Забери меня отсюда - Софья Валерьевна Ролдугина
Тина была твёрдо уверена, что он описывает Йорка, но благородно промолчала, дабы не оскорблять Пэг подозрениями, пусть даже заочно.
Уиллоу такой деликатностью, увы, не обладала.
– Напоминает, ещё как напоминает! – бессовестно расхохоталась она. – И чего реальному образцу не хватило до идеала?
– Не поверишь – длинных волос, вот так собранных, – серьёзно ответил Кёнвальд, пытаясь свободной рукой соорудить из своей густой, но слишком короткой шевелюры подобие конского хвоста. – А ещё умения говорить возвышенно, поэтично и туманно. Так что возможности среднестатистического трепла ты явно недооцениваешь, Уиллоу… Холмы и Корона, вот ведь нахватался. – И он со вздохом приложил руку к челу. – Конечно, я хотел сказать – возможности риторики.
Они препирались ещё пару минут, на удивление синхронно поглядывая на сковороду с закипающим соусом. Маркос к тому времени закончил рисовать череп, перевернул лист и начал набрасывать женский профиль, чем-то напоминающий Уиллоу.
– Мне, что ли, тоже делом заняться, – вздохнул Кённа и погладил вспрыгнувшую на стол Гекату. – Ты сегодня героиней была, да, красавица? Ух ты, коготочки… Или, может, мне предаться заслуженному безделью?
– Ты хотел поколдовать, чтоб проверить, как я очистила камни, – мстительно напомнила Уиллоу и украдкой щипнула кошку за хвост. Досталось за это, разумеется, Кёнвальду, который не успел вовремя отдёрнуть руку. – Вот и проверяй.
– Почему бы и нет, – пожал он плечами. – Надо придумать что-то простое, но не совсем бесполезное… Ах, да, я же обещал Реджинальду Йорку, что мы кроваво отомстим его напарнику-предателю. Уиллоу, неси инвентарь.
Девчонка оживилась.
– Клещи? Топор? Кочергу?
– Блюдо с водой, – невозмутимо ответил Кённа. И добавил с таким выражением лица, что у Тины коленки неприятно ослабели: – Сначала его найти надо. Кочерга нам понадобится потом.
Блюдо ему предоставили – красивое, серебряное, с изображением колосьев на дне; с водой тоже проблем не возникло. Он дождался, пока поверхность успокоится, затем пошептал над ней и кончиком мизинца прикоснулся к центру; разбежались круги к краям – тоненькие, дрожащие, и каждый следующий словно раздвигал завесу, открывая окошко в неведомое.
И оно, это неведомое, речному колдуну явно не нравилось.
– Так, возлюбленные мои друзья и соратники. Отвлекитесь, пожалуйста, от мук творчества, сладострастной лени… и от кулинарии тоже, – добавил он с сожалением. – Тут есть на что взглянуть.
Все сгрудились вокруг блюда.
По мнению Тины, впрочем, рассматривать там было нечего – просто дёрн с высохшей травой, колючки какие-то, желтоватый округлый камень…
«Камень?!»
Она охнула, прижимая пальцы к губам.
– Черепушка, – уверенно поставил диагноз Маркос. – Получается, что этот коп умер и быстро разложился?
– Угу, и травой зарос, – поддакнула Уиллоу. – На мой дилетантский взгляд, умер он лет пять назад.
Кённа нехорошо сощурился.
– Возможно, чуть меньше. Но, так или иначе, примерно в то время, когда в городе появились «Перевозки Брайта», а лихой ветер занёс туда Доу. И вот уже много лет в напарниках у бедняги Реджинальда Йорка ходит неведомая тварь, хорошо, если просто двойник-шпион. Так… А это что такое?
По воде с одного края прошла рябь – странная, будто бы рыжеватая. Кёнвальд нахмурился и, поместив сложенные щепотью пальцы прямо над блюдом, медленно развёл их – так увеличивают кадр на сенсорном экране. Но эффект был обратным: картинка отдалилась. Стало видно кусок помойки, за ним – заросли вроде бы вереска, чуть дальше – стройку…
Ближние кусты отчётливо шатались. Кённа прикоснулся ногтем к изображению, и под переплетением веток чётко проступил лисий силуэт. И это был не драный, вечно голодный, невзрачный лисёнок из тех, что иногда попадались на окраинах Лоундейла, а здоровенный зверь с умным взглядом.
– Не может быть, – выдохнул колдун.
Он вскочил на подоконник, оттолкнулся и взмыл вверх, над крышей. Прозвучала неразборчивая мелодичная фраза, похожая то ли на отрывок песни, то ли на заклинание, а через несколько секунд над садом разнёсся счастливый, лёгкий смех.
Кёнвальд спустился на окно; голубые глаза горели, как два волшебных огня.
– Лисы в городе, лисы повсюду! – с искренним, почти детским восторгом воскликнул он. – Свита Эйлахана уже здесь! Значит, и он близко!
Уиллоу счастливо завизжала и от избытка чувств обняла Маркоса, чмокнула его в щёку. Тина тоже хотела порадоваться; правда хотела.
Но перед глазами стояла рухнувшая стена, покрасневшие камни и – почему, знать бы – череп детектива Эдварда Роллинса.
«Только бы не было поздно».
Глава 30
Сердце
Ночь прошла в эйфории. Очень долго ни Уиллоу, ни Маркоса невозможно было уложить: они вместе с ошалевшими кошками метались от чердака до подвала, а вопили так, словно разом вернулись в босоногое беззаботное детство, одна лет на двенадцать, другой лет на десять. Лисов и правда появилось огромное количество; двое даже забрели к самому порогу, на радость Кённе. Он загладил и зачесал их до практически одомашненного состояния, но от любезного приглашения переночевать в холле пушистые гости отказались. Они дождались угощения, вежливо тявкнули напоследок и растворились во мраке.
– Говорят, ещё много дел, – задумчиво произнёс колдун, сощурив пылающие голубым огнём глаза. – Интересно, каких?
Потом был глинтвейн, состряпанное на скорую руку сырное печенье и целый ворох историй от Кёнвальда: о любви человечьего колдуна к волшебнице-фейри, когда всё едва не закончилось трагедией; о шашнях степных духов с ханскими жёнами; о жестоких, но завораживающих Играх, которые устраивал время от времени Эн Ро Гримм, Пастырь бедствий, в своих владениях; о буйных, не всегда благосклонно встречаемых людьми увеселениях фейри, в которых он, Кённа, принимал самое деятельное участие вместе с неким Энной и ещё с одним приятелем, который появлялся в рассказах то под прозвищем Златоглазка, то под длинным, певучим именем – Господин звонких флейт, багряных закатов и цветущих лугов…
– …вот так мы умыкнули из-под венца герцогскую дочку и выдали её за странствующего рыцаря-скрипача, у которого в одном кармане гнездился восточный ветер, а в другом – северный. То был воистину удачный брак, за который стоит поднять полный кубок! – заключил Кённа и прикончил стакан с глинтвейном. – Нет, надираться в компании непьющих – хуже, чем в одиночку… О, а мелочь-то наконец сморило.
Уиллоу и Маркос и впрямь уснули; они лежали на диване вповалку, как котята, обнявшись во сне, под одним пледом, а между ними сладко дрыхла Альвильда, дёргая рваным ухом.
– Я тоже отключаюсь, – призналась Тина. – Хотя надо по-хорошему позвонить Оливейре и сказать, что его младший сын
