Забери меня отсюда - Софья Валерьевна Ролдугина
– Так, – произнёс старый хозяин, отступая на шаг. – Так, – повторил он. – Вы же не думаете, что это что-то меняет?
– О, это меняет всё, – весело и зло прозвучал знакомый голос у Тины за плечом. – У тебя больше нет заложников. Это некоторым образом развязывает мне руки. И привет, Брада, – давно не виделись. Что за имечко дурацкое, кстати? Мог бы на современный манер Брэдом назваться, если приспичило.
Чейз Ривер опустил морщинистые веки и словно в задумчивости сунул руку в карман брюк. Рыже-красные лилии за его спиной широко распахнули зевы, точно вскрикнули беззвучно, и начали ронять лепестки.
Один за другим, один за другим – быстро и неотвратимо.
– Прелюбопытный вопрос на самом деле, – ответил он спокойнее, чем можно было бы предположить. – Из-за тебя я лишился всего. И мне явился вопрос: «Что ты делаешь?». «Преследую реку», – ответил я, ибо это было правдой. Так мне открылись истина – и путь. Из века в век меня спрашивали, кто я, и я отвечал: «Тот, кто преследует реку». Чейз Ривер.
– Какая душераздирающая история, – вздохнул Кённа, делая незаметное движение рукой. Пара тоненьких ивовых прутов перед Уиллоу и Маркосом окрепли, вытянулись… и вот уже торчали крест-накрест вонзённые в землю два синих копья. – Я бы не выдержал – столько одинаковых вопросов на протяжении столетий. Есть такое классное изобретение, визитные карточки, не слышал? Очень облегчает жизнь.
– Твой болтливый язык и твоя гордость…
– Да-да, «Дерзкий Владыка», в прежние времена прозвища просто так не приклеивались. Легче убить, чем переделать, но где все эти дураки, которые пытались от меня избавиться? – Кёнвальд потупился. – Одного, впрочем, вижу, стоит передо мной, изображает обесчещенного джентльмена… Не в том смысле, разумеется. – Он повернул голову к Тине: – Сердце моё, ты как? Прости, что не смог вырваться сразу. Надо было хорошенько спрятать беднягу Киана, он, право слово, не заслужил всего этого бардака. Славный парень, хотя и немного зелёный.
Против воли Тина хихикнула. Тянущая боль под рёбрами, дурное предчувствие, принявшее физически ощутимую форму, немного поутихла. Но что-то было странное с речным колдуном; что-то в его движениях, немного скованных, в манере поворачиваться всем корпусом, словно боясь потревожить больной участок…
– Ты здесь давно? Только не говори, что шевеление по левую руку мне померещилось.
Кённа сощурился.
– Заметила, значит… Примерно с середины автобиографического монолога вот того достойного потомка южан, – кивнул он на Маркоса. – Специфический рыбный душок от Брады почуял сразу и решил сначала оглядеться. Не зря. Вы справились. Только вот… – Он столкнулся глазами с Уиллоу и осёкся.
Девчонка яростно растёрла щёки, хотя уже не было и намёка на слёзы.
– Если извинишься сейчас – поколочу. Я сама виновата. Не надо было ехать одной. У него теперь камни.
– Знаю, милая, – мягко ответил Кёнвальд. – Но мы это как-нибудь переживём.
– Переживи-ка сначала это!
Чейз Ривер не произнёс фразу – пророкотал, проревел, как водопад, как буря с градом. Одновременно он вскинул руку вверх; вокруг неё вытянутым ромбом застыли четыре багровых камня. Разбежались по земле чёрные концентрические круги, точно годовые кольца на спиле старой осины, и ропот пробежал по цветнику, и треснули стёкла в доме Саммерсов… И – четыре огня вспыхнули вокруг Кённы.
Он выгнулся, вытянулся на мысках, часто задышал.
Прикусил губу; капля крови стекла из уголка рта и…
…и всё закончилось.
Старый хозяин реки выглядел озадаченным.
– Ты должен был умереть. Это последние камни.
Кёнвальд согнулся, упираясь ладонями в колени, глянул исподлобья. Изрядно отросшая белёсая чёлка липла к взмокшему лицу.
– Мало ли кто что должен. И кому. Если я начну долги считать, Брада, тебе мало не покажется… Ну что, моя очередь бить?
Чейз Ривер не ответил. Обвёл взглядом всё поочерёдно – ивы Уиллоу, два копья, костяной нож Маркоса, ружьё Тины, сложенные щепотью пальцы речного колдуна – и метнулся в сторону. Только и мелькнули в зарослях пёстрые сорочьи перья. А Кённа выстоял ещё секунд десять, точно прислушиваясь к чему-то неведомому всем своим существом, и пал на одно колено, оттягивая горлышко водолазки.
– Душно, – просипел он. Глаза почти закатились, из-под век белели полоски без зрачка. – Мне нужно… воды… к воде.
Кожа ниже шеи у него была опалённой, потрескавшейся, пергаментно-сухой – как тогда, на руках, только в десять, в тысячу раз хуже.
Глава 31
Забери меня отсюда
Они будто бы победили. Чейз Ривер бежал, поджав хвост, когда понял, что атака не возымела действия, и словно бы позабыл все свои хвастливые угрозы. Но ивы не спешили водить хороводы и распевать торжествующе: «Трус, трус, позор тебе». Мир точно замер; не был насильно остановлен, обездвижен, как прежде, под действием злого колдовства, а боялся шелохнуться, чтобы не доломать надломанное, окончательно не расколоть треснутое, не выбить остатки жизни из покалеченного.
Тина тоже застыла, страшась вдохнуть поглубже.
Кёнвальд слабел с каждым мигом, истончался – не буквально, конечно, однако ощущение его присутствия угасало. Уиллоу глядела на учителя с отчаянием, она подалась всем телом и вытянула руку к нему, но дотронуться не решалась; пальцы подрагивали, пытаясь за воздух зацепиться. Маркос поддерживал её за плечи; его нож исчез без следа. Никто ничего не говорил, но это несказанное «что-делать-что-делать-что-делать», панический и растерянный речитатив, волнами расходилось вокруг. Точно ни у кого не осталось ни сил, чтобы действовать, ни даже воли, чтобы собраться и придумать что-то.
«Значит, это должна быть я».
– Телефон работает. Хорошо. – Тина не узнала собственный голос; он был спокойным, уверенным, энергичным. – Ривер отступил, так что людям обычным ничего не грозит. Значит, вызываю полицию.
– Зачем? – хрипло отозвалась Уиллоу и несколько раз моргнула с усилием, словно пытаясь вернуться в реальный мир.
– Затем, что здесь, насколько я поняла, произошло убийство. А ещё надо передать тело Джека Доу властям.
Слова были безжалостными, однако они пробили завесу оцепенения.
Уиллоу вдруг скрючилась, сжалась в комок и разрыдалась; Маркос сглотнул судорожно и обнял её как мог, поглаживая по голове и по спине. Кённа ругнулся и рывком встал, шатаясь. Он стал бледнее смерти, но взгляд его прояснился, вспыхнула потускневшая было синева. Тина приблизилась к нему и подставила плечо, аккуратно притягивая к себе.
Тощий речной колдун оказался куда тяжелее, чем можно было представить.
– Что я могу сделать для тебя сейчас? – спросила она в упор, не позволяя даже тени сомнения проскользнуть
