Европа - Грейг Бек
— Что мы ищем? — спросила Нина.
— У русских есть устройства для личных записей, похожие на наши, — ответил Морган. — Он должен был вести капитанский журнал. Это что-то вроде дневника, куда он записывал свои мысли и слова.
— Значит, какое-то портативное электронное устройство, может, даже небольшой накопитель, — уточнила Нина. — Хорошо, я начну. Я беру эту сторону, ты — другую. Энджи, проверь ящики. Если оно здесь, мы найдём.
Троица принялась опустошать ящики, заглядывать под них, под матрас и под кровать. Они осматривали мебель сверху, внутри и снизу, проверили компьютер и письменный планшет. Затем заглянули в небольшую ванную комнату, и в качестве последнего шага Морган поддел ногтями край зеркала над умывальником и потянул.
Зеркало открылось.
— Здравствуйте, — прошептал он.
Нина выпрямилась.
— Ты шутишь! —улыбнулась она.
За зеркалом обнаружился тайник, а в нём — единственный предмет: гладкая металлическая коробочка размером с пачку сигарет, с клипсой для крепления на пояс.
— iFLYTEK-рекордер, лучшее, что есть у русских для записи. И он всё ещё работает, — сказал Морган, вытаскивая устройство и разглядывая кнопки. Он включил его, и низкий, торжественный голос капитана заполнил комнату.
Спустя несколько секунд Морган, не справляясь с мягким русским говором, выключил устройство. Он снова изучил кнопки и экран с меню, найдя то, что искал.
— Да, отлично, это поможет, — сказал он. Там была кнопка перевода, и он выбрал английский. — Пора послушать призрака, — произнёс он и снова запустил запись.
Голос капитана зазвучал из устройства, но теперь его слова были на английском. Морган пропустил записи о запуске, выходе русской команды из стазиса и посадке, пока не дошёл до момента, где капитан Бодин начал описывать условия на замёрзшей луне. В его словах звучала радость экипажа от успеха, а затем — удивление, когда он рассказывал, как они обнаружили затерянную цивилизацию в ледяной пещере. Настроение было приподнятым, и база на Земле ликовала от их прогресса.
Но затем тон стал мрачнее.
Капитан говорил быстрее, в его голосе появилась неуверенность и лёгкий оттенок страха. Морган не мог представить, в каком положении оказался Бодин, осознавший опасность, грозящую ему и его экипажу, и почти не находивший способов с ней справиться. Или, может быть, он мог это представить, ведь сейчас он и его команда были в положении русских. Морган молился, чтобы они нашли в записи что-то полезное. Впервые в жизни он надеялся, что другой человек действительно покончил с собой.
Он поставил устройство на стол и скрестил руки, пока они с Ниной и Энджи молча стояли вокруг, слушая, как дневник капитана Бодина раскрывает его ужасающее путешествие.
***
Капитан Владимир Бодин издал долгий, измученный вздох.
— Мы искали их, но они нашли нас, — тихо сказал он. — Они были в руинах, и мы их разбудили.
Послышался звук, похожий на скрип стула, затем долгий вдох, прежде чем Бодин продолжил.
— Они вышли изо льда и снега. Из полов, стен, потолков зданий. Были ли они жителями? Не представляю, как это возможно. Владимир, Аня и Евгений были захвачены, а Дмитрий едва ушёл. Он звучал безумно по связи, а когда вернулся, его рассказы казались такими невероятными, что я счёл их бредом сумасшедшего и отправил его в карантин… — Он замолчал, а затем добавил: — Надо было его послушать.
Бодин тихо выругался.
— Но я не послушал. Я организовывал спасательную операцию, когда на сканерах появились три пропавших члена экипажа. Они возвращались, идя по снегу и льду. Я был вне себя от радости. Пока не увидел их. Когда они вошли в поле зрения, я заметил, что на них нет шлемов — как это возможно при температуре минус двести пятьдесят градусов?
— Когда я рассказал об этом Дмитрию, он закричал, чтобы их не впускали. На всякий случай я решил впустить их только во внешний шлюз и держать там в карантине, пока не разберусь, что происходит.
— Я собрал группу безопасности, раздал оружие — просто на всякий случай — и отправился вниз. Со мной пошли Саша, Николай и Михаил.
Мы впустили их в погрузочный отсек и закрыли внешнюю дверь. Они тут же подошли к внутренней и уставились на нас. Я подошёл к маленькому смотровому окну и посмотрел на них. Это были не они. Их лица выглядели так, будто кто-то создал насмешку над человеком, слепив их из зёрен риса. Даже их глаза не искрились человеческой жизнью, но были живыми чем-то другим.
— Тогда они заговорили со мной. Вернее, Евгений.
— Пожалуйста, мой капитан, — умолял он. — Впустите нас. Нам холодно и голодно.
— Это звучало как Евгений. Но я знал, что это уже не он. Когда я отказал, они разозлились. Они очень сильные, но сталь внутреннего шлюза оказалась сильнее.
Они пытались прорваться, и тогда я увидел нечто, что вызвало у меня отвращение и глубокий страх — они могли распадаться на потоки мелких белых червеобразных существ, которые текли по краям дверей, ища малейшие щели. Затем они собирались и формировали чудовищные подобия людей. Или же они принимали иные облики существ, воплощавшие кошмары — возможно, это были исконные обитатели Европы, павшие жертвами этих паразитических чудовищ.
Я решил, что пока они останутся там. Нас, не заражённых, осталось девять, и мы работали над способами борьбы с этой ужасающей инфекцией или её уничтожения.
Я созвал собрание, и мы обсудили идеи. Мы считали, что можем поразить их высоким напряжением или сжечь — у нас были огнемёты. Катерина собрала шоковые палки.
Но тестирование было проблемой. Я не мог рисковать, открывая внутреннюю дверь. К тому же, тот, кто войдёт в отсек для испытания оружия на этих существах, вряд ли выйдет обратно. Это был бы ужасный способ умереть. Или жить, если какая-то часть сознания человека остаётся в этих живых роях.
Мы решили, что единственный безопасный способ — попытаться выманить их из корабля. Мы использовали один из малых выходов: Татьяна вышла наружу и постучала гаечным ключом по внешней двери отсека.
Когда она вернулась, я открыл внешнюю дверь — план сработал, трое заражённых членов экипажа, Владимир,
