Ледяное сердце - Людмила Семенова
— А ты не прибедняйся! Ты же у нас большой любитель приключений, — не удержался Илья. Тут половицы и стены заскрипели, завибрировали, загудели, словно ветер в трубах, устойчивый пол превратился в зыбкую гладь болота. У Олега вырвалось непечатное слово и он в темноте нащупал и схватил рукав Ильи.
Через секунду вокруг прояснилось и мужчина кое-как перевел дыхание. Илья потрепал его по плечу и сказал:
— Да не дрейфь, Олег! Ну любят здесь черный юмор, не обижайся. Зато ты хоть встряхнулся, а то как засохший студень был все эти дни.
— Ничего себе юмор! — поморщился Олег. — Куда вообще этот мужик делся? Дверь-то закрыта!
— Я-то с вами, ребята, — весело произнес Халти, очутившись у него за спиной. — А вы что шумите? Просто вьюга поднимается, вот и тряхнуло нас немного, подумаешь! Давайте-ка я вас в награду за славную работу нашим сахти угощу, это не бодяга со станции.
Олег, все еще недоверчиво озираясь, тем не менее пошел вслед за домовым и Ильей в корпус, где жили духи, и понемногу освоился. Ради предстоящего праздника Илья тоже позволил себе попробовать пива, благо здесь оно и впрямь было отменным. Халти разлил его в красивые узорные кружки, а на закуску угостил друзей рыбой, которую водяные не так давно поймали и засолили.
— С ума сойти как вкусно! Просто во рту тает, — заявил Олег. — Слушай, Халти, а можно мне потом еще у тебя поработать? Там неплохие куски дерева остались, вполне сгодятся на то, чтоб какую-нибудь мелочь вырезать. Хочу жене и детям к празднику сам подарки сделать.
— Конечно, приходи когда захочешь. Пусть радость вернется в ваш дом, — улыбнулся дух-хранитель. Илья тоже просиял, увидев друга словно выздоровевшим после тяжкого недуга.
Когда Олег вышел, молодой колдун с восхищением посмотрел на Халти.
— И как только ты сообразил, чем его встряхнуть?
— Так я разбираюсь в людях-то, поди, — добродушно усмехнулся домовой. — К тому же, у вас не принято в чужие дела лезть — боитесь лишний раз добро причинить, чтоб боком не вышло, а нам опасаться нечего. Домашнему духу иначе не прожить, Велхо! Мы, конечно, можем питаться и дурной энергией, как в жилище пьяниц, буянов или угрюмцев, но на вкус… вот представь себе холодную слипшуюся кашу, в которую ни соли, ни сахара не догадались добавить, да еще и пригоревшую. Вроде не отрава, и с голодухи ее можно есть, но долго ли продержишься? Иногда мы уже бессильны помочь и покидаем дома, когда невмоготу становится. Но поверь, с твоим другом все не так печально.
— А вы еще живете в простых домах, Халти?
— В больших, тех, что ближе к природе, живем — там и подружиться с людьми легче, и родичи наши в лесах и водоемах рядом. А в городе труднее, там и люди за свой очаг не держатся. Эти квартиры похожи на клетки, в которых они сами себе и пленники, и надсмотрщики. Выдумывают, как расставить мебель и разрисовать стены, и верят, что в этом состоит их свобода выбора. Мы, конечно, совсем их не бросаем, за каждым домом кто-то присматривает и договаривается с сердечными и боевыми жильцами, водит незримую дружбу. Но прежде-то домовые были для семьи почти родные, знали про все радости, горести и тайные грешки! Я думал, что Сату потом подастся на вольные хлеба, ей когда-то мечталось самой выбрать себе дом и быть не просто мужней женой, а главным духом-хранителем для семьи. Но Хейкки хочет остаться здесь — ясное дело, рядом с колдуном скорее ввяжешься в приключения, — а без него она никуда… Вот так бывает, Велхо: растишь всю жизнь девчонку-бунтарку, с характером как твердое дерево, а потом встречает она крепкого парня и смолой растекается.
Халти философски улыбнулся.
— Тебя это печалит?
— Да толку-то печалиться? Она его ребенка носит, это ли не счастье? Если парень славный и дочь не обижает, то отцу и желать больше нечего! Так уж мироздание распорядилось.
— Порой и нам не мешало бы на это положиться, — вздохнул Илья.
Предпоследний день года так и не принес долгожданного солнца. Краски оставались только на открытках, которые по традиции продавались в киосках, и даже витрины бутиков на Невском поблекли, будто стесняясь напускной парадности, которая вряд ли могла поднять горожанам настроение.
В родных стенах люди подбадривали себя как могли, но о будущем боялись говорить: гибель подстерегала в каждый миг, в обличье вьюги, тумана или обострившегося недуга. Следя за сводками происшествий, Илья порой ненавидел проклятую ведьму до потери пульса, но вынужден был держаться и говорить с духами Туонелы достойно, без лишнего пыла, который мог обесценить все доводы.
Поэтому же в гостинице все своевременно подготовили к новогодней ночи. Многим постояльцам впервые предстояло провести ее вне дома, и Антти с Ильей постарались обеспечить им уют и спокойствие. Лесовики срубили пышную ель — разумеется, при благодарственном заклинании Ильи к хозяину Тапио, — дали ей оттаять после лютого мороза, и теперь она возвышалась в обеденном зале для гостей, гордо раскинув голубоватые ветви. Также повсюду блестели гирлянды и рождественские венки, которые смастерили шустрые домовята.
Вечером Накки пришла к Илье и спросила:
— Слушай, Велхо, как ты думаешь завтрашний день провести?
— Да это уж как погода распорядится. Если метель не разыграется, можем погулять с тобой в городе — до центра в тумане гнать не обещаю, но чуть-чуть на народ поглядим. А что?
— Да тут такое дело: наш молодняк тоже хочет на прогулку, но им самим страшновато, — улыбнулась Накки, — надеются, что ты их с собой возьмешь.
— Ты про домовых? Да я не против, только без меня они бы куда легче добрались, — удивленно заметил Илья.
— Да кто бы спорил! Но робеют они, для них огромный город все равно что для тебя джунгли или песчаная пустыня. Домовые, к тому же почти дети, хоть и сами уже ребенка заделали!
— Что же, я только рад, — улыбнулся Илья. — Но у меня к ним тоже есть просьба — пусть навестят моих друзей с семьями, передадут подарки, а главное, принесут светлую ауру. Это им по силам, а людям надо помочь.
— А знаешь, это ты здорово придумал! Каждому времени свои чудеса, — промолвила Накки.
Хейкки и Сату, услышав о его согласии, и впрямь обрадовались по-детски. Просьбу они охотно выполнили — в гостинице имелись запасники с потрясающе красивыми игрушками, и дети друзей Ильи пришли от них в восторг. Также они получили в подарок расписное рождественское печенье и конфеты из лакрицы.
— У
