Демон Жадности. Книга 4 - Юрий Розин

Из его глаз, носа и ушей медленно, словно густое масло, потекла темная кровь. Она струилась по его вискам, смешиваясь с потом, который внезапно проступил на всей его коже, окрашиваясь в розовый цвет и превращаясь в кровавую росу.

Его тело начало мелко, беспрерывно дрожать, будто по нему пропускали ток. Смачный, влажный хлопок раздался, когда его глазные яблоки не выдержали внутреннего давления и лопнули, оставив на его лице два кровавых пятна.

Его челюсти судорожно сомкнулись, перемалывая собственный язык, а из горла вырвался хриплый, клокочущий звук. Его туловище дернулось вперед, и он начал рвать.

Но это была не пища. Это был фонтан чистой, алой крови, хлеставший на каменный пол с ужасающей силой, заливая его сапоги и образуя быстро растущую лужу.

Это продолжалось недолго. Может, минуту. Может, две. Времени не существовало, был только этот бесконечный, отвратительный акт разрушения изнутри.

Когда последняя капля сожженной мной жизни была потрачена на поддержание этого кошмара, дрожь прекратилась. Его тело, изуродованное, обезображенное и обескровленное, резко обмякло и с глухим стуком рухнуло на пол. Он был мертв.

И в тот же миг я почувствовал это. Ощутил, как призраки из моей памяти стали еще тоньше и прозрачнее.

Термеш Рыжий — третий из лидеров организованного нападения на меня и мою команду, погиб во взрыве, устроенном мной в Руинах Маски Золотого Демона. Я узнал об этом за неделю в Перекрестке.

Так что единственным, кто еще должен был умереть, чтобы удовлетворить мою жажду крови, был Лислейн. Главная тварь. Иуда, продавшая не только меня, что я еще смог бы понять, но и всех тех, с кем он долгие годы ел за одним столом.

Он станет вишенкой на торте моего возмездия. Вот только Лислейн после Руин Маски не вернулся в Перекресток. Его никто тут не видел за этот год с лишним. Похоже, он решил начать жизнь с чистого листа.

Наивный.

Я найду его. И это будет последним, что я сделаю перед отбытием в Роделион.

Я поднялся с корточек, кости похрустывали, мышцы горели, но я ощущал себя просто великолепно. И чувствовал бы еще лучше, если бы не побочки от близящейся деградации стадии.

— Силар, — мой голос прозвучал глухо в тишине архива. — Проводи меня к сокровищам. В Жемчужный Грот.

Силар, стоявший чуть поодаль, молча кивнул. Его взгляд скользнул по телу Лиорго без тени эмоций, прежде чем он развернулся и жестом указал к выходу из архивной комнаты. Я последовал за ним, шагая через разбросанные обломки стеллажей и хлопья пепла.

Мы вышли в центральный зал, где все еще лежали тела, и пересекли его, направляясь к массивной, искусно вырезанной каменной арке на противоположном конце.

За ней открывался проход, ведущий вниз по пологой каменной рампе. Воздух здесь стал другим — сухим, прохладным и с легким металлическим привкусом.

И тогда я его увидел. Жемчужный Грот.

Пространство было огромным, уходящим вдаль дальше, чем хватал глаз. Оно не было пещерой в привычном смысле, скорее гигантским залом, чьи стены и своды были отполированы до зеркального блеска. И оно было заставлено, завалено, заполнено богатством.

Сундуки, набитые золотыми монетами и слитками, стояли пирамидами, их крышки откинуты, и желтый металл переливался в свете наших артефактных огней. Целые горы драгоценных камней — рубинов, изумрудов, сапфиров — лежали, как щебень, сверкая и отражая свет тысячами граней.

Стеллажи и шкафы из темного дерева и металла уходили ввысь, и на них рядами покоились артефакты всех форм и размеров: изящные кинжалы, тяжелые булавы, сложные механизмы, застывшие в ожидании маны.

Ящики с артефактными ядрами, испускавшими ровное, мощное свечение, были аккуратно сложены вдоль стен. И это было лишь то, что лежало на поверхности, в первых рядах. Грот уходил вглубь, и там виднелись еще более странные и, без сомнения, более ценные трофеи.

Но самое главное я увидел своими золотыми глазами. Сквозь это ослепительное великолепие я видел их — реликты. Десятки, сотни сгустков древней, концентрированной мощи. Они светились в моем восприятии, как маяки в тумане.

Одни были простыми на вид предметами, другие покоились в специальных футлярах. Это были не просто артефакты — это были осколки прошлого, наследие гигантов, найденные и собранные пиратами за поколения грабежа.

Я стоял на пороге, и на мгновение меня охватило головокружение от осознания масштабов. Состояние, накопленное целой цивилизацией воров и разбойников. Его стоимость была невообразимой.

Я сделал шаг вперед, и мой голос прозвучал твердо, нарушая ошеломленную тишину.

— Начать вынос. В первую очередь — золото. Складывать у входа.

Золото… оно было повсюду. Вот только на текущем этапе куда выгоднее было не поглощать его, а сохранить и потом использовать для чего-то полезного. А энергию Маске с укда большей эффективностью могли дать реликты.

Пока бойцы под руководством Силара начинали работу, образуя живую цепь и передавая тяжелые сундуки, я направился вглубь сокровищницы. Я шел мимо гор золота, не обращая на них внимания. Мои золотые глаза выхватывали из общего сияния те самые, самые яркие точки.

Я протянул руку к первому реликту — небольшому каменному диску с потускневшими рунами. В тот миг, как мои пальцы коснулись его прохладной поверхности, золотой узор на моей груди дрогнул.

Камень рассыпался в мелкую пыль, а я ощутил влившуюся в золотую татуировку энергию. Прилив силы был незначительным, каплей в море, но он был.

Я двинулся дальше, к следующему светящемуся пятну в моем восприятии. Снова прикосновение. Снова тихий шелест поглощаемой маны, превращающей артефакт в прах. Я шел по залу, как жнец, собирающий урожай, оставляя за собой лишь горстки пепла и усиливая себя наследием целого пиратского альянса.

Когда я накопил месяц жизни и перестал ощущать побочки от близящейся деградации, решил сделать перерыв. Слишком много вопросов в городе еще требовало моего внимания.

Я нашел Ярану, которая руководила работами по заковыванию последних партий пленных пиратов.

— Мне нужна связь с эскадрой, — сказал я ей. — Отправь какой-нибудь быстрый корабль. Пусть летит к нашим на границе зоны и передаст: входить в Перекресток и становиться на якорь в порту. Угроза ликвидирована.

Следующая задача была масштабнее. Я прошел к порту, где на причалах и палубах кораблей толпились те самые десятки тысяч людей, что предпочли сдаться.

Они смотрели на меня с опаской, в которой читалась и надежда, и страх. Я вновь активировал татуировку-громкоговоритель. Мой голос прокатился над замершей