Родная кровь - Данил Колосов
Идти пришлось недолго, буквально пять минут. Максим зашел вслед за женщиной в подъезд девятиэтажки и поднялся на третий этаж. На лестничной клетке воняло мочой, мокрой штукатуркой и жизненной неустроенностью. Вид был соответствующий: стены, разрисованные маркером, а где-то и расписанные из баллончика, огарки спичек в потолочной штукатурке, грязь, мусор — типичная «парадная» рабочего района в сущности, если бы на улице были не две тысячи десятые, а девяностые. Алина открыла обшарпанную железную дверь, поковырялась в замке внутренней деревянной, тихо ругнулась, подергала ее туда-сюда и, все-таки справившись с замком, распахнула внутрь. Из квартиры дохнуло прелостью. Включенный в коридоре свет показал обычный коридор советских лет с неплохо сохранившимся ремонтом, кучами какого-то житейского хлама по углам, лампочкой без плафона и выцветшими обоями. Женщина уверенно, не разуваясь, повела парня дальше по коридору. Макс пожал плечами и последовал за ней.
Квартира оказалась трехкомнатная. Дверь в одну из комнат была приоткрыта, оттуда доносились невнятные звуки голосов и периодические раскаты смеха.
— С тех пор, как Димка заболел, бухают, — поджав губы, сообщила Алина, проходя мимо, — деньги в дом несут, но три четверти пробухивают, паскудники. И раньше звезд с неба не хватали, но хоть горькую не пили, а сейчас как с цепи сорвались.
Парень понимающе кивнул, что-то говорить было бы лишним.
Вторая дверь была прикрыта, а на третьей вообще обнаружился замок, который хозяйка споро открыла и отошла в сторону, пропуская Макса внутрь. Диван, письменный стол со стоящим на нем телевизором, пара стульев и два больших наполовину пустых книжных шкафа — вот и вся обстановка. Алина прошла вглубь комнаты к шкафу и вытащила с одной из полок две книжки и сверток. Повернулась и со вздохом вручила это все парню. Максим принял книги, быстро проверил: по три искры поместилось, а потом развернул сверток, чтобы приступить к десерту.
Книга рецептов была небольшая, на треть меньше стандартного а-пять формата: корешок, сделанный из потемневшего от времени дерева, обложка из толстенной кожи с медными заклепками, зелеными от патины, толстые пергаментные страницы светло-коричневые, испещренные рукописным текстом, лишь на несколько тонов темнее самой страницы. Но главное было не это! Макс начал направлять искры энергии веры в эту древнюю записную книжку и уже после десятой был вне себя от радости. Книга рецептов скушала девятнадцать искр — две трети его текущего резерва.
Максим вернул энергию обратно, бережно завернул в ткань обратно и полез за деньгами. Алина напряженно наблюдала за его действиями.
— Вот, еще столько же, — сказал парень, протягивая деньги. — Книга рецептов великолепна!
Женщина всхлипнула, принимая купюры, Максим же незаметно убрал книги в пространственную сумку и спросил у находящейся в раздрае Алины:
— Пойдемте, посмотрим внука. Хуже не будет, только лучше, обещаю, — произнес Макс.
Женщина кивнула и повела парня в соседнюю комнату, где дверь была закрыта. За дверью обнаружилось помещение, больше похожее на больничную палату: шкаф, тумбочка, четырехсекционная медицинская кровать, (и откуда такое богатство в явно бедствующей семье?). На кровати лежал паренек лет восьми, бледный, худой, словно тень нормального ребенка. Пахло безнадежностью и болезнью. Максима уже начинала подбешивать эта смысловая синестезия: невеликое удовольствие — чувствовать запахи боли или слышать шум надвигающихся проблем — к этому его жизнь не готовила. Грешить можно было только на Глаза: кто их знает, эти божественные запчасти, как они влияют на разум, как меняют его? Сердце Жизни явно наделило парня неприятием болезней, своих и чужих, когда он видел пациента, то ощущал явственный зуд: вылечить, восстановить, поставить на ноги. Макс боялся даже думать, какие формы это могло принимать у Харитона, у которого дар Жизни был выражен куда как более ярко. Ну или этот старый мудрый хрен нашел способ взять под полный контроль свои порывы, что наиболее вероятно.
Мальчик открыл глаза и повернул голову навстречу посетителям. Не давая случиться какому-либо диалогу, Макс тихо прошептал: «Спи!», и парнишка выключился, не успев ничего сказать. Алина охнула, дернулась вперед, но была остановлена повелительным жестом Максима:
— Все в порядке. Сейчас будет все в порядке.
Познание уже дало ему всю картину происходящего. Тут и лейкемия, и хроническое недоедание, и нервное истощение (откуда оно только у ребенка взялось!). Духовное зрение открывало кошмарную картину распространения больных клеток в организме, как будто футуристический осьминог запустил свои щупальца во все органы бедного ребенка. Макс на мгновение четко вспомнил, как давеча Иезекииль пошутил про отыгрыш мессии с исцелением страждущих, и, не заморачиваясь «правильным и экономным подходом», который пропагандировал Харитон, сколдовал на мальчика Великое Исцеление, позаимствовав часть духовной силы из накопителя и добавив на последних тактах создания искру fidei essentia.
Обычно этот конструкт сопровождался всего лишь небольшим светло-зеленым сиянием, окутывающим цель, однако тут знатно полыхнуло! Парню даже пришлось зажмуриться от неожиданных спецэффектов. Рядом вскрикнула Алина. Спустя пару мгновений зайчики в глазах успокоились, и внимательному взгляду лекаря предстал здоровый румяный пацан, который, наверное, задремал в палате больницы, куда спрятался от мамы, сделав очередную проказу. Просто у этого ребенка, судя по виду, не было более решительно никаких причин находиться в больнице. Женщина, проморгавшись, увидела пышущего здоровьем внука и с громким возгласом кинулась его тормошить.
На шум в комнату заглянули два тела, те самые «паскудники», выглядела парочка колоритно: толстый неопрятный мужичок, почему-то в куртке от формы охранника, неопределенного возраста, начавший уже лысеть, и высокая женщина с опухшим красным лицом, в махровом халате, из-под которого торчали пижамные штаны. От обоих ощутимо несло перегаром и куревом — мерзотное сочетание, к сожалению, знакомое Максиму с детства.
— Это че за…? — начал было говорить мужик, но застыл на месте, как и его супруга.
— Так, теперь с вами надо что-то делать, а то толку от моих потуг не будет, — задумчиво пробормотал Макс, оглядывая колоритную парочку, поймавшую Стазис.
Сзади завозилась Алина, которая не смогла разбудить внука и только-только обратила внимание на изменившуюся в комнате ситуацию.
— Что с ними? — громко и нервно спросила она. — Что вы с ними сделали⁈
— Алина, убавьте тон, — подпустил Макс металла в голос, — с ними пока ничего, но вот стою и думаю, что бы такого сделать, чтобы мои старания по исцелению вашего внука не пошли прахом.
— Простите, — потупилась женщина, — просто сын… Он хороший человек, несмотря ни на что. Да и не вытяну я внука
