Гончие забвения - Дмитрий Миконов

Шаги школяра стихли, Вир передвинул кресло к зеркалу. Усевшись поудобнее, он вытянул ноги и положил руки на деревянные подлокотники. Там, где оказались его пальцы, ощущались неглубокие вмятины. Хотелось придумать простое объяснение, но на ум ничего не приходило. Редко сталкиваешься с практикой приковывать себя к креслу в собственном кабинете.

Склонив голову к плечу, Вир с минуту рассматривал себя в зеркале. Внезапно он усмехнулся:

— А на шляпе-то нет значка скарабея.

«Вир» в зеркале сморщил нос. Развалившись, он расставил несуразно длинные ноги, выпустил серповидные когти и стал похож на обиженного богомола.

— Не делай так, — попросил магистр. — Ты выглядишь еще уродливее. В следующий раз повезет.

«Вир» в досаде отшвырнул шляпу, обнажив лысый в ожогах череп. Его мутные зрачки смотрели вопросительно.

— Заканчивай игры, мне нужна помощь, — магистр закинул ногу на ногу.

«Вир» насмешливо раздул ноздри.

— Ты — часть меня. Пускай, не самая лучшая, — магистр задумчиво покрутил на пальце перстень с черным ониксом. — С тобой я всегда откровенен, нам не дозволено лгать друг другу. И заплачу за помощь. Как обычно.

«Вир» в зеркале чуть опустил подбородок.

— Покажи мне, что видел в этом зеркале тот, кто смотрел в него до нашего прихода.

«Вир» выжидающе замер. На мгновение его лицо потеряло форму, будто расплавленный воск. Но через мгновение все черты вернулись обратно.

— Хорошо, — магистр стиснул зубы. — Одно сновидение.

Верхняя губа «Вира» начала подниматься, обнажая желтые клыки.

— Хорошо, на твой выбор, — добавил магистр.

«Вир» хищно облизнулся.

— Хорошо, сегодня ночью, — согласился магистр и закончил. — Если не прекратишь, я вытащу тебя из зеркала и вырежу на лбу лейтарийский крест покаяния. Так что не наглей.

«Вир» подался вперед и медленно кивнул. Поверхность зеркала пошла рябью, как водная гладь после падения камня. Постепенно исчезла фигура в черном сюртуке, комната в зеркале обрела черты гостиной какого-то родового имения. Картинка была смазанной, с проплешинами, будто память стерла второстепенные детали, сохранив лишь суть.

Молодой мужчина ворсайского происхождения бережно обнимал за плечи девчушку лет десяти. Модный новый костюм для верховой езды, который она демонстрировала зеркалу, чрезвычайно шел ей, что отражали счастливые улыбки на лицах обоих. Отца и дочери? Лицо аристократа светилось, будто он сбросил маску, на миг поддавшись редким и неизвестным доселе чувствам.

Вир наблюдал как блекнет изображение, и в зеркале вновь проявляется его сгорбленная, похожая на ворона, фигура. Прием, который должен был пролить свет — еще больше все запутал. Две странности: почему человек, смотревший в зеркало, видел себя в прошлом и зачем было использовать защитный круг?.. Он боялся не бесов, а собственных воспоминаний? Или наоборот — хотел сохранить их в неприкосновенности?

Резко поднявшись, Вир провел ладонью по лицу — пальцы отчего-то подрагивали. Надо собраться. Сначала защитные знаки на всех выходах, потом — хороший глоток из фляжки. Стефана нельзя надолго оставлять — еще спалит лавку ко всем чертям…

Глава 4

Запах рутового масла от свечей висел в воздухе густыми волнами, перебивая книжный дух. Пряно-терпкий, он вызвал приступ ностальгии. Перед глазами Вира всплыла лаборатория в Лейтарии, где он когда-то мог позволить себе роскошь погружаться в исследования с головой.

Жгучий вкус полынной настойки растворил воспоминания. Убрав фляжку, Вир наблюдал, как Стефан возится с ритуальными принадлежностями.

