Левиафан - Хелен-Роуз Эндрюс
Мэйнон подал знак секретарю, чтобы тот прекратил писать. Несколько мгновений судья сидел молча, опершись подбородком на сомкнутые в замок руки и погрузившись в задумчивость. Затем он заговорил, тщательно подбирая слова:
— Мне кажется, у нас нет достаточных улик против Джоан Гедж и ее матери. Во всяком случае, недостаточно, чтобы привлечь их к суду.
— Их отпустят?
Последовала долгая пауза.
— Нет, — медленно произнес судья. — Пока нет. Нам еще предстоит обыскать коттедж миссис Гедж, а также провести осмотр у вас в доме.
Я согласно кивнул, с самого начала ожидая нечто подобное. Ну что же, нам скрывать нечего.
— Кроме того, сегодня во второй половине дня состоится допрос Криссы Мур, — продолжил судья. — Учитывая, что девушка ничего толком не сообщила о себе — кто она, откуда родом, не было ли с ее стороны намерения… соблазнить вашего отца… Похоже, против нее у нас имеются более веские улики.
— Она что-то сказала в свою защиту, пыталась оправдаться? — спросил я.
— Ни слова. С тех пор как ее арестовали — молчит как немая.
— Она всегда была тихой, — внезапно подала голос Эстер.
Мы дружно посмотрели на нее. Сестра, казалось, смутилась, что заговорила без приглашения. Но, увидев наши вопросительные взгляды, добавила:
— Это было дурное молчание, непочтительное.
Мэйнон вздохнул:
— Ну как бы там ни было, девушку невозможно принудить говорить в теперешнем ее состоянии…
— В каком состоянии? — спросила Эстер.
Сестра сидела боком ко мне, так что я видел ее чистый профиль. Моим первым желанием было предложить ей какую-нибудь ложь. Однако фитиль уже тлел, и мои выдумки только усложнили бы ситуацию.
Я взял Эстер за руку и заговорил как можно мягче:
— Девушка утверждает, что беременна…
Пальцы сестры напряглись.
— Но это, конечно же, нелепая выдумка. Я убежден, она просто ищет способ избежать суда.
Сестра тихо заплакала, уткнувшись лицом в ладони. Мэйнон выглядел растерянным. Но Резерфорд с нескрываемым восхищением смотрел на Эстер. Я понял — пора уходить, и поднялся со стула.
— Моя сестра расстроена. Я отвезу ее домой, если от нас больше ничего не требуется.
Мэйнон торопливо кивнул. Перед уходом я решил напомнить судье о помощи, которую он пообещал нам.
— Еще раз хочу поблагодарить вас, сэр, — сказал я, — за ваше предложение прислать своего лекаря. Само собой, я оплачу все расходы.
Последовал обмен любезностями. Мы покинули кабинет судьи и двинулись вниз по лестнице. Я шел, опираясь на деревянные перила, передо мной спускался Резерфорд, поддерживая горько всхлипывающую Эстер. Каждый шаг отдавался болью в ноге. Похоже, моя рана открылась. Внезапно я всем телом ощутил накопившуюся усталость и постоянное недосыпание. Оказаться бы сейчас в чистой и теплой постели — мысль представилась невероятно соблазнительной, но я отогнал ее. Впереди меня Эстер склонилась к Резерфорду, позволив ему крепче подхватить ее под локоть. Кавалер был чрезвычайно внимателен и не переставал что-то бормотать ей на ухо. Как ни напрягал я слух, мне не удалось уловить ни слова, но то, что видели мои глаза, приводило меня в изумление: неужели сестре нравится это гнусный льстец?! То, что Эстер приглянулась Резерфорду, учитывая ее молодость, скромность и набожность, я мог понять — похоже, он был из тех мужчин, кто ценит подобные качества в девушке, — но чтобы сестра ответила ему взаимностью — невероятно! И тем не менее вот она стоит посреди выложенного плиткой нижнего холла, слезы высохли, а на бледных щеках появилось слабое подобие румянца.
— Мистер Резерфорд, — подходя к ним, я старался не хромать: если сестра увидит, с какой болью дается мне каждый шаг, она снова разволнуется, — я хотел бы поговорить с той девушкой прямо сейчас.
— С девушкой? — напустив на себя рассеянный вид, переспросил Резерфорд. — С ведьмой? Не думаю, что вам удастся ее разговорить. Я несколько часов провел у нее в камере — безрезультатно. Молчит как рыба.
— И все же. Я попытаюсь. Хочу поговорить с ней, а также с миссис Гедж и Джоан.
Резерфорд заколебался. Я видел, что его так и подмывает отрезать «нет», но, покосившись на Эстер, он прикусил язык и неохотно кивнул:
— Ладно, я предупрежу констебля.
Резерфорд нырнул в низкую каменную арку, за которой, как нетрудно было догадаться, находился проход в тюремные камеры. Отсутствовал он совсем недолго, буквально через пару минут вновь появился на пороге и поманил меня, приглашая спуститься.
Прежде чем уйти, я усадил Эстер на свободную лавку в дальнем углу холла.
— Подожди здесь. Я скоро.
Сестра вцепилась мне в запястье.
— Тебе обязательно идти туда?
— Ты ведь пошла. Я считаю тебя очень храброй, Эстер.
— Нет. — Сестра покраснела. — Это был мой долг. И моя обязанность перед Господом.
— Ну вот, теперь настал мой черед. А пока меня нет, мистер Резерфорд побудет с тобой. Не бойся, я не задержусь.
Серые квадратные плиты зала для посетителей уступили место грубо обтесанному камню винтовой лестницы, ведущей в камеры. Спускаясь по ней, я думал об Эстер, чьи маленькие ножки совсем недавно ступали по этим камням. Я представил, как трепетало ее сердце, когда она погружалась в сумрак подземелья, оставив позади дневной свет. На мгновение я почувствовал себя виноватым, что в этот момент меня не было рядом. Но затем на память пришел разговор с Мэйноном: похоже, у того сложилось благоприятное мнение обо мне. Возможно, с его помощью я сумею получить профессию юриста. Тогда буду в состоянии содержать сестру и помогать отцу, если, конечно, ему суждено поправиться.
Тюрьма не произвела на меня особого впечатления. Мне уже приходилось бывать в подобных местах. Однажды — случай, который не был известен ни отцу, ни сестре — меня арестовали за пьяный дебош. Не помню, как оказался внизу, в камере — туман в голове был слишком густым, — но зато отлично запомнил, как поднимался наверх, после того как меня отпустили, вытряхнув все до последнего пени, — плата за
