Повелительница Рун - Торнстен Финк

С левого края находился хиромант, рядом с ним – тот, кто называл себя ясновидцем. На вывеске был изображён глаз в ореоле света, и этот символ Айрин могла расшифровать с таким же трудом, как и раскрытую руку с множеством линий, висевшую над первой хибарой. Рядом с ним – легко догадаться – ждал звездочёт с желтоватой звездой. Замыкал этот маленький ряд предсказатель, украсивший свою вывеску изображением жемчужины.

Наискосок в загоне стояла пара лошадей, опустив головы в корыто с зерном, а рядом с ними находилась пышно украшенная повозка. Она была меньше повозки мастера Маберика, но выглядела гораздо новее, к тому же сколочена была не из лодки, бочки и клетки для кур. Её деревянные постройки светились алым, а бока украшали золотые руны. Перед ними был натянут полог из светящейся жёлтой материи. Он защищал стол, на котором лежала яркая скатерть. За столом стояло кресло, с виду удобное, но сейчас в нём никто не сидел.

– Он и правда здесь, – пробурчал мастер Маберик и направил повозку в последний свободный угол на площади, как можно дальше от повозки другого мастера рун, о котором Айрин слышала много, но ничего хорошего.

Пробормотав несколько проклятий, мастер слез с облучка и грубо попросил Барена помочь ему с тормозами. Айрин спрыгнула вниз и помогла распрячь лошадей, затем по ворчливой просьбе лара разложила свой письменный стол и, вращая ручку, подняла из стены защитный навес.

Айрин оглядела площадь. Казалось, кроме них, здесь никого не было. Она не могла понять, открыты ли лавки на другой стороне, и решила в ближайшее время это выяснить.

Тем временем Барен отвёл лошадей в загон, и мастер отправил его набрать воды в колодце. Сам он возился с её письменным столом, сдвинул его немного влево, затем вправо, потом ещё немного вперёд – короче говоря, мастер был недоволен, но не мог найти лучшего положения.

– Мастер, мне принести пергамент и перья? – осторожно спросила Айрин.

В ответ она услышала лишь ворчание, что расценила как «да». Не успела она подойти к двери, как услышала шум и остановилась. Девушка обернулась. В другой повозке с тоненьким скрипом открылась дверь, и на пороге появился её владелец.

После всего, что она до сих пор слышала о Тимине Вальроже, Айрин ожидала увидеть безобразного человека с лицом, искажённым от зависти, коварства и лживости. Но лар был высокого роста, на вид ему можно было дать около тридцати лет, кожа смуглая, волосы чёрные, лицо украшает лихая бородка. Он носил длинное и по виду дорогое одеяние, почти такого же красного цвета, как и его лощёная повозка. Увидев их повозку, он запнулся, сделал пару шагов вперёд, непринуждённо заткнул руки за пояс и взглянул на мастера Маберика, который словно остолбенел. Наконец незнакомый лар с широкой усмешкой воскликнул:

– Дядя Маби! Рад тебя видеть.

– Тим, – пробурчал мастер Маберик, – ну, хотя бы тебе радостно.

– Этот человек… ваш бывший ученик… ваш племянник? – ошеломлённо спросила Айрин.

– К большому сожалению.

– Но… как?

– Как? Разве у мастеров рун не может быть семьи, Айрин? Это странствующее пятно позора – сын моей младшей сестры, которая, наверное, каждый день плачет из-за него, пока не выплачет все глаза.

Лар Тимин подошёл ближе.

– Откуда ты это знаешь, дядюшка? Ты ведь уже много лет её не видел!

– Потому что горе её лежит камнем на моём сердце!

– Значит, не потому, что она в последний твой приход назвала тебя злопамятным старым ослом?

Теперь мастер Маберик подошёл к своему племяннику. Сжал кулаки. Краем глаза Айрин подметила, что ссора привлекла зрителей: из домов вышло несколько жителей, пришли зеваки из узких улочек, а перед лачугами возникло трое мужчин и женщина, с огромным интересом следившие за ссорой.

– Она назвала меня так лишь потому, что некий Тимин врал ей направо и налево! Разве я когда-нибудь поднимал на тебя руку? Говорил тебе, что ты никчёмный бездельник?

– Ну, первое, возможно, я слегка преувеличил, дорогой дядюшка, но ты частенько бранил меня и худшими словами.

– И за дело! И должен был тебя поколотить, ведь ты обокрал меня!

Лар Тимин закатил глаза. Видимо, этот упрёк он слышал уже не раз.

– Я уже говорил тебе, что вырезал страницы лишь для того, чтобы проверить, будут ли на них и после этого видны руны. Это было в какой-то мере на службу нашему знанию. Я и не думал ничего красть.

– И где же они теперь, эти страницы?

– Где-то в недрах твоей повозки, полагаю. Как и те самоцветы, в пропаже которых ты меня обвинял, а потом нашёл в нескольких ящиках от того места, куда, по-видимому, сам их и убрал. Я вообще удивляюсь, как ты ещё не заблудился в лабиринте своей дряхлой деревянной развалюхи.

– И всё равно ты вор, ты продаёшь руны в местах, которые с незапамятных времён находятся под моей защитой, Тимин!

– Где же ты был, когда был так нужен? Люди говорят, ты не появляешься неделями, и были рады и благодарны, что я поспешил к ним на помощь в трудные времена.

– Ты заломил тройную цену! – бушевал мастер Маберик.

Племянник пожал плечами.

– Лар не должен голодать лишь потому, что так, вероятно, принято спокон веку. – Он разгладил подол своего элегантного платья. – Я лишь сделал цены более подходящими сегодняшнему времени. Но если у тебя туго с деньгами, дядя Маби, возможно, я смогу тебя выручить.

– Ты сможешь?.. Да как ты смеешь?..

Мастер Маберик не закончил. Он побагровел, продолжая стоять со сжатыми кулаками, и, видимо, не знал, что сказать. Потом резко развернулся и стремительно зашагал к повозке.

Остались лишь усмехающийся Тимин фон Вальрож, неуверенно переглядывающиеся близнецы и кучка зрителей, которые надеялись на продолжение, ждали какое-то время и затем разбрелись кто куда.

– Что теперь будем делать? – недоумевала Айрин, чувствуя себя неловко. Тимин Вальрож устроился под навесом и разбирал перья для письма.

– Ужин, – сухо ответил Барен.

Айрин собиралась было помочь брату, но тут вышел мастер. Казалось, он был само спокойствие.

– Нет, Айрин Дочь Ворона, лучше посвяти себя изучению рун.

– А что с… – Она кивнула на красную повозку на другой стороне.

– Не обращай на него внимания, как и я. Углубись в изучение рун и покажи, что ты узнала.

Поначалу Айрин было трудно сосредоточиться на знаках. Всякий раз она косилась на мужчину на той стороне, который невозмутимо перелистывал пергаменты.

Мастеру Маберику пришлось не раз просить