ты предлагаешь создать?

— Производство твердого сыра, который может храниться долгое время, становясь только лучше, — ответил я. — И технологию изготовления сыровяленых колбас, которая позволит превращать любое мясо в продукт практически неограниченного срока хранения.

Один из старых капитанов, до этого молчавший, хмыкнул.

— Колбасы? Знахарь, мы и так делаем колбасы. Начинил кишку, подкоптил в печи — вот и все. Да только хранятся они от силы неделю.

— Вы говорите о копченой колбасе, — спокойно поправил я. — Я говорю о другом. Мы возьмем рубленое мясо, смешаем его с салом и обрезью. Добавим определенное количество соли и пряных трав, которые не дадут ему испортиться. Затем мы будем эту колбасу сушить в специальном, прохладном, постоянно проветриваемом подвале. Влага будет уходить, а вкус и сила мяса — концентрироваться.

Я сделал паузу, давая им осознать.

— В итоге мы получим не мягкую колбасу, а твердый, ароматный брусок, который можно хранить очень долго.

— Слышите? — Всеволод стукнул кулаком по столу. — Продукты неограниченного срока хранения! Представьте, что это значит для нашей обороны!

Князь Святозар наклонился вперед:

— Ты сказал про сыр. Знахарь, мы не дети, чтобы молоком баловаться. Мы делаем сыр. Он прокисает через месяц, если его в рассоле не держать.

— Вы говорите о твороге или простом рассольном сыре, — спокойно поправил я. — Я говорю о другом способе.

Я посмотрел на князя и управляющего.

— Мы возьмем молоко, но створожим его особым ферментом, чтобы получить плотный, крепкий сгусток. Мы отожмем из него всю лишнюю воду с помощью пресса, которого у вас еще нет, но который мы построим. Мы засолим его и оставим созревать в холодном, темном подвале.

Я сделал паузу, давая им осознать.

— И он не испортится. Он станет твердым и ароматным.

Воевода Всеволод кивнул:

— Вы слышали? Это не эксперименты ради экспериментов, а стратегия выживания рода на столетия вперед.

Атмосфера в зале начала меняться. Слова Всеволода подействовали на собравшихся сильнее моих технических объяснений.

— А что, если не получится? — робко спросил казначей. — Что, если продукты испортятся?

— А что, если получится? — парировал Всеволод. — Что, если через несколько лет у нас будут такие запасы еды, что мы сможем выдержать любую осаду? Что, если мы станем торговать этими продуктами с соседними родами, получая дополнительный доход?

Эта мысль явно заинтересовала присутствующих. Торговля — это прибыль, а прибыль понимали все.

— Кроме того, — добавил Всеволод, — мы получим не только продукты, но и способы изготовить новые продукты. Кто контролирует уникальные знания, тот контролирует торговлю.

Князь долго молчал, обдумывая услышанное. Наконец он поднял голову и посмотрел на меня в упор.

— Алексей. Твердый сыр, который не портится, а зреет. Колбасы. Откуда у тебя эти знания? Такого не делают даже при дворе Великого Князя.

В зале повисла напряженная тишина. Все взгляды были устремлены на меня. Это был самый опасный вопрос, который мне когда-либо задавали.

— Все началось с книг, мой князь, — начал я, и мой голос был спокоен. — С вашего разрешения, я провел много времени в библиотеке крепости.

Я сделал паузу, собираясь с мыслями.

— Я нашел записи купца, который плавал в южные и западные земли. Он писал о диковинках, которые там видел, но там не было рецептов. Лишь обрывки и описание того, что он там видел.

Я посмотрел на Ярослава, а затем снова на князя.

— Как повар, я не мог пройти мимо такой загадки. После начала войны я понял, что наша главная слабость — это еда. Мы зависим от урожая и от охоты. И эта мысль не давала мне покоя.

Я немного помолчал, словно собираясь с духом, чтобы признаться в своем «преступлении».

— Я тайно пробовал приготовить эти продукты, — сказал я чуть тише. — Брал немного молока, которое оставалось после ужина, обрезки мяса, которые шли на выброс. Большинство моих первых попыток закончились плесенью и вонью.

По залу пронесся тихий смешок. Моя «неудача»