Империя Машин: Пограничье - Кирилл Кянганен
Когда их оставили вдвоем, Ликвидатор обратился к Неизвестному:
– Я благодарен вам за предоставленную услугу. Люди будут счастливы оказаться на новых землях. Мы давно приметили те острова, но Александр выиграл аукцион.
– Я могу идти?
– Вы совершенно свободны, но вам не стоит находиться на улице. Здесь слишком опасно.
Неизвестный заметил под черным одеянием и слоями брони из металла зеленый плащ. Перед ним стоял протектор.
– Вы из ордена?
– Мы вынуждены участвовать в таких вылазках. Сегодня жертв меньше, чем обычно.
– Меньше? – удивился Неизвестный.
– Когда была зарегистрирована прошлая вспышка эпидемии, вымирали целые уровни. Точнее… зараженные перебивали друг друга.
– Вам приходилось убивать детей?
– Человек заражается от близкого контакта с носителем. Мельчайшие царапины, невидимые трещинки, глаза, уши, нос… Инфекция проникает под кожу, и прогрессирует, но редко поглощает взрослых. Поэтому наши основные разносчики – пожилые, дети и женщины. «Сектор чист!» – донеслось из динамика. «Отлично поработали. А вы – уходите, бегите домой, и смотрите – каждый, повторяюсь, каждый обязан сообщать о признаках болезни. Чем раньше обнаружится заражение, тем выше шансы попасть в изолятор». От этого слова повеяло холодом, по коже пробежали мурашки.
– Помните: если кто-то сумеет избежать проверки и доберется до другого района или острова, то сколько жизней ляжет на его плечи? Не забывайте, мы приложим все силы, чтобы ликвидировать угрозу. Виновные будут наказаны.
Неизвестный без промедления бросился бежать, минуя зараженные улицы. Выбитые двери, разбитые окна, распахнутые хлева, горящие тела, стонущие люди и черные униформы Ликвидаторов. Они шныряли по квартирам, этажам, вламывались в жилища, и отнимали детей у матерей. Убивали сопротивляющихся отцов или сами погибали во время обвалов. Неизвестный не имел и малейшего желания встретиться один на один с подобными махинами. Его лишь мучал вопрос: «как он понял, что я сделал?» Но более всего он боялся за Амалию. Ликвидатор зарекся: найдет на краю света. И его внушающая фигура говорила: «он пойдет на что угодно». «Пожалуйста прошу, умоляю… Останься жива и невредима», – он взывал к безымянным Богам, скрывающимся за черными облаками. А зараженные вываливались из домов, сбегая от слезоточивого газа, который бросали в окна Ликвидаторы, чтобы выманить их наружу. Его несколько раз схватывали за плечи, опрокидывали навзничь, пытались наброситься, но он ускользал, не сбавляя темпа. Хрипя, задыхаясь от густого дыма горящих тел… Повсюду тлели повозки, пожары окутывали этаж за этажом, пепельные завесы мешали глазам… И смрад от обуглившихся тел. Он боролся насмерть, лишь бы не подпустить зараженных к себе. Они выпрыгивали из окон, взбирались на стены и выли с задранными лбами. Окружали маленькие отряды Ликвидаторов и набрасывались гурьбой. Перекрывали пути, тогда Неизвестный пускался в обход, постоянно совершая маневры. Метал магнитный диск, чтобы перебираться с уровня на уровень. А зараженные, как цепные гончие, неслись следом. Наконец, кордон. Неизвестный проверил заряд плаща теней – и, убедившись, что его достаточно для того, чтобы преодолеть заставу, миновал оцепленный район.
