Окно призрака - Камрин Харди

– Я вам сообщу, – ответил Берн. – Вы будете первым, кто узнает.

Что-то в этой фразе кольнуло Юэна. Может, и не что-то, а кое-что конкретное: факт того, что Бернард словно бы намеренно выделил важность роли Чилтона. Он ведь прекрасно знал, что Юэн это услышит. Впрочем, мысли не стали зацикливаться на этом, а понеслись дальше: о чем таком Чилтон должен узнать первым?

– Что Виктор имел в виду под этой загадочной фразой? – не выдержал Юэн, когда они начали подниматься по лестнице в студию.

– Под какой? – решив свалять дурачка, невозмутимо спросил Бернард, уткнувшись взглядом в ступеньки. – Ты про замок и ключи?

– Нет, – цокнув языком, резко ответил Юэн. – Это как раз-таки очевидно. Я про последнюю его фразу. Чилтон явно не в самом лучшем состоянии, наверняка он всерьез задумался о поиске преемника. Так что, кто сядет на трон гробовщика? Ты?

– И что заставляет тебя все еще держать эту мысль у себя в голове? – с усталым вздохом, но как-то дерзко парировал Бернард. – Глупость. Чилтон на тот свет не собирается, и я уверен, он еще долго протянет. Но даже если предположить, что он готов отдать кому-то свой бизнес, почему этим кем-то должен стать я? У него есть родственники. Два сына, я вроде уже говорил. Часто подобное передается по наследству.

– Ты ему практически как сын, – твердо заявил Юэн. – Третий сын, чего такого?

Бернард вновь устало вздохнул, словно его дневная норма слов подходила к концу и заряд батарейки близился к нулю.

– С чего ты взял? – спросил он, вяло поворачивая ключ в замке двери студии.

– Тут не надо быть умником, достаточно просто иметь глаза и уши, – сказал Юэн Бернарду в спину. – Серьезно, Чилтон кажется настолько к тебе лояльным, что передача похоронного бизнеса в твои руки видится мне вполне очевидной. Ну ладно, может, и не такой уж очевидной, но я даже не удивлюсь, если в итоге все сложится именно так.

Бернард ничего не отвечал. То ли обдумывал услышанное, то ли посчитал, что молчание послужит точкой в этом разговоре. Юэн давно понял: если существуют какие-то кажущиеся очевидными вещи и на них намекаешь, Бернард не видит их в упор и раздражается. Раздражается оттого, что совершенно не видит. Так было с Эрикой.

Мистер Фотограф смотрит на мир

через объектив фотоаппарата

и думает, что знает все.

Он уверен, ничто не скроется

от его всевидящего ока.

Все будет запечатлено в вечности.

Но убери фотоаппарат и

посмотри вокруг своими глазами, и ты поймешь,

что ошибаешься.

Ошиба-а-е-ешься.

Мысль плавно перетекла в песню, к которой Юэн уже начал подбирать аккорды в своей голове, и так увлекся сочинительством, что даже не сразу сообразил, к чему Бернард произнес:

– У нас не было разговоров с Виктором по поводу передачи похоронного бизнеса. Даже завуалированных. Он говорил о другом.

Встряхнув головой, Юэн отвлекся от мыслей о песне и вернулся к теме их разговора.

– О чем тогда вы разговаривали?

Бернард уселся в кресло за свой рабочий стол и устало посмотрел на Юэна.

– Да ни о чем. О студии. Это наши с ним дела.

– Как скажешь, – кивнул Юэн, понимая, что большего из него не вытянуть. Продолжение разговора может закончиться тем, что Берн просидит остаток дня в молчании.

Это давало пищу для размышлений, но не беспокоило. В конце концов, у фотографа имелась своя голова на плечах, и Юэн не требовал, чтобы тот делился всем, что происходит в его жизни.

Да, в последнее время, если точнее, то с похорон Грегора, они с Бернардом заметно сблизились. Юэн это чувствовал. Сложившиеся отношения, наверное, можно было бы даже назвать дружескими. Впрочем, Юэн всегда опасался использовать слово «друг», и, по всей видимости, Бернард придерживался аналогичного мнения.

Так или иначе, как бы ни классифицировалась их связь, на данный момент Юэна многое устраивало. Он успел привыкнуть к студии и к ее расположению, и даже к тому, что в подвале периодически появлялись покойники, из-за чего в качестве бесполезного ритуала приходилось завешивать зеркало тканью. К тому, что Бернард Макхью иногда вглядывался куда-то вдаль, словно видя кого-то, кого на самом деле не было, пока привыкнуть было сложно.

– Почему ты так рано? – спросил Берн. С предыдущим разговором они закончили, и, вероятно, фотограф решил, что теперь его очередь задавать вопросы. – Обычно ты приходишь позже.

– Так в последнее время ты сам просил меня прийти пораньше, – невозмутимо сказал Юэн, пожав плечами и сделав вид, будто его внезапно заинтересовали развешанные на стене фотографии, которые он уже осмотрел много раз.

– Иногда, – поправил его Бернард. – Раньше, когда я тебя просил, ты мог прийти только позже или вообще не прийти. А сейчас по собственной воле вдруг приходишь утром.

– Это было раньше, – повторил Юэн, поворачиваясь к сидевшему за столом Бернарду. Сейчас прямой суровый взгляд и улыбка – лучшая защита. – Теперь я стал более ответственным. Разве не этого хотят от своих работников?..

Бернард на секунду отвел взгляд и поджал губы.

«Давай ты просто съязвишь что-нибудь, я съязвлю в ответ, и на этом мы закончим разговор», – мысленно взмолился Юэн. Сообщать об истинных причинах, почему ему не сиделось дома, он не желал.

Вопреки безмолвным мольбам, Бернард все же пристально посмотрел на Юэна.

– Слушай, если дело в том, что ты хочешь заработать побольше денег, тогда тебе лучше найти другую работу, – сказал он. – Я имею в виду, дел в студии, конечно, навалом. Но пока что я не могу позволить себе полноценного работника, который бы появлялся здесь пять дней в неделю с утра до вечера. Сейчас у студии не лучшие времена.

В последнее время Юэну казалось, будто над зданием бывшего хосписа нависла туча, знаменовавшая тяжелый период. Сейчас Бернард подтвердил, что и с прибылью туго. Да и сам он будто бы охладел к своей работе, поэтому Юэн считал, что закрытие фотостудии лишь вопрос времени. Он мог и ошибаться, потому что Бернард не посвящал его в свои планы, но чувствовал: как прежде точно уже не будет.

– Деньги это, конечно, неплохо, – сказал Юэн, выдохнув с облегчением. Как хорошо, что Бернард посчитал, будто его ранние появления связаны с желанием подзаработать. – Но я не стараюсь заставить тебя платить мне больше. Давай я просто буду приходить чуть раньше, а ты будешь платить мне как прежде?

Бернард приподнял одну бровь.

– Да ты прямо мечта для работодателя, – сказал он, смотря настолько проницательным взглядом, что Юэну