Острова Теневых Символов. Том 3 - Дмитрий Янтарный
— Наоборот, даже хорошо, что эта маленькая мразь несколько минут помариновалась и сполна осознала, что наказание неизбежно, — мягко сказал стревлог, подходя к орку, который обречённо заскулил, — это позволит сделать урок, что я собираюсь ему преподать, более запоминающимся…
Но едва Ундьяш взмахнул появившейся красной верёвкой, как его снова прервал Ансильяш.
— Брат, прошу тебя, — мягко сказал он, — сегодня такой замечательный день. Я прибыл в место, в которое так давно хотел попасть. Давай сегодня никто никого не будет бить. Мы выплатим долг этого бедолаги. Я, — Ансильяш весьма убедительно запнулся, после чего неловко опустил взгляд, — достаточно насмотрелся на подобное… в своей прошлой жизни.
— Что ж, будь по-твоему, брат, — Ундьяш опустил свой мерцающий красный хлыст — и несколько секунд спустя в его руках появился… деревянный туесок, на откидной крышке которого мерцал какой-то знак, — но тогда сделаем так. Я всё равно уже, считай, расстался с этими деньгами. Так что пусть они пойдут на общее благо. Вот это, — он указал на знак на крышке, — личная печать нашего Мастера. В такие короба мы собираем средства для нуждающихся. На эти деньги те наши братья, которые попали в трудную жизненную ситуацию, будут накормлены, и им предоставят ночлег. На день, два, три… сколько им будет нужно, чтобы встать на ноги. Собирать деньги мы можем в любой точке острова, а вот сдавать — только в специальных пунктах контроля за пожертвованиями, и каждой монете ведется строгий учёт.
— Какое важное дело, — с одобрением сказал Ансильяш, после чего повелительно указал рукой, — Рен, дорогой, положи в этот коробок 17 золотых за почтенного паромщика и ещё 20 — за всех нас.
Сареф послушно вызвал Системный Инвентарь и, отсчитав нужную сумму, ссыпал её в подставленный туесок.
— Благодарю тебя за щедрость, брат, — благодарно кивнул Ундьяш, — даю слово: я завтра же отправлюсь в ближайшее крупное селение, и уже через 2 дня эти деньги пойдут в дело.
— Вот только с этим говнюком… с ним не всё так просто, брат, — деликатно продолжил Ундьяш, — он уже третий раз не возвращает мне деньги — и третий раз его спасает счастливая случайность. Если ему и сейчас всё сойдёт с рук — он вообще обнаглеет сверх меры. Поэтому, хорошо, раз тебе неприятно — то бить его мы не будем. Но ему нужно преподать урок, понимаешь, брат?
— Преподать урок? — Ансильяш равнодушно взглянул на орка, который умоляюще на них смотрел, после чего коротко кивнул, — что ж, можно и преподать урок. Кали, дорогая, — Ансильяш махнул рукой в сторону Ванды, — от этого орка невероятно смердит, и мы все вынуждены были терпеть этот запах всю поездку. Ему стоит уяснить, что если уж он оказывает услуги — то следует соблюдать хоть какие-то стандарты чистоты. Окуни его несколько раз в воду.
— Да, хозяин, — бесстрастно ответила Ванда, взмахнув рукой. В следующий момент появившиеся чёрные лапы Красса схватили паромщика за лодыжки и, протащив его шагов на двадцать в сторону моря, чтобы хватало глубины, окунули его в воду. Подержав орка в таком положении 10 секунд, Ванда вытащила его на воздух. Бедолага брыкался, кашлял и отплёвывался, но Ванда дала ему, самое большее 3 секунды, после чего снова погрузила бедного орка в воду, держа его вверх тормашками.
— Достаточно? — бесстрастно спросила Ванда после того, как повторила эту процедуру 5 раз.
— Ещё, — невозмутимо ответил Ансильяш, бросив короткий взгляд на остальных стревлогов, что жадно наблюдали за этим наказанием, — необходимость поддерживать себя в опрятности перед заказчиками — такой же важный урок, как и умение отдавать долги. Пусть он его тоже хорошенько усвоит.
На седьмой раз орк почти не барахтался. На восьмой он уже даже перестал жалобно скулить. Когда Ванда вытащила его в девятый раз, бедолага уже даже не шевелился. Она вопросительно посмотрела на Ансильяша: даже отыгрывая хладнокровную и безжалостную исполнительницу, она всё же не могла сходу подвести живое существо к смертельной черте. По крайней мере, не за то, что этому идиоту было лень лишний раз помыться.
— Ещё давай, ещё, — подстегнул её Ундьяш, — не переживайте, пока этот кусок говна находится в сотне шагов от своего плота — он не может умереть, я это точно знаю. Ничего ему не будет. Давайте, давайте, давно я так не веселился!
— Думаю, достаточно. Наказание — это, конечно, важно, но и с ним не стоит усердствовать, — властно сказал Ансильяш, и Ванда с огромным облегчением перевернула паромщика в лапах, после чего начала сжимать его грудную клетку с двух сторон. Несколько секунд спустя орк закашлялся и исторг из себя воду, которой он нахлебался до этого. И уже после этого перетащила Ванда его на берег, усадив его на землю так, чтобы бедолага встал на колени точно перед Ундьяшем.
— Ну, вот это совсем другое дело, — весело заявил Ундьяш, потирая руки, — давненько я так не веселился. Эх, жаль, что моя верёвочка по другой части. Ладно. Ну что, дружок, боюсь, в таком состоянии обратно ты уже не поплывёшь. Так что оставайся на ночь тут. С учётом того, что ты теперь чистый, мы тебе даже постель выделим.
— Нет… не надо… пожалуйста… — орк развернулся и, плюхнувшись плашмя на песок, пополз к своему плоту, — я… поплыву домой… поплыву…
— Да куда ж ты поплывёшь, — снисходительно спросил Ундьяш, и даже в сумерках Сареф разглядел в его глазах жадное наслаждение, с которым тот смотрел на паромщика. Вероятно, этому стревлогу очень нравилось смотреть на чужие унижения. И хотя подобное издевательство было уже на грани даже по меркам злостного должника, Сареф вынужден был промолчать, — сам же через 5 минут свалишься со своего плота. К тому же темно, волны поднимаются… Оставайся тут. Не бойся, долг свой ты, так сказать, выплатил, никто ничего тебе не сделает…
— Нет… я… поплыву… правда… — орк так отчаянно полз по песку к своему плоту, словно перспектива остаться здесь на ночь пугала его даже больше, чем полсотни ударов розгами по спине.
— Ну нет,
