Космический инженер 2 - Виктор Берс
А что я сделал, чтобы это изменить? — спросил он себя. — Я исследую какие-то древние тайны, будто в этом есть смысл. Копаюсь в технологиях прошлого, пока настоящее гниет вокруг меня. Помог ли я хоть одному из них? Хоть одному?
Он посмотрел на девушку в луже и понял с кристальной ясностью: он не хочет ей помогать. Не хочет спасать этих торчков, не хочет менять систему. Ему противна эта мысль. Он хочет пройти мимо, как всегда проходил. Хочет вернуться к своим исследованиям, к своей безопасной жизни инженера-одиночки.
Они дошли до самого элитного района верхних уровней, где стояли частные резиденции богачей. Одна из них особенно выделялась — огромный дворец с садами, охраняемый целой армией.
— Дворец Джаббы Младшего, — сказал Гаррек. — Племянник старого Джаббы. Он специализируется на… особых развлечениях для элиты.
— Что там происходит? — спросил Алекс, заметив, как к дворцу подъехал закрытый спидер, из которого вывели группу детей разных рас в кандалах.
— Сюда привозят детей, — мрачно ответил Гаррек.
— И дальше?
Дядя скривился, словно проглотил что-то горькое:
— Ты не хочешь знать.
По дороге домой они встретили процессию — несколько закрытых спидеров в сопровождении охраны. Один из спидеров остановился рядом с ними, и из него вышел элегантный человек в дорогом костюме с портфелем.
— Мастер Гаррек? — спросил он вежливо. — У меня есть заказ для вас.
— Слушаю.
— Мне нужны особые дроиды. Для частной коллекции. Хочу устроить небольшое развлечение для… влиятельных друзей.
Представитель не назвал имени заказчика, но говорил с уверенностью человека, привыкшего к повиновению.
— Конечно. Все будет готово к назначенному сроку, — ответил Гаррек.
— Отлично. И помните — полная конфиденциальность. Мой работодатель очень ценит молчание.
Когда представитель уехал, Алекс не мог сдержаться:
— Кто это был?
Гаррек оглянулся, убедившись, что их никто не слышит, и наклонился к племяннику:
— Когда я чинил дроида им в прошлый раз, знаешь, чей он оказался? — Он понизил голос до шепота: — Тианау. Сенатор Тианау.
Алекс знал это имя. Один из самых влиятельных политиков, борец за мир и справедливость, автор множества законов о защите прав граждан.
— Но он же…
— На публике — да. В частной жизни у него другие интересы. — Гаррек пожал плечами. — Впрочем, не все такие. Некоторые политики условно нормальные. Но все в чем-то замазаны.
— Все?
— Ну… — Гаррек поправился, — я думаю все, судя по их мерзким рожам в голонете. Система заставляет. Туда пускают только тех, на кого есть компромат. Хочешь что-то провести через Сенат — плати. Хочешь получить контракт — плати. Хочешь, чтобы тебя не трогали — плати. Даже честные политики вынуждены играть по этим правилам.
— Понимаешь теперь, как работает система? — спросил Гаррек, когда они подходили к мастерской.
— Начинаю понимать, — Алекс обдумывал увиденное. — Хатты предоставляют услуги, которые элита не может получить легально. Элита платит и защищает хаттов от полного уничтожения. Все остальные просто обслуживают эту схему.
— Именно. И попытки что-то изменить разбиваются об экономические интересы. Республика не могла уничтожить хаттов, потому что слишком много влиятельных людей были их клиентами или должниками. Империя тоже не сможет.
— А обычные разумные?
— Обычные разумные страдают. Но их мнение никого не интересует. Они — расходный материал для удовольствий и прибылей элиты.
Вернувшись в мастерскую, Алекс долго не мог заснуть. Он думал о системе, которую наблюдал сегодня. Она была отвратительной, но логичной. Каждый элемент выполнял свою функцию, каждый участник получал свою выгоду.
Хатты получали деньги и удовольствие от власти. Часть элиты получала недоступные в цивилизованных мирах развлечения — наркотики, удовлетворение извращенных потребностей, возможность причинять боль безнаказанно. Чиновники получали взятки и доступ к запретным удовольствиям. Контрабандисты получали работу. Корпорации отмывали здесь деньги и решали проблемы с конкурентами. Даже политики, которые хотели быть честными, были вынуждены участвовать в коррупционных схемах, чтобы хоть что-то сделать для своих избирателей.
Единственные, кто не получал ничего — это те, кого система перемалывала. Семьи, разрушенные работорговлей. Дети, исчезающие во дворцах извращенцев. Планеты, опустошенные наркотрафиком. Молодые люди, попавшие в долговое рабство. Разумные существа, ставшие пищей для каннибалов.
Но система была устойчивой именно потому, что страдания этих разумных были скрыты от глаз тех, кто мог бы что-то изменить. А те, кто видел страдания, либо не имели власти для изменений, либо сами были частью системы, либо получали от нее выгоду.
За окном продолжала пульсировать жизнь Нар-Шадаа. Где-то корусантский сенатор наслаждался услугами совсем юной рабыни, купленной на аукционе за сто тысяч кредитов. Где-то хатт получал физическое удовольствие от чужой боли, смакуя крики жертв. Где-то контрабандист грузил спайс для доставки столицу, зная, что наркотики убьют тысячи людей. Где-то дети исчезали в роскошных дворцах, чтобы никогда не вернуться домой.
И он, Алекс Коррен, теперь был частью этой системы. Завтра он будет ремонтировать дроидов для этих мразей, улучшать их корабли, помогать им работать эффективнее.
Но у него был план. Пока он будет изучать систему изнутри, понимать ее слабости, записывать лица и имена. Каждый клиент, каждая сделка, каждое преступление — все будет зафиксировано. А когда придет время — использует эти знания против системы.
Система кажется непобедимой только тем, кто не понимал ее устройства. Здесь, на Нар-Шадаа, где проявлялись ее самые мерзкие стороны, можно было изучить ее самые уязвимые места. Каждый порок части элиты становился потенциальным оружием против нее. Каждое преступление — компроматом. Каждая связь между легальным и криминальным миром — рычагом давления.
Глава 3. Ремонт дроидов и знакомство с хаттом
Прошло две недели с момента прибытия на Нар-Шадаа, и Алекс уже начал понимать ритмы этого мира. Утром — работа с дроидами контрабандистов в мастерской дяди, где каждый клиент рассказывал свою историю через царапины на металле и следы плазменных ожогов. Днем — изучение местной экосистемы, наблюдение за потоками людей, денег и власти, которые текли по артериям лунного города как отравленная кровь. Вечером — анализ увиденного, записи в зашифрованный журнал, планирование следующих шагов.
Каждый день приносил новые откровения о том, как устроен этот мир. Алекс видел, как работает экономика порока — от мелких торговцев наркотиками в нижних уровнях до элитных борделей на верхушке города. Видел, как коррупция пронизывает все слои общества, от местной полиции до имперских чиновников и