Когда он добрался до гостиницы его душа успокоилась. Целая и невредимая, она стояла поодаль, с закрытыми дверьми. Ближайшие улицы пустовали. На дверях были точно такие же красные метки. Вероятно, Ликвидаторы уже зачистили этот район. «Странно. Никаких погромов или следов сопротивления». Он подошел ко входу и постучался. Никто не отозвался, тогда он потянул ручку на себя. Но дверь, вместо того, чтобы открыться, обрушилась на Неизвестного, а следом, на него набросился с тяжеленный детина, размахивающий мясницким ножом. Неизвестный успел отклонить голову. Нож застрял в дверной раме, в двух сантиметрах от шеи. Пока верзила замахивался для повторного удара, Неизвестный выволок из-под спины магнитный диск и метнул его, сжимая в кулаках веревку. Диск зацепился за металлический каркас. Секунда, и они взмывают в воздух, чтобы затем с силой впечататься в стену. Человека буквально размазало по карнизу. Дверь с треском разлетелась. Затем тело нападавшего медленно сползло по стене. Неизвестный отряхнулся, клеймо сияло. «Так вот что ты умеешь». Он залез по выступам и отключил дисковой магнит. Помят, но цел. Из гостиницы донеслись булькающие звуки. «Нет!», он отбросил выскочившего из окна зараженного, переметнулся через столы и запрыгнул на ступени, отталкиваясь в противоположном направлении. Руки ухватились за перила. Он подтянулся и снова оттолкнулся, чтобы избежать прямых стычек с зараженными. Они вываливались в недоумении, а, замечая Неизвестного с ревом бросались навстречу. Наконец, он поднялся на нужный этаж и отыскал дверь. Погоня стихла. Он взялся за ручку и медленно повернул по оси. Дверь поддалась без сопротивления… Горло Неизвестного сжал ком. «Каждый, повторяюсь, каждый обязан сказать об признаках болезни» – проскальзывало у него в голове. Нет, если придется – он сделает это сам. Он не отдаст ее под скальпель этим безлицым кретинам. Ему запомнился их «герб»: серебряная чаша, наполненная кровью. Вот только хватит ли сил? Утонченный слух уловил дыхание внутри. Ему стало страшно, так страшно, что он не захотел жить. Он мечтал, чтобы она убила его, и он не успел превратиться в убийцу. Медленно подтянув рукоять меча из ножен, Неизвестный шагнул из вестибюля в комнату.
Глава – 30 —
Дверь предательски скрипнула, и, сквозь лунный свет, пролегающий через темное небо, он увидел ее. Женская фигура сидела под окном, поджав ноги и опустив на колени голову. Решетчатые окна отбрасывали множественные тени. Двери в соседние комнаты были отворены. Неизвестный сделал шаг. Пол скрипнул, но она не шевелилась. Учтя ошибку, он беззвучно приблизился к ней. Вентиляция монотонно втягивала воздух. В помещении откуда-то возник невообразимый холод. Неизвестный поежился. Под ногой треснула доска, и девушка подняла голову. Он не различил глаз, но ему показались, что в них полыхал огонь. Неизвестный оступился, и она прыгнула. Вспыхнула метка, он запоздало потянул клинок…
Амалия повесилась у него на шее и радостно с стекающими по красивому лицу слезинками целовала его грязную шею.
– Ты вернулся!
Неизвестный с дрожью выпустил оружие из рук. Он едва не убил ее…
– Прости – повторял он, – Прости. А она, не понимая за что, не желала его отпускать.
– Знаешь, тут было так страшно…
– Ты бледна Амалия – сказал чутко Неизвестный, – это пятно на шее… Тебя обидели? – он прижал девушку к себе.
– Они ушли. Ломились, но я не впускала.
Когда ее всхлипывания утихли, Неизвестный продолжил
– Амалия… У меня скверные новости.
– Не мне сетовать на судьбу – ответила девушка.
Неизвестный не знал, как поступить. Он мог подлить масла в огонь, открыв правду, а мог избежать прямого ответа. «Ты не глупец, ложь не приносит облегчения».
– Что-то не так с Декартом?
– У него… есть семья, и…
– Довольно… не хочу знать подробностей, – Амалия задрожала, – Ты его недолюбливал, это очевидно.
Неизвестный с сожалением вздохнул. Она узнает… Невольно. Когда откроется печатная фабрика… Но иначе, восстание не прекратить, а с ним – и бессмысленное кровопролитие. Он поставил на чашу весов любовь той, что дорога ему, и искренность.
– Я не толкал Декарта на смерть, но приложил руку к его гибели. Я… бездействовал. Мне следует уйти?
– Нет, останься. Он использовал меня?
– Не думаю, что он задумывался об этом.
– Считаешь, я купилась на внешний вид и благородные манеры? А еще убеждала себя, что все сложится хорошо, – залилась она в истерике.
– Тебе что-нибудь нужно? – Неизвестный смягчил голос и успокаивающе задвинул шторы, после чего снова вернулся к ней, – Я должен предупредить тебя: скоро вскроются новости, и нам придется жить с этим.
– О чем ты? – пролепетала она сквозь слезы.
– Не торопи события. Ты не одна, успокойся – Неизвестный усадил девушку на колени, – меня ждут дела. Надо проконтролировать исполнение торговцами своих обязательств. И обеспечить перемирие.
– А потом?
– Я весь твой.
– Надолго?
– Срок не имеет значения. Не унывай, я побуду с тобой.
– Значит год? Несколько месяцев? Дней?! – ее затрясло, она попыталась скрыть волнение, но подвели колени, и Амалия медленно опустилась на кровать. Мама оставила ее, затем Декарт, а теперь и он…
– Имеющие