— Итак, школяр, — его голос звучал устало. — Представим, что нелепая печь во дворе завладела твоим вниманием. Но как ты отличишь неофита темного искусства от шарлатана, торгующего бутафорскими амулетами?

По лбу Стефана струился пот.

— Нужно… провести ритуал обнаружения миазмов Зерцала. Если они есть — опечатать помещение и…

— Бежать за стражей, — закончил за него Вир. — Некоторые чернокнижники теряют разум раньше, чем сами это замечают. Но сегодня здесь я, так что можешь начинать.

Школяр вытер потные ладони о штаны и достал потертый метроном — деревянный конус с потрескавшейся шкалой оккультных символов. Маятник с грузиком замер в его подрагивающих пальцах.

— Какие знаки использовать для расчета?

— Может, попробуешь Око Дервиша?.. — подсказал Вир, но через мгновение щелкнул языком — школяр не купился. — Эх, для деревенских знахарок сошло бы. Ладно, сегодня попробуем схему Скорпиона — так определяют скверну в Лейтарии, — Вир оживился, смятение на лице Стефана усилилось. — Ну же! День после равноденствия, позиция Близнецов… что получаем?

— Голову… то есть Начало?

— Ну хоть что-то, — пробормотал Вир. — Настраивай прибор, а то до утра тут проторчим.

Пока Стефан возился с метрономом, Вир взял книгу заказов со стола. Аккуратные строки, выведенные каллиграфическим почерком, свидетельствовали о педантичности хозяина. Каждая строка содержала опись предмета и имена. Одно привлекло внимание. Пару месяцев назад в дом барона Траувена послали в подарок зеркало. Графа «заказчик» — пустовала.

Вир устало потер виски. Фамилия «Траувен» показалась очень знакомой. Совсем недавно он уже сталкивался с ней… но при каких обстоятельствах?

Резкие щелчки метронома заставили вздрогнуть. Пламя свечей взметнулось, отбросив на стены растущие тени. Прибор щелкал неровно, словно захлебываясь ритмом.

— Чтобы тебя! Сломал инструмент?

— Нет, мастер, — школяр побледнел. — Я все сделал, как вы сказали.

— Дай-ка сюда!

Проверка показала, что настройки верны. Но маятник бешено дергался, будто пытаясь вырваться.

— Вот дьявол… — прошептал Вир. К вискам прилила кровь. — Сущность из Зерцала рядом. Но почему так быстро?

— На лекциях вы говорили, что такой ритм называется «поступью беса», — невпопад вспомнил Стефан.

— Да не в одночасье же! — рявкнул Вир, лихорадочно листая блокнот. — Это сложно, нужны дни… если только он заранее…

Мысли путались, цифры расплывались перед глазами. Лишь через мгновение Вир понял — это щелчки метронома сбивают его концентрацию.

— Зафиксируй маятник! Сейчас же!

Школяр не успел. Маятник застыл сам, щелчки слились в единый пронзительный визг.

Вир упал на колено, закрыл уши ладонями.

Порыв ветра погрузил комнату во тьму. Тягучая, будто деготь — она спутала все звуки. Метроном теперь затихал где-то справа. Крик Стефана звучал далеко позади.

Вир ощутил идущее снизу тепло. Доски пола быстро нагревались, будто под ними развели костер. Отчетливо запахло дымом. Загудел ветер, какой бывает в печной трубе от сильной тяги.

С потолка упала тлеющая головешка. Вир подхватил ее, вырезал на ней кончиком серпа инициалы последнего лейтарского Пророка. Пламя вспыхнуло ярче, мощнее. Оно осветило пространство впереди.

Проход преграждала обугленная деревянная кабина с решетчатым оконцем, похожая на исповедальню. Ее стенки были расписаны чем-то тягучим, бордовым.

Где-то над головой с противным звуком лопнула струна.

Проклятье, защитная печать не сработала.

— На помощь! — голос принадлежал Стефану.

Спрятав лицо в воротник, Вир поднял факел и пошел в направлении