Цветы пиона на снегу. Том 3 - Моргана Маро

Взяв со стола гребень из белой кости с вырезанными на нем облаками и лотосами, Вэнь Шаньяо провел им по волосам Лу Чуньду, распутывая их и хмурясь.

– Из всех существ в этом мире вы единственный, кого я боюсь. Я терпеть вас не могу, шифу. Но почему вы помогаете мне? Почему спасли от Байчжу, хотя могли спокойно уйти? Мы ведь оба прекрасно знаем, что это лишь игра в «мастера и ученика». Я отдаю вам долги, не более… Не думайте, что я к вам привязался.

Расчесав волосы Лу Чуньду, Вэнь Шаньяо вновь услышал тихий звон и покинул спальню, направившись к источнику шума. Войдя в комнату с видом на пруд, он застал пытающихся разлить по чашкам чай Доу, что крутились вокруг Лэн Шуана. Тот не обращал на них внимания, обняв меч и не сводя взгляда с растущего из пруда белого дерева, оставшегося после удара молнии.

Услышав шаги, волк взглянул на Вэнь Шаньяо, который небрежно сел за стол и в один глоток выпил уже остывший чужой чай.

– Как он?

– Еще спит. Шифу потерял много крови, так что пускай восстанавливается.

– Он справится.

– Знаю. Шифу ведь еще нужно доказать советнику Линю, что он не просто так занимает свое положение в клане, – безрадостно усмехнулся Вэнь Шаньяо. – Ты, случайно, метелку не находил?

– Ты потерял метелку из волоса тетушки Фагуань?

– Шифу взял ее, когда напал Байчжу.

– Какой из тебя заклинатель, если собственное оружие теряешь? – проворчал Лэн Шуан, однако снял с пояса метелку, передав ее Вэнь Шаньяо. – Я не собака, чтобы бегать за твоими вещами. В следующий раз искать будешь сам.

Метелка теплом отозвалась в руке, словно успела соскучиться по Вэнь Шаньяо. Совсем как пес, который вновь боится потерять хозяина.

– Лаожэнь так и не появился?

Волк покачал головой, хмуро уставившись на свой меч.

– Не знаю, почему он медлит. Байчжу уже напал на кланы.

– Было бы прискорбно, если бы оказалось, что Лаожэнь уже гниет в земле, – заметил Вэнь Шаньяо. Его живот вдруг свело, и тот напомнил о себе громким урчанием. Из-за прихода Белого Мора он совсем забыл о голоде, а чай ничуть не утолял его.

– Не хочешь прогуляться в город? На завтрак ты все равно не успел, – внезапно предложил Лэн Шуан.

– А что с младшим мастером Лу?

– Доу присмотрят за ним. А ты, если останешься голодным, будешь пострашнее Байчжу.

Подумав, Вэнь Шаньяо все же кивнул.

Дойдя до сыхэюаня и веля волку ждать снаружи, он переоделся, выбросив грязную одежду, от которой разило кровью. Забрав припрятанную сумку, он вытащил несколько таэлей, вместе с которыми случайно ухватил за веревку малахитовый медальон с вырезанной на нем птицей.

– Люй Цинь… – сорвалось с губ Вэнь Шаньяо.

Держа в руках медальон, который когда-то давно передал ему Ху Симао, Вэнь Шаньяо вспомнил его слова: «…отдай одному из бродяг Общины, и к тебе придет мой давний друг. Он не сможет отказать в помощи».

Сжав в ладони медальон, Вэнь Шаньяо поспешил к ожидающему его Лэн Шуану.

– Кажется, я знаю, как позвать Лаожэня, – на выдохе произнес он, показав малахитовую пластинку. – Одно из его имен – Люй Цинь. Когда Ху Симао умирал, он дал мне этот медальон. Он сможет призвать Лаожэня.

– Уверен? – с сомнением спросил волк.

– Нет, но попробовать стоит.

– Не слишком надейся, что это действительно сработает, – предупредил Лэн Шуан, бросив Шуацзяо на землю. Меч покорно завис у его ног.

– А может, пешком?..

Закатив глаза, Лэн Шуан подхватил застывшего Вэнь Шаньяо, встал на меч и направил его вверх. Зажмурившись, Вэнь Шаньяо уткнулся лицом в грудь волка, до боли сжав пальцы на его плечах и боясь лишний раз пошевелиться. Разве остальным не страшно летать на тонком куске железа? От одной мысли, что придется встать на меч, у Вэнь Шаньяо сердце начинало болеть, что уж говорить о том, чтобы оказаться в небе!

Ветер перестал свистеть в ушах, и Лэн Шуан спрыгнул с меча на землю.

– Откуда в тебе столько сил? Вцепился так, что синяки останутся.

– Боюсь, как бы тебе не пришло в голову меня уронить.

Разжав пальцы, Вэнь Шаньяо с облегчением ступил на землю, чувствуя легкое головокружение и пустоту в желудке. Как хорошо, что он еще не поел.

Улицы Цзыю больше не казались столь оживленными, как раньше. Люди прятались в домах, и лишь немногочисленные слуги перебегали от места к месту, не в силах ослушаться хозяев.

Куда ни глянь – везде валялась раздробленная черепица, куски стен и поваленные деревья, которые никто не спешил убирать. Некоторые улицы и вовсе оказались стерты в порошок и завалены камнями.

Под деревом, попивая вино и болтая, словно не замечая разрухи вокруг, сидели бродяги. К их желтым лицам прилипла грязь, волосы и бороды были всклокочены, а одежда несколько раз перешита и заштопана. Вино в руках бродяг имело столь неприятный цвет, что наверняка и на вкус было ужасно кислым, а закуской им служила старая, засохшая лепешка, в некоторых местах даже подгорелая.

Заметив приближающегося заклинателя, они с почтением склонили головы.

– Что понадобилось юному дарованию от грязных нищих проходимцев?

– Я бы хотел узнать, где хозяин этого медальона.

Вэнь Шаньяо протянул ближайшему бродяге малахитовую пластинку с птицей. Тот, едва мазнув по ней взглядом, отдал обратно.

– Слышал, в Доме наслаждений сегодня подают отменное холодное вино. Как раз то, что нужно в столь жаркий день.

Поблагодарив их несколькими таэлями, Вэнь Шаньяо кивком головы велел Лэн Шуану следовать за собой.

Несмотря на практически пустые улицы, в Доме наслаждений было многолюдно и шумно. Странствующие заклинатели и пилигримы, заставшие неожиданное освобождение Байчжу, поспешили укрыться здесь. Войдя внутрь, Вэнь Шаньяо тут же оказался оглушен шумом возмущенных голосов. Одни спорили, какой клан быстрее схватит Белый Мор, другие же – сколько им осталось жить. Однако были и те, кто устремил свой гнев на одного человека.

– Только гляньте: сидит и пьет, словно ничего не произошло!

– Верно говорят – у дураков и мыслей плохих нет.

– Мы тут, возможно, последние часы доживаем, а ей плевать!

– Если это так, то поберегите мои уши и дайте насладиться хорошим вином, – ответил им женский голос.

И вновь поднялся шум, обращенный к сидевшей поодаль женщине в черно-зеленых одеждах. Ее доули с длинной непрозрачной вуалью скрывала лицо, а широкие рукава обнажали лишь тонкие запястья да длинные пальцы, которыми она ловко наливала вино в чашу. На миг Вэнь Шаньяо подумал, что она из Журавлей, но на