Хозяин Чураево. Исчезнувшие в снегах - Елена Владимировна Ляпина

– Ранункулюс Малефика, – ответила Олефтина, затем наклонилась и что-то прошептала ей на ухо.

– Хорошо, поняла, – улыбнулась Лерка.

– Только как ты его понесешь? – поинтересовалась я. – На улице холодно и метель.

– Подберите в сенях какую-нибудь коробку, – посоветовала Олефтина.

Наконец мы распрощались со знахаркой, нашли в сенях подходящую коробку, упаковали в неё цветок и вышли во двор. За то время, что мы сидели в гостях, на улице заметно переменилась погода. Сейчас дул сильный ветер, снежинки больше не были такими крупными и красивыми, а стали мелкими и противными. Я замерзла уже на полдороги, постоянно отворачиваясь от порывов шквального ветра. Метель разбушевалась ни на шутку, в двух шагах ничего не было видно. Лерка с трудом передвигала ноги, борясь со стихией, да ещё в руках держала эту коробку, не тяжелая, конечно, но всё равно – Леркины ладони в тонких перчатках, наверное, закоченели.

– Леран, ты как? – спросила я, видя, что она совсем замерзла.

– Называй меня Валерией, я же просила, – огрызнулась она и пошла быстрее.

– Хорошо, Валерия, прости, – примирительно сказала я, догоняя её. – Я только хотела узнать, всё ли в порядке?

– Норм, – отмахнулась она, ежась от ветра.

– Просто вот это всё… – неуверенно начала я, – ты в печке… Я, честно говоря, испугалась за тебя, что ты там сгоришь.

– Нее… – Она мотнула головой. – Жарко было и душно, но не до такой степени, чтобы сгореть, а потом я, наверное, потеряла сознание или впала в какой-то транс, – неуверенно добавила Лерка.

– Ты что-то видела? – быстро спросила я.

– Когда я лежала вся в поту, задыхаясь, и тоже почти потеряла сознание, то в тот момент кто-то открыл заслонку, но это не была баба Оля, – очень тихо произнесла Лерка, робко выглядывая из-за высокой коробки.

– А кто?

– Мне показалось, что какой-то мужчина. Самого человека я не видела, только руки – очень сильные и мускулистые – такие только у мужчин бывают, – объяснила она.

Я судорожно сглотнула. Мне ведь тоже показалось, что в доме ещё кто-то был, тот, кто перенес меня на диван, не хрупкая же Олефтина.

– И что потом было? – спросила я.

– Потом я слышала странный шепот, будто кто-то с кем-то перешептывался, – ответила Лерка. – Но голоса были хриплые, какие-то потусторонние что ли, – закончила она.

От её слов по моей коже пробежал озноб. Всё что было связано с мистической силой вызывало во мне панику и страх, а Лерке, похоже, было всё равно. Это тоже пугало меня, я не узнавала её, с приездом сюда она как будто изменилась.

Между тем буря усиливалась. Снежные вихри носились по дорогам, сбивая с ног, а сверху всё сыпало и сыпало. Наши следы мгновенно заметало. Идти стало труднее, мне казалось, что я больше ничего не вижу, кроме этого снега. Я надеялась, что Никита уже приехал и догадается пойти нам навстречу, но его всё не было.

Вскоре я увидела огни нашей дачи, и мое настроение улучшилось, но, чем ближе мы подходили к дому, тем всё четче я видела, что у ворот нет ни одной машины. Мне стало ужасно тревожно, ведь мы долго пробыли у Олефтины, и за это время Никита уже должен был вернуться из магазина. Ещё была надежда, что он отправился на машине за нами, но в темноте перепутал дороги и свернул куда-то не туда или проехал дальше.

Как только мы вошли в дом, я, не раздеваясь, а только скинув сапоги, тут же прямо так, в пуховике, помчалась на второй этаж, в надежде оттуда дозвониться до Никиты, ведь больше нигде не брал сигнал. На лестнице мне попался Роберт, мне он показался каким-то смущенным, растрепанным, но сейчас мне некогда было об этом думать.

– Никита приезжал? – тут же спросила я.

– Нет, – Роберт мотнул головой.

– А что ты делал наверху?

– Звонил отцу, – ответил он и показал мне смартфон, который сжимал в руке.

– Можно дозвониться? – радостно воскликнула я.

– Угу, – кивнул он.

Я рванула наверх, и Роберту даже пришлось спешно прислониться к перилам, чтобы дать мне дорогу, потому что я понеслась как ураган. Вбежав на площадку, я сразу же толкнула дверь в Ксюшину спальню и, не обращая внимание на то, что Ксюха подскочила на кровати от моего столь неожиданного появления, стала набирать номер, даже не посмотрев, есть ли сигнал. К счастью, пошли гудки и раздался далекий голос Никиты:

– Диана!

– Никита, ты где? – заорала я в трубку.

– Диана, прости, не сердись. Деревенский магазин оказался закрыт, местные мне сказали, что если проехать дальше за лес, то там, возле шиномонтажки, есть ещё маркет, вот я туда и погнал, – стал оправдываться Никита. – Там встретил Лёву и Дениса. Ну, мы и накатили. Диан, прости. Завтра с утра сразу обратно, – быстро проговорил он, пока я не начала его отчитывать. – Я всё понимаю, я не должен был так поступать, ну, так получилось.

– Ладно, – устало проговорила я. Ругаться с ним у меня не было ни сил, ни желания. Вот вернется домой, тогда получит по полной!

– Целую, любимая! – как-то натужно прокричал Никита, и разговор тут же оборвался, голосовой бот равнодушно сообщил мне, что абонент находится вне зоны доступа.

Я посмотрела на экран, индикатор показывал, что связь больше не ловила.

– Прикинь, они там бухают! – сказала я Ксюхе, расстегивая молнию на пуховике.

– Кто? – переспросила Ксюха, закутываясь поглубже под одеяло.

– Мой Никита, Лев и Денис, – ответила я, сняла пуховик и бросила его на спинку кресла, затем, усевшись в него, вытянула ноги.

– А где – там? – всё ещё не понимала Ксюха.

– В шиномонтажке, куда они уехали менять колесо на Лёвиной машине, – пояснила я.

– Аааа… – протянула она, и тут же села на постели. Я заметила, что спина у неё была голая, значит, она спала почему-то без одежды. – А при чем тут твой Никита?

– Потому что он тоже туда уехал! – повысила я голос. Я злилась из-за того, что Ксюха не могла быстро сообразить, хотя, наверное, я сама была в этом виновата, она же не знала, что Никита отправился за пивом. – Вернее, он поехал в магазин в какую-то деревню около этой шиномонтажки, встретил там Лёву и Дениса, и теперь они все втроем где-то там бухают, – я постаралась как можно доходчивее