Светлые века - Йен Р. Маклауд
Я не эксперт по корпоративным делам, Анна, но знаю, что все компании принадлежат акционерам – и что эти акционеры, в основном, гильдии. А контрольным пакетом акций «Модингли и Клотсон» владеет Гильдия телеграфистов. Это основная часть их богатства, Анна! Стропкок, Боудли-Смарт, всего лишь решала, который тратит доходы, которые якобы есть, на воображаемые грузы и содержимое пустых складов. Но председатель правления, Анна – это записано черным по белому, страница до сих пор у меня в кармане, если не веришь, – сам вельграндмастер Энтони Чарльз Лиддард Сид Пассингтон!
Столько лет, почти всю жизнь, меня преследовало это существо, этот образ. Сперва Старина Джек, предавший Белозлату. Потом тролльщик или темный гильдеец грандмастера Харрата. Здесь, в Лондоне, – нищета и деньги, а также места вроде этой улицы, где гильдмистрис носят белые перчатки, демонстрируя, что не касаются грязи. Я его даже пару раз видел, Анна, или мне казалось, что видел. Он соткан из теней и обитает в дальних уголках моих кошмаров. Но на самом деле он не тень, не кошмар – и все сразу. Темный гильдмастер – настоящий, живой человек, который более двадцати лет назад отправился в Брейсбридж с халцедоном в деревянном ящике и использовал грандмастера Харрата в том эксперименте, а также мою мать – и твою мать, твоего отца, – из-за чего погибло и пострадало множество людей. Это он, Анна! Есть документальные свидетельства его выступлений с речами в соседних городках. Он пришел, отдал приказы и ушел, не разделив вины. Даже грандмастер Харрат не знал, кто он такой. Но выяснилось, что он всего лишь человек, Анна, и я, честно говоря, почти разочарован. Однако его можно уничтожить. Ты должна понять. Ты должна мне помочь…
Мы нашли маленький тихий парк с бледными, по-зимнему голыми ивами, сквозь которые медовый камень Норт-Сентрала просвечивал, как пламя камина сквозь гобелен. В холодной тени его стен мы прошлись по пятнистой мраморной мостовой и сели на скамейку. Анна засунула руки в потрепанные карманы. Звуки Лондона отдалились. По ветке пробежала рыжеватая белка.
– Иными словами, мы можем погубить еще больше жизней.
– Это Энтони Пассингтон, Анна! Человек, который уничтожил наших родителей.
– Но я его знаю. Я воспользовалась его гостеприимством, и он всегда был порядочен со мной. Он не похож…
– А на кого, по-твоему, должны быть похожи такие люди?
Она пожала плечами и воздрогнула. Ее губы потрескались. На кончике носа было пятно сажи.
– Он отец Сэди, Робби. Несмотря на все, мне хотелось бы верить в нашу дружбу. И это ее гильдия.
– Как думаешь, почему ее заставляют выйти замуж за вельмастера Порретта? Гильдия маляров – одна из немногих, у которой нет акций «Модингли и Клотсон». Телеграфистам нужно их богатство, чтобы продолжать работать. Именно поэтому маляров и поглощают.
Анна улыбнулась. Тряхнула коленками.
– А Сэди всегда говорила, что все дело в краске.
– Разве ты не видишь, что все это части одного целого? Не здания вокруг нас делают гильдии такими, какие они есть, Анна. Их делают деньги, а деньги – это вера в то, что Англия уже в беде, так что вообрази, что произойдет, если все узнают, что один из ее основных источников эфира вышел из строя и Гильдия телеграфистов обанкротилась?
Она выдохнула серое облачко пара.
– Катастрофа.
– И крах Гильдии телеграфистов, Анна. А также большинства других гильдий, достаточного количества. Разве ты не понимаешь?
– Что в этом хорошего?
– Летом ты сшила то знамя. Я думал, ты веришь в Новый век.
– С той поры много воды утекло.
– Ты видела, что происходит в Истерли. Граждане просто ждут сигнала, чтобы двинуться в направлении Норт-Сентрала. На этот раз они понесут не знамена. Но у гильдий есть заклинания, солдаты, злопсы и кавалерия. Они будут готовы – как ты думаешь, чего еще они ждут? И как думаешь, почему все так называемые великие и добропорядочные люди уезжают из Лондона на свадьбу Сэди? К их возвращению в новом году вся кровь будет смыта. Сол и все остальные граждане – убиты или заключены в тюрьму, а Гильдия телеграфистов – завалена новыми деньгами. Все останется как было, только станет еще хуже.
– Ты говоришь ужасные вещи, Робби.
– Но так не обязательно должно случиться. Мы можем об этом позаботиться. – Я сглотнул. Слова, что вертелись в моей голове, были просты, но я нуждался в ней, чтобы они оказались правдой. – Мы вдвоем, Анна, можем сделать так, что на смену нынешнему веку придет Новый.
Но в ее взгляде все еще были сомнение и ужас, когда она откинула назад волосы; и она встала прежде, чем я успел прикоснуться к пушку на ее щеке, о чем мечтал все утро.
– Что еще я могу тебе показать, Анна?
Я почти сдался.
Анна остановилась как вкопанная, увидев два флюгера, торчащих над зимними печными трубами. Вся ее жизнь была борьбой с местами вроде Сент-Блейтса. Когда она поправила шарф и снова двинулось вперед, мне пришло на ум, что Анна поняла: время обыкновенных людей миновало. Я потянул за цепочку звонка. Раньше не замечал, сколько граффити на длинных и высоких стенах. «Свобода от отдыха». «Прочь, демоны». «Леди (какая-то там) – уродливая тварь». Возможно, даже тролльщики почувствовали себя ущемленными и перестали оттирать это. Маленькая дверь в больших воротах со скрежетом отворилась.
У них было немного посетителей в преддверии Рождества и в конце Нынешнего века, и надзирательница Нортовер даже запомнила меня по визиту к мастеру Мэзеру. Конечно, я мог с ним повидаться. На самом деле он всего несколько минут назад вернулся с работы в своей старой гильдии. Нас провели во двор, посыпанный гравием, где сквозь синие сумерки из главного крыла доносился шелест моря голосов и стояла зеленая крытая повозка без надписей, фонари шипели, а от шкуры возовика шел пар. Водитель спрыгнул на землю, надвинув фуражку и криво ухмыляясь.
Он поднял большой палец.
– Только что вернулся оттуда, где раньше работал – Брэндивуд, Прайс и как бишь его там… Шторы, расшитые золотой нитью, на которые нассала какая-то псина. С такой задачкой только мастер Мэзер справится…
Тролльщик вынул из-за уха недокуренную сигарету и обошел фургон, рассеянно постукивая по его боку. Отпер задние двери, опустил деревянный пандус.
– Давай, дружочек… – Он прищелкнул языком, свистнул. Разыскал в тени цепь и дернул. – Мы дома. К тебе приехали симпатичные гости.
И
