Повести и рассказы - Джо Хилл

А ещё у нас есть Конгресс, и Президент, и все эти Моральные большинства[184], которых весьма расстраивают новые веб-страницы на Адских доменах. Слышали же, как они разглагольствовали о том, что детям показывали стримы на Flickr со слепыми трехголовыми козлами, громко чавкающими внутренностями их любимых бабушек и дедушек? О, ещё ведь был ролик на YouTube, в котором какой-то демон, Ваал или кто-то ещё из их братии, зачитывал свой куплет в жанре хип-хопа «Голова в коробке»[185]. Должна признаться, я над ним от души смеялась, особенно когда он открыл коробку. Там внутри оказалась реальная поющая голова того музыканта, что был обезглавлен несколько лет назад, в результате аварии его лимузина. Ну, у большинства зрителей просто нет чувства юмора.

Это я к чему — теперь я могу снова поговорить со своим бойфрендом. Это было малость странно, когда он в первый раз постучался ко мне в мессенджер. Мы попробовали видео-чат, и прикиньте — у него не было лица… ну, фигурально выражаясь, оно было, но просто кто-то его срезал, и оно висело на крюке за его спиной. Теперь мы просто переписываемся текстовыми сообщениями и обмениваемся смайликами. Он постоянно шлёт мне милые короткие сообщения, на комп или на мобильник, типа: «Детка, я весь горю из-за тебя», или «Малышка, если ты меня простишь, меня завтра не высекут стальными шипами дьявольской травки». И это выглядит так мило и искренне, ведь он так старается впечатлить меня, чтобы я простила его за содеянное. А я только смеюсь и радуюсь — после каждого воспоминания о том, как он вступил в перестрелку с копами вместо того, чтобы сдаться. Я бы радовалась вдвое меньше, если бы он попал в тюрьму — особенно после того, что он сделал с моей лучшей подругой Кэти. Теперь от Кейт я не получаю никаких вестей. Я думаю, что в раю нет электронной почты. Боже, как же я по ней скучаю…

Несмотря на это, получение сообщений от моего бывшего — всё же самая лучшая и клёвая часть моего дня. Ой, кстати, он вроде как прислал мне что-то прямо сейчас. Так… говорит, что только что его кормили. Его заставляют поедать большое ведро жёстких извивающихся личинок, которые откладывают яйца в горле. Всё, мне пора идти, надо ответить на его сообщение. Он говорит, что они реально мерзкие, прямо личинки-демоны. Хочется сказать ему: «Держу пари, что с солью они неплохи».

Перевод: Владимир Автайкин

Складной нож

Joe Hill. "Jackknife", 2017

Жена Денниса Лэнга нашла его переписку и велела собрать вещи и съехать к концу дня. Он сказал, что если это что-то меняет, то это были всего лишь сообщения. Он же её не трахал. Хелена ответила, что нет, не меняет. Деннис не стал дальше спорить. Он снял домик через «Эйрбиэнби» в восьми милях отсюда, в Ороно, подумав, что хотя бы будет проще добираться на работу.

Прошло шесть дней, прежде чем он впервые увидел дерево.

К тому времени работы у него уже не было — вот тебе и переезд поближе к университету — и гулять по лесу он мог теперь сколько угодно. Он поставил себе правило: сначала прогулка, потом можно выпить или написать ей, хотя Паркер Таунсенд уже не отвечала на его сообщения. Правила нужны, и их надо соблюдать, иначе ты окончательно пропал.

Хотя гулять ему почти никогда не хотелось, он всегда был рад, что вышел, хотя бы потому, что это вытаскивало его из дома. «Эйрбиэнби» был унылым одноэтажным ранчо с двумя спальнями, тёмно-коричневым снаружи, с жёлтыми ставнями, в конце гравийной дороги длиной в милю, зажатым в тени сорокафутовых сосен. Внутри было темно даже днём. Деревья душили дом тенью. На подвесном потолке расплывались пятна цвета чая, будто на чердаке сдохли животные и просочились сквозь доски. Может, так и было: там точно кто-то жил, по ночам скреблись, словно дрались за гнездо.

Снаружи было лучше, даже когда он шлёпал в промокших ботинках, папоротники хлестали по голеням, а комары звенели в ушах. Каждый день он шёл одним маршрутом: через лес за домом к тропе, петлявшей среди миль северного мэнского леса. Дорога огибала пруд с камышовыми, топкими берегами — водоём, по форме напоминавший лошадиный член. На круг уходило сорок пять минут.

Он был благодарен зелёному мраку, сочащимся соснам, тишине, будто мир затаил дыхание. Единственный намёк на современность встречался на середине пути: около четверти мили тропа шла параллельно Стиллвотер-авеню, отгороженной лишь тонкой стеной из сосен. Сквозь деревья Деннис видел магазин тракторов, «Доллар Стор», «Данкин», заправку «Мобил». У входа на заправку обычно ошивался парень в потрёпанном свитере Университета Мэна с картонной табличкой:

БЕЗДОМНЫЙ ГОЛОДНЫЙ ВЕТЕРАН

ЛЮБОВЬ БЕСПЛАТНА, А ОБЕД СТОИТ ДЕНЕГ

Деннис думал, что бродяга предпочитает жидкие обеды: сидит у тропы с бутылкой «Файрболла», пахнет Рождеством. У него был кот — чёрный, с белым треугольником на лбу и глазами пронзительного, неземного голубого цвета. Деннис наклонился погладить его, но бродяга покачал головой.

— Не стоит, если дороги пальцы, — сказал он.

Деннис убрал руку и пошёл дальше.

Всё это он заметил, не прожив и недели в мрачном доме в Ороно. Наверное, он каждый день проходил мимо дерева-монстра, не замечая его. Может, так и не увидел бы, если бы однажды утром, в двухстах футах от дома, не понял, что хочет по-маленькому, а с похмелья было лень возвращаться. Дождь хлестал сквозь листву, когда он свернул с тропы, расстёгивая джинсы. Он замер, сунув руку в расстёгнутую ширинку. Вот оно.

Он не знал, что это сикамор, вообще ничего не знал о деревьях. Оно клонилось назад, будто его частично вырвали из земли, корневая плита торчала из почвы, открывая тёмную пасть, похожую на злобный, кричащий рот. Ребёнок легко провалился бы в эту дыру и исчез. Был март, деревья вокруг пруда покрывались почками, но это стояло голым, будто глубокая зима. В семи футах над корневой плитой зияли две дыры, одна чуть выше другой. Глаза, подумал он. Ветви, как десятки кривых, артритных пальцев… пальцы скелета-великана.

Взгляд скользнул вверх и вниз — и тут он увидел: бледный блик чего-то, вонзившегося в ствол, примерно в трёх футах под одним из «глаз». Похоже на осколок кости. Он шагнул по хрустящим листьям и старым веткам —