Внедроман 2 - Алексей Небоходов
И хотя где-то на краю сознания Конотопова закралась мысль о возможных последствиях, риски уже давно стали неотъемлемой частью его жизни. Главное, что сейчас он чувствовал себя не только сказочно богатым, но и по-настоящему свободным человеком – в стране, где свобода была ещё более редким товаром, чем икра и финский сервелат.
Уже на следующий день Михаил медленно шагал по пустой арене Московского цирка на Цветном бульваре, осматриваясь с тщательностью купца перед сделкой. Под куполом мерцали фонари служебного освещения, рисуя на манеже длинные беспокойные тени. Пахло влажными опилками после уборки, животными и гримом – смесью, от которой приятно кружилась голова и пробуждалось чувство запретного азарта. Михаил вдохнул глубже и с улыбкой подумал: место выбрано идеально.
Остановившись в центре арены, он неторопливо оглядел ряды кресел, мысленно выбирая лучшие точки для съёмки. Пустые сиденья в красном бархате выглядели комично – как дипломы выпускников филфака: никакой пользы, сплошная торжественность. Михаил отметил несколько подходящих мест: верхний ряд, угол за колонной и обязательно над проходом – для особенно впечатлительных зрителей.
Из кармана появился блокнот, куда Михаил быстро нанёс условные знаки и стрелки. Получилось не слишком разборчиво, но ему самому схема была ясна. Удовлетворённо прищурившись, он убрал блокнот и направился к выходу.
В крошечной каморке у служебной двери ждал сторож дядя Вася – суровый, но покладистый, особенно после подарков в виде финского кофе и болгарских сигарет. Он молча и уважительно открыл дверь наружу. Михаил вышел на Цветной бульвар и подошёл к телефонному автомату. Опустив двухкопеечную монету, он набрал номер Алексея.
– Лёша, дело на мази, – бодро заговорил Михаил, – только гостей проверяй лично, без скидок на чины и заслуги. Понимаешь?
Алексей на другом конце усмехнулся:
– Определись уже, Миша: партийные деятели или строгий контроль через райком? Хотя с такими персонажами точно не скучно.
– Без шуток, Лёша, я серьёзно, – строго оборвал Михаил и повесил трубку, скрывая улыбку.
Минуту он постоял на свежем воздухе, затем решительно вернулся обратно. Дядя Вася вновь открыл дверь, провожая его взглядом, полным сдержанного достоинства.
Ещё раз оглядев арену, Михаил задумался. Мероприятие требовало гарантий безопасности на самом высоком уровне – без покровительства со Старой площади легко споткнуться. Он вздохнул, как цирковой артист перед опасным трюком, и вышел на улицу.
Возле цирка ждал недавно купленный «Жигулёнок» цвета слоновой кости. Михаил с гордостью посмотрел на автомобиль, чувствуя приятную уверенность: такая машина – лучшее доказательство успеха его рискованных предприятий.
Аккуратно заведя двигатель, он направился к Старой площади. Проезжая мимо памятника Ленину, Михаил улыбнулся: Ильич бы точно перевернулся в гробу дважды, узнав о том, чем занимаются предприимчивые граждане в его социалистическом государстве. Михаил чуть не засмеялся вслух и едва не пропустил поворот, вовремя ударив по тормозам.
Возле серого здания на Старой площади он припарковался, поправил волосы и пиджак, и уверенно вошёл внутрь. Олег Брониславович обычно встречал его с доброжелательной снисходительностью взрослого, наблюдающего детские шалости. Визит этот был необходим, и Михаил ясно понимал это.
Он поправил галстук, словно собирался на встречу с тестем, взял папку с документами и направился в бюро пропусков. Женщина с лицом библиотекарши неторопливо сверила его паспортные данные, выдала пропуск и проводила неодобрительным взглядом, будто Михаил нарушил порядок на её библиотечной полке.
Далее стоял сотрудник КГБ – молчаливый и внимательный, как врач, проверяющий пациентов на ветрянку. Михаил спокойно протянул документы и терпеливо дождался проверки, выдержав оценивающий взгляд. Охранник кивнул, вернул документы и дал понять, что хоть Михаил и прошёл, осторожность ему не повредит.
Поднявшись в кабинет Олега Брониславовича, Михаил снова поправил галстук и вошёл. Тот встретил его, как обычно, сдержанно и дружелюбно, словно участковый врач, привыкший видеть пациентов только слегка нездоровыми, но никогда полностью здоровыми. Достав из стола графин с коньяком и две хрустальные рюмки, он жестом пригласил Михаила присесть.
– Михаил, садись, выпьем сначала. Потом расскажешь, по какому поводу на этот раз пожаловал, – произнёс он, наполняя рюмки до половины. – Надеюсь, не эротическая киностудия в МГУ?
Михаил сдержанно улыбнулся, отпил коньяк и аккуратно поставил рюмку на стол.
– Олег Брониславович, вы шутите, а я ведь действительно с новым проектом, – серьёзно, но с лёгкой иронией начал он. – Решил организовать закрытые просмотры в московском цирке на Цветном бульваре. Место идеальное: центр, неприметный доступ, нужная атмосфера. Понимаю, звучит странно, но площадка идеальная: удобное расположение, неприметный вход и нужная атмосфера. Гости у нас – не простые рабочие завода имени Лихачёва, а граждане солидные и уважаемые, поэтому и защита должна быть соответствующей. Без вашего покровительства здесь не обойтись.
Олег Брониславович слушал внимательно, неспешно потягивая коньяк и глубоко затягиваясь папиросой. Выслушав гостя, он задумался, будто взвешивая несколько вариантов, затем усмехнулся и прищурился:
– Михаил, твои идеи всегда на грани гениальности и полнейшей глупости. Цирк – это необычно, рискованно и, честно говоря, до смешного дерзко, учитывая, кто будет сидеть на трибунах. Но меня волнуют безопасность и гости. Хочешь моей поддержки – будь добр предоставить списки на утверждение. И моя доля должна быть прозрачной и без хитростей. Ты ведь понимаешь, тут вопрос не только денег, но и моей репутации, которая тебе тоже небезразлична.
Михаил выдержал паузу, спокойно кивнул, соглашаясь, как на деловой встрече:
– Олег Брониславович, условия жёсткие, но справедливые. Я осознаю весь риск и не намерен ставить под угрозу ваши интересы. Списки гостей – ваши, доля будет выплачена в срок, конфиденциальность гарантирую лично. Иначе бы даже не заикнулся о подобном.
Олег Брониславович вновь усмехнулся, поднялся и крепко пожал Михаилу руку, словно скрепляя сделку печатью:
– Тогда считай, договорились. На тебя рассчитываю. Сделай всё красиво и без глупостей.
Покидая кабинет, Михаил чувствовал себя так, словно только что блестяще защитил диссертацию по марксизму-ленинизму перед самим генсеком. Он сел в машину и, направляясь к цирку, ясно понимал: теперь у него надёжная защита, и можно без опасений заняться рискованным, но до колик смешным делом.
Ночь спустилась на Москву осторожно и незаметно, будто боялась привлечь лишнее внимание. Городские огни гасли постепенно, словно сознательные москвичи решили не замечать происходящего. Тишина над Цветным бульваром сделалась плотной, словно специально для тех, кто привык подъезжать к нужным местам на приглушённых двигателях и без фар.
Гости прибывали с преувеличенной осторожностью, словно шпионы на обмен секретами посреди Красной площади. Дорогие «Волги» и «Чайки» крались к зданию призраками советского автопрома, вызывая у Алексея мысль, что мероприятие перешло от забавного к
