Кровавый принц - Нина Линдт
Она ведь больше никогда не посмотрит на него так, как смотрела сегодня. В ее взгляде теперь будет страх, презрение, ненависть, жажда мести. Он недостоин даже близко к ней подойти. Его место тут.
Быть может, он забудет о ней. Забвение было бы целебным, но одновременно опасным: забыв, он может причинить ей зло.
Рэй остановился на почтительном расстоянии перед троном и с удивлением разглядывал Игниса Ватра. Его отец превратился в живую мумию, на которую было страшно смотреть. Невольно Рэй бросил взгляд на браслет с драконами на руке отца. Тот самый, что выдавал, что принц Ватра еще жив.
Затем он поклонился, все больше ощущая над собой растущую власть отца.
«О время, молю тебя, не дай мне забыть о том, что я могу быть другим. Не дай погрязнуть снова в страхе и ужасе. Я должен помнить. Должен!» - обратился он с молитвой к своей силе.
Король Игнис молча смерил взглядом красивого юношу. Зависть к молодости и силе никогда еще не жгли его так сильно. Юноша был прекрасен, почти как бог: синие глаза светились умом и мудростью, золотистые волосы мягко падали на высокий лоб и, казалось, переливались и блестели в тонком луче непонятно как пробившегося сюда сквозь узкое окно солнца. Чуть загорелая кожа, широкие плечи, красивый рот… Этот мерзавец был молод, силен, красив… Игнис Ватра ненавидел таких.
Но одновременно он чувствовал свою власть над этим магом и не мог понять, почему. То, что тот смотрел на него прямо и открыто, не давало покоя. Все торопились опустить взгляд. А этот выдерживал.
- Кто вы? – глух спросил король, чуть подавшись вперед.
Вместо ответа Рэй достал из кармана золотые часы.
- А, хозяин времени… - протянул король Ватра, алчно глядя на мага. Неужели тот знает, где находится Люме? Короли всегда завидовали магам времени. Ведь те порой жили дольше их. Время – самый невосполняемый ресурс. Его нельзя купить, нельзя украсть, им нельзя поделиться. Поэтому хозяин времени – один из самых сильных магов. Мощь времени, накопленная магами до него, передается ему. А если он до этого уже был магом высокого уровня, то его мощь становится бесконечна. И только он сам может ставить себе преграды.
- Да, - кивнул Рэй. – Хозяин времени. Но еще и твой сын.
ГЛАВА 37
Мальта, восемнадцать лет назад
Когда принц Люме наутро узнал о смерти принцессы Тариты, то испытал отвращение к самому себе. Он надеялся привязать Тариту к себе, оставить без выхода, обесчестив, вынудить поехать с ним. А она предпочла умереть. С запозданием принц понял, как жестоко поступил с ней, желая быть победителем, стремясь заполучить кого-то непохожего на него. Тарита больше не улыбнется, не засмеется, не посмотрит без страха ему в глаза… Внутри Люме стало пусто, холодно и темно. Его последняя надежда на обладание кем-то, общение с кем-то обрушилась. Он понял, что такое чудовище не может привязать к себе никого.
За все путешествие домой принц не произнес и слова. Он взращивал в душе ненависть к себе.
Его никто никогда не полюбит. Даже отец.
Отец был недоволен и разочарован.
- Я просил тебя жениться и подарить династии наследника, а ты не смог сделать такой малости!
- Она любила другого…
- Поговори мне еще о любви! Есть обязанности! И эта дурища была рождена, чтобы исполнять их. Или ты размяк от той ерунды, что она тебе успела наговорить?
- Это не ерунда! – вспылил Люме, шагнув вперед к отцу. Это был первый раз, когда он осмелился возразить. – Она любила так сильно, что не захотела жить со мной. Но тебе эта сила любви неизвестна, отец, иначе ты бы не превратил меня в монстра!
Он шагнул еще, но тут огненная стена заставила его отступить. Жар опалил лицо, запахло паленой одеждой и волосами.
- Сопляк! Ты ничто против меня! Еще раз посмеешь меня отчитать, и я тебя в пепел превращу, понял? А теперь, раз ты не смог привезти жену, отправляйся и привези мне голову последнего потомка Белой Королевы. Пора кончать с этими ведунами. Ступай, никчемный сын! Докажи, что ты хоть что-то умеешь! – отец выплевывал каждое слово с презрением.
Люме не оставалось ничего другого, как подчиниться.
Принц Люме постоянно пытался угодить отцу, служил ему послушно, так послушно, так слепо, что все свои поступки совершал через личность отца, мечтая о его одобрении. Но он так его и не добился.
Теперь, спустя два месяца охоты, Люме держал за волосы голову последнего потомка Белой Королевы, смотрел на залитое кровью пространство, на трупы и ничего не видел и не чувствовал. Он вдруг впервые посмотрел на все не через отца, а через себя. И увидел, что пуст внутри. И это его ошеломило. Он никто без воли отца. Он никто без любви отца. Он никто без одобрения отца. И привезя Игнису Ватра голову, он не получит ничего из того, что ему нужно. Пустота все равно будет внутри, будет всегда. Потому что Люме Ватра никто.
Он вдруг вспомнил Тариту, легкость ее движений, надежду в ее взгляде. Он и ее уничтожил. Потому что она растоптала его надежду стать кем-то, хоть немного отсоединиться от воли отца. Сделать что-то не по его указке. Он отомстил, потому что ему была невыносима мысль, что его бросят, что его не любят, что его отвергают. Потому что все это делал с ним отец. Только вот ему Люме причинить боль не решался, а Тарита была слабее. Ей и досталась вся сила его невысказанной ярости отвергнутого.
Борьба колдуна Бенжамина за своих детей принца поразила. Он яростно защищал их, до последнего вздоха сыновей просил пощадить. Отец не стал бы так защищать его. Не стал бы просить за него. Люме нужен для определенных целей. Не более того.
Поэтому Люме убил всех на глазах у Бенжамина и только потом, когда разрушил все его надежды, мечты, любимых, отрезал колдуну голову. Он надеялся получить болезненное удовольствие от отчаяния и боли другого.
Но легче не стало.
Поставив голову колдуна на стол, принц отослал прочь всех своих воинов. Он хотел побыть один в этом доме, среди трупов тех, кто был семьей. Кто любил друг друга.
Пустота внутри расширялась и росла. Она грозилась раздавить его своей свинцовой тяжестью. Люме не возражал. Он вдруг понял, что живет бесцельно
