Ван Ван из Чайны 4 - Павел Смолин
Мысли в голове таким образом совершили круг, и на этом я решил перестать грустить о судьбах мира. Выбравшись на освещенную вечерним солнышком траву, я улыбнулся радостно выбежавшим за мной следом и принявшихся изучать двор собачкам — четыре месяца им, уже не щенки, а собаки-подростки и помахал рукой беседке. Так — один, два, три… Ага, одиннадцать!
— Запасных не переселяли в наш уютный поселок? — спросил я покинувшего транспорт «куратора».
— Верно, — подтвердил он.
— Почему?
— Потому что твое время ценно, и тратить его на просиживающих задницы на скамейках «запасных» неправильно, — объяснил Фу Шуньшуй.
Вот оно что! У нас тут типа элитный загородный клуб для элиты. Кстати об элитных клубах…
— Хорошо, что они к грилю припали — на такую толпу су-вида не напасешься, — прикинул я количество оставшегося в контейнере мяса.
— Любишь же ты всех подряд кормить, — фыркнул Фэй Го.
— Не «всех подряд», а лишь достойных, — поправил я его.
Нефиг тут мне статусность Куба Питания понижать.
— Привет! Добрый вечер! Здорова, Ван! — в полетевших в меня приветствиях присущей командным игрокам синхронностью и не пахло, но это с лихвой компенсировалось радостью от встречи.
Приятно быть всеобщим любимчиком — первый раз меня видят, а рады так, словно тыщу лет знакомы и еще столько же не виделись.
Со стороны забора раздался заливистый лай обоих «подростков», и почти сразу за ним последовал наполненный служебным рвением вопль охранника:
— Змея!!! Немедленная эвакуация!!!
Лучше бы я в гостинице городской ночевать остался!!!
* * *
К середине первого сета я осознал истинное значение идиомы «день сурка». Полагаю, то же было верно и для моего соперника Роджера Федерера — удивить друг дружку нам после нескольких матчей нам было нечем. Ну кончились «фишечки», причем у Роджера в моих глазах они закончились давным-давно, еще до первого моего выхода против него на корт: карьера у мужика долгая, и все его «суперудары» и в целом технику игры можно с легкостью заценить через Интернет. Моя карьера несоизмеримо короче, но это компенсируется ее щедростью на игры заоблачной сложности — всё, «козыри» в рукавах кончились, и понявший, что я здесь надолго народ из верхушки мирового рейтинга дал себе труд изучить меня как следует.
Нет, это не скука, но привычная работа, делать которую я привык хорошо — вплоть до падения в обморок от истощения, вот насколько я крут. Воздух размеренно наполнял и покидал легкие, ноги, руки, тело и голова двигались строго столько, сколько нужно, рукоять ракетки привычно толкала руку «отдачей», и ни я, ни Федерер не стремились менять такое положение вещей. Быстро закончить не выйдет в любом случае — как ни странно, но только теперь, к этому матчу, мы с ним начали играть как и положено неоднократно встречавшимся на корте профессионалам. Нет смысла рисковать, нет смысла рвать жилы в начале матча, нет смысла транжирить драгоценные силы ради пары удачных очков в первом, ни на что по сути н влияющем сете.
Закончился он победой Роджера. Во время смены стороны я покосился на трибуны — полны представителями той самой китайской эмиграции, о нежелательности расстраивания которой предупреждал Фу Шуньшуй. А расстроить как минимум треть из них мне хочется — как вы смеете будучи китайцами сидеть под мерзкими плакатами с пожеланием победы Федереру? Полагаю, здесь с уверенностью можно спроецировать на падших китайских эмигрантов ту же фигню, которая заставляет русских эмигрантов изо всех сил ненавидеть своих бывших соотечественников: как бы показывают всему миру, насколько старательно они цепляются за свою новую Родину, вплоть до стези национального предателя. Ладно, Небо им судья.
— Роджер, давай затусим после матча? — спросил я соперника.
Мне с этими людьми годами в разных точках планеты играть, и в любом случае будет полезно если не «залезть» им в головы, то хотя бы узнать получше и получить очки этичного спортсмена-профессионала, который на личном уровне поддерживает с соперниками хорошие отношения — народу такое нравится.
— Давай, — с улыбкой кивнул Федерер. — Мне до победы совсем чуть-чуть осталось, не против подождать?
Гоготнув в ответ на подколку, я продолжил путь к своей новой стороне корта и успел заметить как сидящий на тренерской скамейке Ло Канг что-то лихорадочно тыкает в смартфоне. Догадаться нетрудно — даже с учетом моего недавнего обморока выдаваемый букмекерами коэффициент на победу у нас с Федерером одинаковый — 1.8, что приравнивается к признанию моей мощи на высочайшем уровне. А сейчас, после победы Рождера в первом сете, «мой» коэффициент стал побольше. Полагаю — в районе 2.5, и тренер Ло спешит «подлить» на мою победу на выгодных условиях. Должен признаться, мне это приятно — верит «второй папа» в мою победу, игрой на свои личные деньги это демонстрирует.
Второй сет почти повторил первый по отсутствию интриги. Мячик летал туда-сюда, тело на голых рефлексах делало свою работу, а отпущенное в свободный полет сознание вспоминало яркие моменты вчерашнего, очень приятно проведенного дня.
Утро, я смотрю в окно и листаю поступившие на ночь уведомления в смартфоне. На крылечко выбрался тренер Ло. Вынув из кармана шорт жевательную «косточку» для собак, он вскрыл упаковку и принялся ждать поклевки. Я тем временем открыл окно, надеясь, что работающий кондиционер на меня не обидится.
Первым лакомство почуял Чоньг (имя помогла выбрать бабушка Кинглинг, которая считает, что удачи — а так имя собаки и переводится — много не бывает), доселе отдыхавший под останками спиленного «для безопасности» чахлого кустика у забора. Тень сомнительная, но песику эндемичной для этих засушливых и щедрых на опасности породы этого было достаточно.
— Умница! — обрадовался семенящему к нему «подростку» тренер Ло. — Ты поможешь мне убедиться, что в комнате нет ни единой опасной твари! — поставил собаке задачу и при помощи «косточки» заманил щенка в дом.
Футболист, капитан сборной и лучший ее игрок Джанг Линпен оказался фанатичным любителем собак, и рассказал нам о способности моих новых питомцев не только пасти скот, но и хорошо обнаруживать местную опасную фауну. Научно неподтвержденное обоснование — «генетическая память». Ло Канг от таких новостей пришел в восторг, и теперь вот придумал как использовать собаку на фронте войны с мешающей спокойно жить фобией. В болезнях ничего смешного нет, но я все равно рассмеялся — «второй папа» мой любимый комический персонаж.
Змея, которую нашли
