Короли небес - Ричард Нелл

– Добро пожаловать, союзник и будущий зять! – Капуле моргнул и махнул рукой. Одна из его закутанных в ткани дочерей вскочила с места и поклонилась. – Это Сара, твоя суженая.

Рока неловко поклонился в ответ. Как и все тонги, она была очень маленькой по сравнению с ним, и всё, что он мог видеть кроме её одежды – это её глаза, тёмные озёра, в окружении накрашенных ресниц, по которым нельзя было понять ничего. Она не заговорила, и он тоже промолчал.

– Что ж, – хлопнул в ладоши Капуле. – Мне и моему народу не терпится увидеть твой дар, Букаяг. Если он готов.

– Готов, союзник.

Капуле подманил его к себе и уже спокойнее сказал:

– Однажды я уже ждал от другого своего союзника невозможного чуда. В конце концов ничего хорошего из этого не вышло.

Рока был рад, что Кейла в этот момент не было в его голове. Все труды человека рушатся по мере вращения солнца, хотелось ему сказать, и всё же мы должны цепляться за свет, пока можем. Он встретился с Капуле взглядом и невозмутимо улыбнулся.

– Это ещё не конец, великий король.

– Ха. Да. Верно. Совершенно верно.

Рока увидел на шее короля пудру и пасту, смешанные с потом. Его глаза чуть ли не отчаянно забегали, когда он повернулся к своему народу и произнёс краткую речь о единстве и традициях.

Рока прошёл в центр площади и стал ждать. Он знал, что у города много проблем, тяготивших короля Тонга. Сторонники и приверженцы императора; неконтролируемая преступность; недовольство дворян и крестьян продовольственными ограничениями, принудительным преждевременным сбором урожая и тем, что их заперли всех вместе в городе, рассчитанном на в два раза меньшее количество людей.

Капуле был сторонником мира. Он никогда не желал оказаться на передовой в мировой войне. Он был всего лишь очередной фигурой в игре Фарахи, и у него не было иного выбора, кроме как играть свою роль. Рока ему сочувствовал.

Он задышал глубже и понял, что боится. За всё то время, прошедшее с того момента, как он впервые призвал свой первый щит в истинный мир, он многое узнал о магии Рощи. Он знал, что его тело изменилось, а возможно, изменилось и что-то ещё, что он не мог понять. В его памяти и внимании образовались прорехи. Он лишался себя, кусочек за кусочком, принося их в жертву на некоем скрытом алтаре. Солнце не приносило тепла; у пищи почти не было вкуса. Он не мог спать, почти не пил и иногда днями мог не опорожнять мочевой пузырь. Сейчас его ждёт очередной выброс великой силы, и кто знает, чего ещё он может лишиться?

Капуле, судя по всему, закончил речь и теперь почти бешено жестикулировал, приказывая ему продолжать. Рока моргнул и взглянул на водяные часы, понимая, что на несколько мгновений забылся. Он увидел беспокойство на лицах своих людей, но не уделил этому внимания. Он был Гласом Божьим, рунным шаманом-полубогом. Странность была практически обязательным его атрибутом.

В обоих мирах Рока поднял железный прут. Прикосновение каким-то образом помогло – так же, как помогает прикосновение к земле. Черпал он силу из почвы или же посылал её вниз, он не знал. Но, как и в случае со сталью, не имело значения, понимал он или нет – оно работало. Пока этого было достаточно.

Как и в великих сказаниях о Сотворении мира, Рока, подобно Тэгрину, воздел железное оружие, гадая, какие ещё истины могут быть сокрыты в легендах. На изучение этих тайн можно потратить всю жизнь, подумал он, и тогда она пройдёт не зря. Рока надеялся, что после того, как он сгорит в Горе, у него будет такая возможность.

Его люди выстроились рядом с ним, как он и приказал – очередная хитрость, которой он научился: в случае необходимости он может черпать силу из жизни. Им тоже придётся за это заплатить, и потому он надеялся, что ему не придётся этой хитростью воспользоваться. Некоторые из тех, кто стоял у стены рядом с Плодородным Кольцом, уже были старше своих лет. Некоторые умерли странной смертью от болезни, из-за которой волосы выпадали клочьями, а тела разрушались. Ещё одно жуткое деяние, за которое Роке предстоит ответить – за все украденные годы, все загубленные жизни.

Он закрыл глаза.

В Роще мертвецы вытащили из пещеры орудия, поставили их рядами и перевязали верёвкой. Он заметил, что Кейл наблюдает за происходящим из тумана, засунув руки в одежды. Несомненно, демонстрация Роки будет не такой эффектной, как устроенное принцем зрелище, хоть подготовка и заняла почти десять лет тяжёлого труда. Он подумал об Эгиле и улыбнулся. Немного драматизма лишним не будет.

– Народ Нонг-Минг-Тонга, – закричал он нутряным голосом. – Защищать город будете вы. Но услышьте мою клятву – стойте на этих стенах, бейтесь, и вы не будете сражаться одни!

С наигранным усилием Рока поднял прут и ударил им о землю. Вокруг него сомкнулись ряды мертвецов, их руки лежали на орудиях. В истинном мире его люди напряглись и поморщились, словно им в лица дул сильный ветер.

Воздух замер, и Роща содрогнулась. Пахло сухой грозой, стоял едкий смрад, словно сам ветер сгорал в некоем тайном пламени.

По конечностям Роки струилась сила, с шипением уходя по пруту в землю. Как и все его металлические творения, эти проступали в снопах поднимающихся искр. Зрители с криком отвернулись, закрывая глаза или вовсе убегая с площади.

Всё закончилось так же внезапно, как и началось. Прежде пустое пространство теперь заполняли идеальные ряды орудий смерти, возникшие из ниоткуда. Они выглядели так же, какими Рока их и строил, взяв за основу наранские образцы, а затем укрепив их сталью, улучшив, упростив и усовершенствовав за прошедшие десять лет.

Под континентальным солнцем сияли огромные металлические луки и катапульты, построенные с математической точностью и украшенные рунами. Они стреляли гораздо дальше, с гораздо большей мощью и по крайней мере в три раза быстрее, чем имперские. Рока открыл глаза и провёл рукой по ближайшему из орудий.

Императорская армия рассчитывает увидеть обваливающиеся стены, охраняемые в лучшем случае вооружёнными фермерами. Они будут готовиться к осаде, рассчитывая сеять смерть без риска для себя, надеясь ослабить врага, прежде чем пробиться сквозь бреши в разрушенной стене. Они поймут, что ошибались.

Капуле с трудом поднялся на ноги. Вместе с придворными он таращился на боевые машины, благоговейно раскрыв рот.

Хоть то, что совершил Рока, иначе как чудом нельзя было назвать, сам он его таковым не считал. Он в точности знал, как это сделал. Любой