Окно призрака - Камрин Харди

– Тебе не хватает той, что в фотостудии?

– Наверное, да. Хочу, чтобы у меня и тут и там была возможность проявлять фотографии.

«Так вот оно что, – подумал Юэн. – Он частично перевозит оборудование и реактивы домой».

Ему стало понятно, почему Бернард появился в студии в такой поздний час, однако неясна целесообразность этой затеи. Можно было ограничиться и одной фотолабораторией, зачем их две? Нельзя же быть одновременно в двух местах…

– Вот, – сказал Бернард, приоткрывая дверь одной из спален. – Можешь остаться в этой комнате.

– Вот это обслуживание. Но вообще я бы мог поспать на диване внизу.

Юэн сделал несколько шагов и застыл в проеме. Комната выглядела пустынной, словно в ней очень долгое время никто не жил. Тем не менее вся необходимая мебель имелась, а также ловец снов, свисающий с люстры и покачивающийся из стороны в сторону.

– Это была родительская спальня, но в ней уже давно никто не ночевал. Отец жил в другой комнате. Я недавно наводил порядки. В шкафу есть полотенца и свежее постельное белье. Могу принести свою футболку, чтобы тебе было в чем спать.

– Давай, – кивнул Юэн.

Он приставил гитару к комоду и осмотрелся. Самая обыкновенная комната: широкая двуспальная кровать, картина на стене, комод, встроенный шкаф, стол и стулья. Да, здесь можно было остаться на несколько дней, пока Юэн не поймет, что ему делать дальше со своей жизнью, или хотя бы пока разногласия с отчимом не потеряют пару градусов. Нечто такое уже случалось. Юэн понимал, что неразрешенный конфликт с Вилли так и будет возобновляться, а перерывы между скандалами будут сокращаться, и скоро надо принять решение. Но он не знал, что ему делать. Просто не знал.

Бернард появился в дверях с белой футболкой в руках, но в комнату не вошел.

– Значит, если ты не против, – сказал Юэн, забирая у него футболку, – то я перекантуюсь у тебя пару дней.

– Не против. Оставайся на столько, на сколько потребуется. Тебе нужно место, а у меня его предостаточно.

– Что ж, спасибо, – улыбнулся Юэн.

– Моя комната последняя по коридору, если что.

– Угу.

– И еще… ты хорошо поешь…

Последнюю фразу Бернард прошептал и через секунду направился в сторону лестницы. Может, у него были какие-то дела. Может, просто пошел проверить входную дверь и выключить свет внизу. За окном все еще было темно, и день казался очень длинным. Юэн дотронулся до двери, чтобы ее закрыть.

– Эй, Ю, – сказал резко появившийся перед носом Бернард.

– Ю? То есть мы все-таки дошли до того момента, когда ты стал сокращать мое и без того короткое имя? – деловито произнес Юэн.

Уголки губ Бернарда чуть приподнялись.

– Я… хотел предложить тебе…

– Спать в одной кровати? – с усмешкой перебил его Юэн. – Я беспокойно сплю и имею привычку отнимать одеяло. Это тебе вряд ли понравится. Так что прости, но нет.

Бернард улыбнулся. Юэн был рад тому, что способен рассмешить человека, недавно пережившего смерть близкого. Неважно, каким способом и какими шутками. Наверное, у таких искренних улыбок особенная ценность. Это давало надежду на то, что человек не сломлен, продолжает жить. Хотя улыбку можно и имитировать, оставаясь полностью расколотым внутри, но актер из Бернарда никудышный.

– Я хотел предложить тебе съездить кое-куда и помочь мне с освещением.

– Вот как. Хорошо, – кивнул Юэн, прислонившись плечом к дверному косяку. – Куда поедем?

– В заброшенный дом отдыха.

20

– Это для продажи? – спросил Юэн, держась за верх приоткрытой автомобильной дверцы.

Бернард повернул голову и вопросительно на него посмотрел.

– Ты о чем?

– Ты сфотографировал свой дом только что, – сказал Юэн и спустя секунду добавил: – Я и спросил: ты сделал это фото для продажи дома?

«Так вот как это может выглядеть со стороны», – подумал Бернард. Он так часто совершал этот маленький ритуал, что в какой-то момент перестал обращать на него внимание. Руки работали на автомате, мозг тоже ничем не выделял это ежедневно повторяющееся действие.

– Нет, не для продажи, – ответил Бернард. Он вдруг остро ощутил, что упорядоченный ход вещей сместился. Что многое вокруг него начало как-то резко изменяться. – Я просто делаю такие фотографии каждый день.

Юэн склонил голову набок.

– Серьезно? Каждый день? Это что-то вроде традиции?

– Что-то вроде, – повторил Бернард и открыл дверцу автомобиля.

– Значит, за год у тебя накапливается триста шестьдесят пять фотографий собственного дома? – спросил Юэн, усаживаясь на переднее сиденье.

– Ага, а ты сообразительнее, чем кажешься.

– Еще бы, – Юэн самодовольно улыбнулся, гордо вскинув подбородок. – Но мне интересно, для чего ты это делаешь.

Бернард сам не мог широко и полно ответить на этот вопрос. Что-то заставляло его наводить объектив на дом и нажимать на кнопку спуска затвора. Может, в нем играло все то же желание сохранить прошлое. И так как дом был личной территорией, местом, напоминающим о семье, которое, однако, могло измениться в любую секунду, хотелось сохранить таким образом память о нем.

– Наверное, потому что я хочу иметь доказательство сегодняшнего дня.

Юэн лишь как-то странно посмотрел на Бернарда, но ничего не ответил.

Было непривычно направляться утром в студию с пассажиром. Бернард уже успел привыкнуть к тому, что Юэн часто сидел рядом, но на работу вместе они ехали впервые. Это только усиливало ощущение Бернарда, что жизнь его накрыли изменения. И казались они стремительными и бесповоротными. Одни привычные вещи и действия стали заменять другие. В общем-то, в жизни постоянно что-то меняется, просто не всегда осознаешь это так четко.

Юэн тихо напевал себе что-то под нос, отбивая ритм пальцами перебинтованной руки.

«Кажется, – думал Бернард, – жизнь меняется не только у меня».

На самом деле он уже был готов сразу отправиться в заброшенный дом отдыха «Вайтбридж». Но отсутствовало необходимое оборудование, и надо было посидеть пару часов в студии за выполнением своих обыкновенных рутинных обязанностей.

Бернард тяжело вздохнул, чувствуя себя усталым. Теперь даже мысли о своих рабочих обязанностях наводили апатию и провоцировали головную боль. Он хотел убежать от этих вот: «здравствуйте, мне нужно сделать фотографии на документы» и «обработайте, пожалуйста, фотографию». Он устал делать что-то для других, он хотел делать для себя. Но фотографии в свое удовольствие не приносили никакого дохода. На это нельзя было прожить, только если не стать знаменитым в своей сфере, а чтобы тебя заметили, требовалось тоже приложить немало усилий. Пока Бернард был к этому не готов. Он чувствовал, что и ему самому надо что-то менять, но пока не мог трезво оценивать всю ситуацию. Надо было подумать и решить, что дальше делать со своей