Цветы пиона на снегу. Том 3 - Моргана Маро
– Шифу что-то не нравится?
– Ты… ты вылечил меня? – с неверием прошептал он.
– А шифу так сильно хотелось остаться без ног? – склонил голову Вэнь Шаньяо, недоуменно моргнув.
– Почему?
– Если бы я и сам знал, – не сдержал усмешки Вэнь Шаньяо, сев у ног Лу Чуньду. – Не думал, что когда-нибудь мне вообще представится случай спасти самого Демона в Белых Одеждах.
– Я не нуждался в твоем спасении.
– Знаю. Как и я в том, чтобы вы спасали меня от Байчжу.
Лу Чуньду поджал губы, наблюдая, как на кровать пытаются взобраться Доу: они хватались за простыни и одежду в надежде залезть на колени хозяина.
– Лаожэнь объявился. Он уже в клане, – произнес Вэнь Шаньяо. – Он действительно странный человек, если это слово вообще применимо к нему. И все же вы поступили очень глупо, шифу.
– Смеешь обвинять своего учителя? – Лу Чуньду аж выпрямился, сощурив глаза.
– Да. Вы ведь знаете, что я способен восстановиться, – даже если только кости останутся, я смогу выжить. А вы… вы ведь умрете. И пойдете на новый круг перерождения, забыв о прошлой жизни. Неужели вы этого так хотите?
– Разве тебе не больно каждый раз переживать такую муку?
– Мне… – Вэнь Шаньяо запнулся, но все же ответил, отведя взгляд: – Больно.
Вздохнув, Лу Чуньду откинулся на подушки, подтолкнув Доу взобраться на плечи.
– Моя боль по сравнению с твоей ничтожна. Да и возможность сразиться с Белым Мором предоставляется не каждый день – благодаря ему я понял, что слишком слаб для битвы с детьми Хаоса и мне есть к чему стремиться.
– К примеру – наконец начать носить с собой меч?
Лу Чуньду закатил глаза, и Вэнь Шаньяо не сдержал смешка, произнеся уже серьезнее:
– Шифу, пообещайте, что вы больше не выйдете из дома без меча. Лу Цао не всегда свободен, да и я не постоянно буду рядом. Вдобавок мои навыки не так хороши, как хотелось бы.
– Не принижай себя, – закрыл глаза шифу. – Твои навыки достойны похвалы. Будь мастер Лу Ми жив, выбрал бы тебя своим учеником.
– Я… не думаю, что заслуживаю вашего одобрения.
Устало приоткрыв глаза, Лу Чуньду взглянул на него, жестом веля наклониться. Только Вэнь Шаньяо это сделал, как почувствовал болезненный щелчок по лбу. Обиженно вскрикнув, он отстранился.
– Болван. Разве тебе мало того, что я снизошел до похвалы? Разум старика, а ведешь себя порой хуже влюбленной девицы. Еще раз услышу такую глупость, и останешься без мастера.
– Недаром вас Демоном прозвали, – в притворной обиде проворчал Вэнь Шаньяо и задумчиво взглянул на окно. – Значит, Господин, Байчжу и Хэйань – братья?
– Они дети госпожи Янь – демона, что застала рождение Хаоса и его падение.
– Насколько же она стара?
– Кто знает. Однако ее слово имеет существенный вес в Царстве демонов, ведь именно она возвела Хэйаня на трон. Иначе правила бы сама, – закрыв глаза, пробормотал Лу Чуньду. – Из всех людей в Байсу Лу Байчжу напал именно на тебя. Почему?
– Не знаю. Не встречался с ним до этого, – пожал плечами Вэнь Шаньяо, смотря, как Доу, подобно котятам, устраиваются под боком хозяина, зарываясь в складки одежды. – Возможно, он что-то почувствовал.
Веки Демона задрожали, и лиловые глаза сверкнули из-под ресниц.
– Твои зрачки побелели перед приходом Байчжу. Вэньи так отмечает своих последователей?
– Нет. Не думаю, что Вэньи вообще причастен к этому. Шифу не стоит обременять себя такими мыслями – лучше отдыхайте. Если хотите, то могу сыграть вам, – попытался уйти от темы Вэнь Шаньяо.
– Побереги мои уши, – поморщился Лу Чуньду, вяло махнув на него рукой, и бережно укрыл Доу. – Дай мне отдохнуть. Уходи, дальше я сам справлюсь.
– Хорошо.
Поднявшись, Вэнь Шаньяо уже направился к двери, как до его ушей донесся тихий шепот, словно шелест упавшего шелка:
– Спасибо.
Лишь качнув головой в ответ, Вэнь Шаньяо покинул павильон Наказаний, неторопливо направившись к главной горе. Ночь выдалась душной и влажной. Высоко над головой, сверкая в свете звезд и луны, навис купол. В траве громко стрекотали кузнечики, заглушая мысли и разгоняя тишину.
Перейдя по мосту через высохший водопад, Вэнь Шаньяо вдруг замер, поднял взгляд на стоящее поблизости дерево и спросил:
– Вино все же пришлось вам не по вкусу, господин Люй?
Сливаясь с темной листвой, на ветке дерева сидел Лаожэнь. Доули лежала на его коленях, позволяя разглядеть задумчивое лицо с крестообразным шрамом. Пилигрима нельзя было назвать красивым, но было в нем нечто цепляющее, что заставляло подолгу разглядывать черные как смоль брови, изогнутые в насмешке глаза и тонкие губы.
– Байсу Лу никогда не славился своими винами: слишком легкие, чтобы опьянеть. Никогда не любил бывать здесь.
– Не только вина, но и еда здесь порой не лезет в горло, – согласился Вэнь Шаньяо.
– Забавно – вроде разговариваю с мальчишкой, а ощущение, что со своим ровесником, – глядя на него сверху вниз, усмехнулся Люй Цинь. – Как твое имя?
– Ян Сяо.
– Нет, не то, что ты забрал у этого тела. Настоящее.
– Ха, – не сдержался Вэнь Шаньяо. – А Лаожэнь весьма проницателен.
– Я живу не одну сотню лет и ложь вижу насквозь. Тебя выдают глаза – слишком старый взгляд для столь молодого тела.
– Действительно – другого от духа Небесного порядка я и не ждал.
– Надо же, меня раскусили, – тихо рассмеялся Лаожэнь, и в его взгляде мелькнули искры интереса. – Как узнал?
– Сложно было не догадаться: люди не живут так долго, даже заклинатели на последней ступени. Вдобавок только духам дано иметь два облика. Вы не особо-то и старались скрыть это.
– Люди неохотно верят в то, что находится прямо под их носом. Скажи им, что я один из духов Небесного порядка, и они лишь посмеются, – заметил Люй Цинь, подперев голову ладонью. – Не хочешь узнать, почему я не отсиживаюсь в Царстве духов, как все остальные?
– Подозреваю, что это связано с Байчжу. Недаром Господин так на вас обозлился из-за него.
Невесело усмехнувшись, Люй Цинь спрыгнул с ветки. Повесив доули за спину, он пригласил Вэнь Шаньяо пройтись.
Прохладный ветерок мягко гладил их лица, играя с волосами и одеждой.
Лаожэнь был высок, но лишь на цунь[36] выше госпожи Бао – все духи Небесного порядка славятся своим ростом в шесть, а то и семь чи. Их кожа сияла, подобно белому нефриту, а сами они не имели запаха. От Лаожэня же пахло дорожной пылью, травой и горьким чаем. Одежды хоть и были из хорошей ткани, но все же оказались старыми и потрепанными на подоле, а сапоги – со
